Любовница жениха - Сьюзен Нэпьер Страница 21

— Я…

Его большой палец, скользнув по благородно очерченной скуле, опустился наискось и прошелся по ее дрожащим губам.

— Не надо! Не лги, Джейн. Давай будем честными друг с другом хотя бы в этом…

Он наклонился и поцеловал ее, но не жадно и хищно, как целовал всю прошлую ночь, а мягко, нежно, обольстительно… как бы прощая. Утренний поцелуй, полный такого нежного обещания, что Джейн была околдована и потрясена. Она почувствовала, как его рука скользнула под отворот халата и охватила ее теплую грудь, мягко исследуя твердеющий сосок. Возможно, она нашла бы в себе силы отвергнуть его страсть, но против его нежности она была беззащитна. До этого ни один мужчина не считал ее достойной нежности.

— Да, нам обоим было хорошо, не так ли, дорогая? — прошептал он, касаясь губами ее губ. — Дивно хорошо. Так зачем сопротивляться этому? Может, уже пора перестать оглядываться и начать смотреть вперед…

— И что тогда? — спросила она сквозь туман, заволакивающий ее мозг и порождаемый сладостью поцелуев, которая действовала сильнее всяких болеутоляющих средств.

— Тогда мы много Можем друг для друга сделать. — Его голос приобрел дразняще растянутую, возбуждающую интонацию. — Ведь я обещал доктору присматривать за тобой…

Годы самоотречения определили ее инстинктивную реакцию.

— Я не нуждаюсь…

— Еще как нуждаешься — все мы в этом нуждаемся в определенные периоды жизни, — сказал он, убрал руку с ее груди и отвел спутанные кудри с гладкого лба. — И нуждаешься больше, чем кто бы то ни было, дорогая… иначе ты не так быстро согласилась бы продать себя вчера вечером.

Ее охватило жгучее чувство стыда. Она хотела сказать ему, что он чересчур дорого заплатил за то, что было отдано охотно, но тогда слишком многое стало бы явным.

— Это было не так — я разозлилась…

— Знаю, я тоже разозлился, — успокоил ее он с пониманием, которое было еще более обольстительным, чем его поцелуи. — Потому что все время, пока мы поливали друг друга оскорблениями, я представлял себе, каково это будет, если ты окажешься со мной в постели. — Он пресек ее беспокойное движение, запустив пальцы ей в волосы и пришпилив ее голову к подушке. — Думаешь, я не понял, что ты взяла деньги только со злости? Ты слишком горда, чтобы разыгрывать из себя шлюху для меня или для кого-то еще. Ты пошла с Дэном, потому что я достал тебя, и ты хотела отплатить мне, а потом ситуация вышла из-под контроля… — Его губы насмешливо скривились. — Ну да ладно. Я знаю, как такое случается. Я очень близко знаком с тем, как месть может исподволь подчинить душу… На побережье в заливе Миссии у меня есть квартира с прислугой, — тихо сказал он. — Небольшая, но со всей роскошью, какую только можно пожелать, и очень уединенная… Никто не будет знать, где ты, если тебе нужно именно это. Если хочешь, можешь переезжать хоть сегодня.

До нее не сразу дошел смысл сказанного.

— Вы предлагаете мне жить с вами? — прохрипела она.

— Я там не живу, у меня есть собственный дом. Квартира будет твоей на весь срок, — уточнил он.

На весь срок?

— Но я буду приезжать так часто, как это будет желанно для нас обоих, и оставаться на ночь, так что я, естественно, возьму на себя все твои текущие расходы, — пояснил он.

Но Джейн все еще пыталась понять то, что он сказал раньше.

На весь срок? Да он же имеет в виду продолжительность любовной связи!

Ее пульс словно взбесился.

— Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей? — задохнулась она.

Он с упреком взглянул на нее сквозь густые, темные ресницы.

— Это слишком старомодно. Я имею в виду более современное партнерство, основанное на обоюдном удовольствии и обоюдной независимости.

— Может, оно и более современное, но не более равноправное, — с дрожью в голосе сказала она, в то время как внутри у нее шок сменился бурной радостью. Значит, он хочет не просто разгула с крутым сексом, а продолжительных отношений. И, что очень типично для мужского рассудка, считает, что все должно быть устроено исключительно на его условиях. Она старалась почувствовать себя оскорбленной его предложением. — Я-то ведь не буду точно так же независима, как и вы, не правда ли? Особенно живя в вашей квартире и на ваши деньги…

Его глаза сверкнули. Имея большой опыт ведения деловых переговоров, он был знатоком оттенков речи и поведения. Вот и сейчас он отметил про себя, что использование будущего времени превращает ее отказ в простое возражение. Не укрылось от него и то, как дрогнули ее ноздри, как неровно вздымается и опадает ее великолепная грудь. Жертва определенно заинтересовалась приманкой. Осталось лишь вытащить рыбку на берег.

Его пальцы сомкнулись на забинтованной руке легко, не сдавив ее.

— Если тебе все еще нужна будет работа — когда заживет рука, это твое дело. Думаю, ты без труда найдешь, что пожелаешь. Я просто хочу сказать, что тебе не надо будет беспокоиться о том, как прожить до тех пор, или бояться каких-то ответных мер, что бы ни произошло между нами.

— Что вы говорите? — пролепетала она, боясь поверить в это.

Он пожал плечами с видом спокойной покорности судьбе.

— Я решил прекратить нашу вражду, Джейн.

Вместо облегчения она пришла в ужас. Чтобы в это поверить, ей надо испытывать к нему безоговорочное доверие…

— Почему? — Она оттолкнула его, спрыгнула с кровати, и на этот раз он не попытался удержать ее. — Почему сейчас? Если это еще одна из ваших интеллектуальных игр… — Она остановилась и обняла себя руками за талию.

Он развел руки, словно сдаваясь, и медленно встал.

— Никаких игр. Простая реальность: враги из нас получились неплохие, но любовники — еще лучше. И одна ночь пылкой страсти не насытила огня, не так ли, Джейн? И пока он не прогорит, ни один из нас не найдет покоя.

Она могла бы сказать ему, что этот огонь никогда не прогорит — по крайней мере для нее.

— А что потом? Опять станем врагами?

Он нахмурился.

— Нет, с этим покончено. «Шервуд» я тебе не верну, но преследовать за долги больше не буду.

Он подошел к черному кейсу, который оставил Карл Тревор, открыл его, вынул электробритву и свежую рубашку. Джейн смотрела на его широкую спину, и ее вдруг осенила внезапная догадка.

— Я никак не могла до конца понять, почему вы так преследовали меня. Даже если принять во внимание то, что я сделала, кара была явно чрезмерной… Вы не просто хотели разорить меня, а стремились стереть с лица земли само мое имя.

Она встала так, чтобы видеть его напряженный профиль.

— Но дело всегда было не только во мне? — спросила она так, словно каждым словом нащупывала дорогу. — Было что-то еще, связанное с тем, что я принадлежу к Шервудам. В вашем произношении моя фамилия всегда звучала как ругательство. Дело в моем отце, не так ли?.. — Она недоумевала, почему это не пришло ей в голову раньше — возможно, не хотелось лишний раз ворошить память о родителе. — Вы знали моего отца…