Ловушка для Лиса - Максин Барри Страница 21

Раздраженно отвернувшись, Боалу заметил в нескольких шагах от себя цветок необычной формы.

— Доктор О’Рили, не могли бы вы рассказать, что это за цветок?

С этими словами король пошел дальше, за ним двинулись журналисты, и принцесса тоже волей-неволей вынуждена была отойти от ботаника.

Увидев, куда направляется Боалу, Каролина внутренне напряглась. Все шло хорошо до этой минуты. Черт, и почему король из всех цветов оранжереи безошибочно выбрал именно этот?

Гилберт, шедший следом за ней, тотчас заметил, как напряглась спина девушки, и торопливо отступил в сторону, пытаясь разглядеть, что же так взволновало ее. Случайно оглянувшись через плечо, Каролина заметила и распознала этот острый испытующий взгляд, словно у охотника, который идет по следу.

Девушка прерывисто вздохнула. Может быть, какие-то неточности в документах вызвали у инспектора подозрения? Надо будет самой просмотреть все бумаги. Впрочем, она была уверена, что главный бухгалтер фирмы не мог ничего упустить.

Питер тоже увидел, куда направляется король, но, в отличие от своего шефа, не стал тревожиться понапрасну. В конце концов, эта орхидея имела особое значение только для Каролины и для него самого.

Боалу остановился перед платформой, где среди хитросплетения ветвей нежилась орхидея с лепестками лимонного, белого и коричневого оттенков. Это была распространенная расцветка, но не она делала эту орхидею необычной, а очень длинные, причудливо изогнутые боковые лепестки.

— Вы очень наблюдательны, Ваше величество, — заметил Питер. — Эта орхидея родом с Филиппин. Ее боковые лепестки и впрямь весьма примечательны.

Милеа широко раскрыла глаза, в душе соглашаясь с Питером. Необычайно длинные лепестки изгибались почти перпендикулярно к самому цветку и походили на застывшие в воздухе рождественские ленточки, что придавало орхидее забавный, слегка растрепанный вид.

Питер, несмотря на внешнее спокойствие, поторопился увести экскурсантов дальше, и Каролина позволила себе незаметно вздохнуть с облегчением.

Гилберт, зорко следивший за ней, почуял, что ее напряжение спало, и задержался, внимательно разглядывая причудливую орхидею. Затем едва приметно кивнул, словно получив ответ на свой вопрос.

Интересно, сколько здесь еще орхидей, которые Каролина предпочла бы не показывать королю? Гилберт мысленно взял на заметку филиппинскую красавицу. Кажется, она была выведена в середине прошлого века. Отец при виде этого цветка разразился бы восторженной речью.

Он круто развернулся и зашагал следом за остальными. Влажная жара становилась все сильнее, между лопаток непрерывным ручейком текла струйка пота, но эти ощущения были даже приятны, потому что напоминали Гилберту детство, когда отец терпеливо учил его всему, что сам знал об орхидеях — единственной и самой сильной своей страсти.

Милеа жара тоже докучала, и Питер, чувствуя это, поспешно закончил лекцию:

— Орхидеи могут опыляться насекомыми, певчими птицами, тропическими бабочками и даже мухами. После обеда мы с вами посетим другие оранжереи, где будет более прохладно, а господам журналистам я бы посоветовал поберечь пленку до конца визита — мы приготовили всем сюрприз.

Король Боалу покинул оранжерею без большой охоты. Жара там, конечно, стояла нестерпимая, но как прекрасны были цветы! Он мог понять, почему такой человек, как Питер О’Рили, посвятил всю свою жизнь изучению орхидей. Остается лишь надеяться, что явное увлечение Милеа этим человеком недолговечно и скоро рассеется как дым.

Экскурсанты вышли в ослепительное сияние дня, который всем без исключения показался на редкость прохладным. А ведь был почти полдень, самый разгар тропической жары!

— Принцесса Милеа, не хотите ли освежиться перед обедом? — дипломатично предложила Каролина, пока Питер отвечал на вопросы назойливых репортеров.

— Да, конечно, — тотчас откликнулась девушка, и они направились в туалет.

Там было прохладно и тихо. Каролина вымыла липкие от пота руки, и принцесса последовала ее примеру.

— До чего жарко там, в оранжерее! — как бы между прочим заметила она. — Не могу представить, чтобы кто-то мог подолгу там работать.

— Да, пожалуй, — согласилась Каролина, — но Питер привык к жаре. — Она сразу поняла, о ком на самом деле хотелось поговорить Милеа. — Иногда он целыми днями не вылезает из оранжерей.

Принцесса глянула на свое отражение в зеркале и с ужасом увидела распаренное, мокрое от пота лицо. Неудивительно, что Питер так шарахался от нее!

Почувствовав смятение девушки, Каролина быстро достала из шкафчика мягкую салфетку и намочила ее в холодной воде.

— Прошу прощения, принцесса Милеа, но мне просто необходимо умыться, даже если от этого пострадает мой макияж, — с обреченным видом заявила она.

Принцесса рассмеялась и тоже потянулась к салфетке.

— Я вас хорошо понимаю, — сказала она.

Женщины умылись, а затем воспользовались косметикой, которую Каролина носила в сумочке именно для таких случаев.

— Знаете, мисс Хейден, — заметила Милеа, в последний раз проводя по губам ярко-алой помадой, — ваш доктор О’Рили очень хорошо знает свое дело.

— Пожалуйста, зовите меня просто Каролиной, — отозвалась та, но тут же спохватилась, вспомнив, с кем говорит. — То есть, если захотите, конечно.

— Разумеется! — торопливо заверила ее принцесса. — Мне так больше нравится. А вы можете звать меня Милеа.

Каролина взглянула в темные миндалевидные глаза и улыбнулась.

— Хорошо, но только не на публике, — сказала она, и обе покатились со смеху.

— Да, — сказала Каролина, отсмеявшись, — Питер действительно первоклассный знаток своего дела. Ему тридцать восемь лет, а он даже не женат, потому что все свое время посвящает орхидеям. — Говоря это, девушка с нарочитым вниманием рассматривала свое отражение в зеркале, чтобы не смущать принцессу. — Но дело вовсе не в том, что это сухарь-ученый. Под этой суровой внешностью скрывается золотое сердце, и, боюсь, чрезмерное увлечение работой обедняет его жизнь. Я считаю, что из него вышел бы, к примеру, замечательный отец. Строгий, но терпеливый.

— Да, — кивнула Милеа, — мне тоже так показалось. Он такой… — Она осеклась, спохватившись, что чуть не наболтала лишнего, и с преувеличенной бодростью расправила плечи. — Ну вот, боевая раскраска готова! А что, вот эти цветы… — Милеа коснулась пальцем орхидей, которые красовались в ее волосах, — их тоже вырастил доктор О’Рили?

— Да, — ответила Каролина, слегка покривив душой.

Хотя Питер формально был главным ботаником фирмы и отвечал за состояние всех ее питомцев, большую часть времени Он все же проводил на Аоху, а цветы, украсившие принцессу, вырастил, скорее всего, сотрудник, отвечавший за одну из оранжерей.

Но к чему разочаровывать Милеа? При виде того, как девушка с нежной улыбкой гладит шелковистые лепестки орхидей, глаза Каролины затуманились от прилива чувств. Питер и Милеа…