Разделенные океаном - Маурин Ли Страница 21

Финн последовал за ней, чувствуя, как взволнованно забилось у него в груди сердце, и не зная, чего ожидать.

Мэгги закрыла дверь и протянула ему листок бумаги.

— Я нашла его на коврике в холле, когда вернулась домой. Что ты об этом думаешь?

Это был карандашный рисунок. На нем, словно живой, был изображен мальчуган в ночной рубашке и со свечой в руке. Волосы его торчали в разные стороны, и он широко улыбался, лукаво высунув кончик языка.

— Это же наш Айдан! — ахнул Финн.

— Я никогда не видела Айдана, но почему-то так и подумала, — заметила Мэгги, строго поджав губы. — А теперь переверни рисунок.

Финн повиновался. «Анна в полной безопасности. Она находится под надежным присмотром. Вам не о чем беспокоиться», — прочел он. Буквы были выведены каллиграфическим почерком.

— Он называет ее Анной.

— Почему ты решил, что это он? — сразу же вцепилась в него Мэгги. — Это могла написать и женщина.

— Так мог написать только стряпчий или клерк из конторы, а там вряд ли работают женщины. Таким почерком заполнено наше брачное свидетельство. Господи! — Финн хлопнул себя по лбу, когда до него наконец начал доходить смысл послания. — Но что это значит, Мэгги? Почему он называет ее Анной? И откуда он узнал, что рисунок надо доставить сюда?

— Понятия не имею. Разве что Аннемари сама назвала ему адрес, или же он видел одну из наших карточек. Быть может, он известен кому-либо еще — как насчет той женщины, что, как ты говорил, плыла на пароходе в одной каюте с девочками, Гертруды Штраус? — нахмурилась Мэгги. — Или этой Оливии Рэйнес, укравшей паспорт Молли и чемодан, в котором лежали деньги? Ох, Финн! У меня голова идет кругом. Я просто не представляю, что теперь делать.

— Аннемари счастлива, — задумчиво проговорил Финн. — Иначе она бы нарисовала нашего Айдана плачущим. Она любила рисовать; картинки у нее получались веселыми и грустными в зависимости от настроения.

Мэгги повалилась в кресло, словно ноги перестали держать ее.

— Это уже кое-что.

— Она любила петь и рисовать. Она очень любила жизнь, наша Аннемари, но любая мелочь — резкое слово, больное животное — запросто могли заставить ее погрузиться в депрессию. Мама называла это состояние «пучиной отчаяния». Правда, Аннемари быстро выходила из него. Как ни странно, но, когда умерла мама, моя младшая сестра расстроилась меньше всех. Она твердила, будто видит ее в раю, на небесах.

— Твоя мать все время беспокоилась о ней. Она говорила, что девочка слишком чувствительна для этого мира. — Лицо Мэгги потемнело. — Боюсь даже представить себе, что она чувствовала в ту ночь, когда твой отец изнасиловал ее! — гневно вскричала она. — Должно быть, бедняжка едва не лишилась рассудка.

— Хейзел говорит то же самое. В ту ночь, когда они уехали из Дунеатли, Аннемари находилась в каком-то трансе. Тем не менее Молли продержалась целых два года и никому ни слова не сказала. — Голос у Финна дрогнул и сорвался. — А я еще отчитал ее, когда мы встретились с ней в Ливерпуле, как будто она в чем-то виновата.

— Молли ягненок, а Фрэнк Кенни — ублюдок. От всей души надеюсь и молюсь, что больше никогда не увижу его, иначе я убью его собственными руками. — Мэгги поднялась и направилась в кухню. — Умираю, так хочу чаю, Финн. Как только мы выпьем по чашечке, я отнесу этот листок в участок сержанту МакКлоски, и пусть скажет мне, что он об этом думает. А потом, вместо того, чтобы сидеть над ним всю ночь и ломать себе голову, пока она не пойдет кругом, мы с тобой поужинаем, и сегодня, для разнообразия, сделаем это дома. Как ты сам только что сказал, Аннемари по крайней мере счастлива, где бы она ни находилась.

— Что до меня, я с удовольствием осушил бы кружечку эля. Представляешь, Мэгги, за все это время я не видел ни одного паба, хотя постоянно высматривал подходящее заведение.

— И не увидишь. — Впервые с момента их встречи в Нью-Йорке Мэгги позволила себе улыбнуться. — Ты разве не слышал о «сухом законе»? Алкоголь запрещен к употреблению на территории Соединенных Штатов, хотя сейчас пьяниц стало больше, чем в те времена, когда он был разрешен повсеместно. За углом находится забегаловка, где ты можешь получить дрянное виски по сумасшедшей цене, к тому же всегда существует опасность неожиданной полицейской облавы.

— Знаешь, я уж лучше подожду, пока вернусь в Ирландию, — поспешно сказал Финн.

Ему не пришлось ждать слишком долго. Едва вернувшись в Ливерпуль, Финн отправился в отель «Георг» и, ожидая Молли, заказал пинту лучшего горького пива. Им с сестрой предстоял долгий разговор — он хотел убедить ее вернуться в Дунеатли. Было бы наивно ожидать, что она согласится жить в доме Доктора, но Молли могла бы поселиться вместе с ним, Хейзел и их ребенком, когда тот появится на свет. Финн надеялся, что его сестра отказалась от мысли уехать в Нью-Йорк. В квартирке Мэгги было тесно для двоих. У него до сих пор судорогой сводило ноги при воспоминании о том, как он спал на составленных вместе стульях.

Корабль причалил рано утром, и Финну пришлось ждать целых полтора часа, прежде чем пришла сестра. Все это время он думал об Аннемари. Что ж, по крайней мере, она счастлива — они с Мэгги с дюжину раз повторили это, словно стараясь убедить друг друга. Впрочем, это было единственное и довольно слабое утешение, ставшее результатом долгих и бесплодных поисков. Финн вынул из кармана карандашный набросок и вновь принялся изучать его, представляя, как Аннемари рисует, сосредоточенно нахмурившись, так что на ее чистом белом лбу собрались морщинки. Вот только где она его нарисовала? Где-то в Нью-Йорке — вот единственный возможный ответ. Где-то в этом шумном, оживленном, ярко освещенном городе за столом сидела Аннемари, рисуя своего младшего брата.

— Это наш Айдан, — произнес чей-то голос, и, подняв голову, Финн увидел, что рядом стоит Молли и смотрит на рисунок. — Не помню, когда Аннемари нарисовала его.

Финн вскочил на ноги, обнял сестру и надолго прижал ее к себе. Отчего-то ему вдруг захотелось заплакать.

— Как же я рад видеть тебя, Молл! — сказал он и расцеловал ее в обе щеки, прежде чем разжать объятия.

— Ты не нашел ее, верно? — с грустью сказала она. — Иначе ты прислал бы телеграмму, как обещал.

— Нет, Молл, не нашел, — ласковым голосом отозвался Финн. — Но с Аннемари все в порядке.

Он сделал знак официанту принести чай, который, как он знал, его сестра с радостью выпьет, и рассказал о бесплодных поисках Аннемари — о походах в церковь, в ирландские клубы, о карточках, которые они с Мэгги написали вместе, — и, наконец, о том, как рисунок Аннемари подбросили под дверь квартиры Мэгги.

— Прочти, что написано на обороте, сестренка.

—«Анна в полной безопасности. Она находится под надежным присмотром. Вам не о нем беспокоиться», — прочла вслух Молли. — Почему они называют ее Анной, а не Аннемари?

Финн пожал плечами.