Жили-были двое - Пола Льюис Страница 21

Флоренс уткнулась подбородком в колени и представила его в роли профессора колледжа. Он изящно одевался, и, вероятно, у всех студенток уже к концу первой лекции горели глаза. Она просто видела его: энергичного, остроумного, влюбленного в свой предмет и преподносящего его нетрадиционно. Видела движения, улыбку так явственно, что даже испытала что-то вроде ревности.

— Почему же ты бросил преподавать? Когда это случилось?

— В мае, как только закончился семестр. Это было одним из самых непростых решений в жизни. Мне очень нравилась работа преподавателя, но еще больше я люблю писать.

Флоренс выпрямилась. Так вот что он делает у себя в комнате!

— Я понял, что не могу писать и преподавать одновременно. И то и другое требует слишком много времени. И отважился на столь решительный шаг.

— Ты стал писать?

— Угу. Хотя бросать работу в колледже, наверное, было безумием. И теперь я или все выиграю, или все проиграю. А если проиграю, то вряд ли легко переживу поражение.

Флоренс скептически усмехнулась.

— Это не смешно, Фло. Ведь отсюда мне некуда ехать, если ничего не получится. Я весьма ограничен в средствах. Отказался от квартиры и даже продал мебель. У меня остались лишь одежда и машина. Вот почему… — он опустил голову, — мне так нужен коттедж на лето. Все дело в деньгах. И еще в тихом месте, где я мог бы спокойно писать.

Вдруг она поняла, в какой тяжелой ситуации он находится.

— Ох, Дуглас! Я же не знала. Ты должен был сказать мне.

— На самом деле не так все плохо. На самом деле… — он улыбнулся, — это даже замечательно. Наконец-то я занимаюсь тем, о чем всегда мечтал. А это самое главное для человека.

— А если я спрошу, ты ответишь, над чем ты работаешь?

— Да… Над романом. Такого ответа достаточно?

Флоренс радостно и ласково улыбнулась.

— Я могла бы и догадаться. Ты всегда был в душе писателем.

У него весело заблестели глаза.

— Нет, я только собираюсь им стать. — И оба тихо рассмеялись. — Честно говоря, раньше я не думал, что это так трудно. Один кусок идет особенно медленно. Я даже начал сомневаться, что мне вообще удастся закончить вовремя.

— Вовремя?

— Угу. У меня срок. Начало августа.

Флоренс разволновалась.

— Значит… значит ты уже договорился с издательством?

Он кивнул и снова улыбнулся.

— У меня очень хороший агент. Ее зовут Джойс Стерлинг. Она работает в агентстве Милисы Кэрсон. Ты, наверное, слышала о таком. Правда, известное?..

Флоренс медленно подняла голову.

— Это та самая Джойс, с которой ты разговаривал по телефону о водопроводчике?

— О, ты слышала? Мы обсуждали с ней один эпизод романа.

Флоренс покраснела и обрадовалась, что темно и он не увидит этого.

— Мы встретились с ней прошлой осенью на одной писательской конференции. Здесь, на острове, она проводит лето, по крайней мере, выходные, а остальное время живет в Нью-Йорке и занимается издательскими делами.

Флоренс задумчиво смотрела на костер.

— Так, значит, эта твоя Джойс уже продала твой роман?

— Да, в «Гетвэй Букс». И даже выклянчила для меня приличный аванс, хотя роман даже не написан.

— Ох, Дуглас! Это замечательно!

— Не особенно. Ведь я не могу тратить эти деньги, вдруг потребуется их вернуть. Глядишь, еще придется что-нибудь продавать.

— Наверное, мы с Крисом спутали все твои планы, появившись здесь невесть откуда. Прости.

Он вскинул руку, протестуя, но она почувствовала, что угадала.

— Все утрясется.

— И когда твой роман выйдет в свет?

— Примерно через год. Если, конечно, я закончу его вовремя.

— Уверена, что закончишь.

— Конечно. — Он задумчиво помолчал. — Кстати, еще неизвестно, получился бы роман, будь у меня сколько угодно времени. Тогда я постоянно что-нибудь переделывал бы. — Взгляд стал озабоченным. — Фло, я хороший писатель, а этот роман… Я чувствую… — Он вдруг отвернулся в замешательстве.

— …Что он получается?

— Да… Да! — ответил он, сильно волнуясь. — Мне хочется, чтобы он был интересным с начала и до конца. Но вот последние главы… Иногда хочется застрелиться. — Он помолчал. — Знаешь, мне представляется комната, полная редакторов, которые читают последние главы и покатываются со смеху.

— Вряд ли такое возможно. Если они купили твою книгу, прочитав лишь начало…

— Джойс говорит то же самое, — перебил он, и Флоренс почувствовала, что ее энтузиазм угасает при этом имени. — Если верить ей, то через год я стану известным и богатым.

— С каких это пор Дуглас Лоран начал сомневаться в себе?

— Я не сомневаюсь в себе. Иначе не ушел бы из колледжа. К тому же, это не первая моя публикация. За эти годы печатались мои стихи, короткие рассказы, эссе. И роман не первый.

— Правда?

— Правда. Первый тоже был неплох. Его издали, но прибыли он не принес. Тогда я еще не познакомился с Джойс.

Флоренс заставила себя улыбнуться.

— Значит, ты собираешься в одночасье стать богатым и известным?

— На самом деле никогда не мечтал разбогатеть и прославиться. Но теперь… — Он пожал плечами и рассмеялся, словно эта мысль восхитила и в то же время напугала его.

— Ты, должно быть, счастлив.

— Да… Да. — Взгляд стал задумчивым. — Но иногда кажется, что все могло бы сложиться еще лучше.

— О чем ты? Разве может быть лучше?

— Знаешь… Посмотри на меня. Мне уже почти тридцать, а у меня нет даже постоянной работы. Нет ни дома, ни жены, ни детей, даже собаки. Ты имеешь все это. А у меня нет. Я словно лодка без весел, которую несет по течению.

Флоренс усмехнулась.

— И ты рассказываешь мне об этом!

— Ты чувствуешь себя так же? — Он неуверенно улыбнулся. У Фло забилось сердце. Сейчас, когда он был так откровенен, исчезли прежние страхи, нежелание разговаривать с ним.

— Такое же чувство возникает, когда становишься вдовой. Исчезает цель в жизни, все, что сделано, оказывается напрасным. Теперь, без Остина, мне приходится строить свою жизнь заново. Конечно, у меня есть Крис.

— И у тебя есть работа.

— Да, но не такая, какую я бы выбрала сама. Работаю там только потому, что живу в квартире над магазином.

— Понятно.

Туман начал сгущаться, у Дугласа на волосах заблестели капельки росы.

— Не думаю, что останусь в этой квартире надолго. Слишком много воспоминаний связано с ней. А это не на пользу Крису. — Дуглас слушал все более внимательно. — Это очень беспокоит меня, Дуглас.