Дом там, где сердце - Шеннон Фаррел Страница 21

– Уже очень поздно. Она неохотно ответила:

– Я уже иду спать. Покажете мне дом завтра? А потом можно будет съездить в город, встретиться с бухгалтером и юристом.

– Конечно. А вы уверены…

–Нет смысла откладывать неизбежное. Я не дурочка, Локлейн. Я видела Барнакиллу в лунном сиянии, и состояние с не самое лучшее. Теперь мне нужно посмотреть на нее в холодном свете дня. К тому же вы сами только что сказали мне, как мало у нас времени.

– Вы очень смелая, – сказал он, поправляя выбившуюся прядь волос у нее над бровью.

Мюйрин отступила назад, напуганная его близостью так, словно она может растаять от его нежного прикосновения.

– Не такая уж и смелая, Локлейн. Признаюсь, я уже на­чинаю бояться. Но не могу позволить себе быть слабой. И не могу слишком полагаться на вас. Вы меня понимаете?

Локлейн резко отвел руку.

– Да, Мюйрин, понимаю. Но вы знаете, где меня найти, если я понадоблюсь.

Она лишь улыбнулась.

– Спокойной ночи, Локлейн.

– Спокойной ночи.

Он кивнул, не сводя глаз с ее лица, пока не закрылась дверь.

Мюйрин пошла в комнату Циары. Расстегнув верх платья, она легла и попыталась расслабиться, глубоко дыша. Она хо­тела, чтобы Локлейн обнял ее, поцеловал. Неужели это так плохо? Но она чувствовала, что Циара не признает их дружбы с Локлейном. Локлейн держал ее за руку, касался ее ладони, ее плеча, сидел рядом с ней и не спускал с нее глаз во время ужина. Рано или поздно люди все равно это заметят, и по­ползут слухи.

Мюйрин видела и то, какую неловкость он испытывает от того, что у него такой бедный дом, и как отчаянно старается произвести на нее хорошее впечатление. Хуже всего было то, что все это ее ничуть не волновало. Но и нельзя было показать ему, что неловкость его поведения замечена, это могло его обидеть. Видно, что он очень гордый.

Мюйрин с грустью отметила, что Локлейна смущали его жилье и пища, казались ему не слишком подходящими для нее. Но были вещи гораздо хуже, чем небольшой соломенный домик и тушеный кролик – например, не иметь дома, голо­дать, и все это ожидает их в недалеком будущем, если ей не удастся вскоре привести все в порядок.

Мюйрин перевернулась на бок и заставила себя подумать о прекрасных пейзажах, которые видела за окном по пути из Дублина. Голубые и зеленые озера Ферманы. Там много жилищ и похуже этого. За время своих разъездов по Шотландии она видела гораздо более безрадостные места. Она обязательно справится. Она должна.

Хоть она и пыталась выбросить из головы мысли о Локлейне, последнее, о чем она подумала, был их жаркий поцелуй в коляске и прямой взгляд его блестящих серых глаз.

После бессонной ночи, во время которой она только и делала что ворочалась, Мюйрин встала рано утром. Одевшись, она пошла набирать насосом воду и разожгла огонь с помощью торфа, который набрала из кучи за домом. Затем занялась при­готовлением каши для них, а еще умылась, пока вода была го­рячей.

Локлейн вышел из своей комнаты и побранил Мюйрин за то, что она не осталась в постели подольше.

– Со мной все в порядке, правда. Я очень хорошо спала, – соврала она. Она была уверена, что, если признается, что ей плохо спалось, то Локлейн подумает, будто это из-за того, что ей пришлось спать на полу.

Однако Циара из спальни услышала их разговор. Когда Мюй­рин вышла, чтобы набрать еще одну корзину торфа, Циара, войдя в комнату, заметила:

– Она ужасно спала. Всю ночь крутилась и стонала во сне.

– Знаю, я слышал, – озабоченно отозвался Локлейн. – Но, по-моему, сегодня утром она спокойна и вовсе не грустна.

– Я думаю, это потому, что ей пока все так непривычно и не­знакомо здесь, вдалеке от дома.

– И все же это странно. За последние две ночи у нее не было никаких кошмаров, – рассеянно произнес Локлейн, поедая свою кашу.

Он поднял взгляд и встретил недоуменный взгляд сестры, когда она воскликнула: «Что ты сказал?»

– После смерти Августина мы жили в одном номере, чтобы я мог за ней присмотреть. Кроме того, так дешевле, а ты знаешь, как у нас сейчас туго с деньгами. В то время это было целесо­образно, – объяснил он с невинным видом, хотя почувствовал, как непривычная краска смущения постепенно залила его щеки. – Мюйрин, мне показалось, чувствовала себя хорошо, может, даже слишком хорошо.

Циара фыркнула:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я виделся с отцом Бреннаном, когда был в Дублине. Он был так любезен, что позаботился о похоронах, хотя Августин умер при особых обстоятельствах. После церемонии он предупредил меня, что Мюйрин может замкнуться в себе, при этом изо всех сил стараясь держаться ровно и выглядеть нормально. Он боялся, что ей будет слишком тяжело в Барнакилле, когда она узнает об ужасном состоянии дел, и попросил меня быть сверхбдительным. Теперь я прошу тебя о том же. Ты присмо­тришь за ней, попробуешь завоевать ее доверие? В конце кон­цов, если Мюйрин ничего не удастся, нам придется пойти по миру.

Циара выглядела более хмурой, чем обычно, но обещала бра­ту, что попробует.

– Бедняжка. Я вообще не понимаю, как она вышла за Авгу­стина Колдвелла.

Она вздрогнула, затем поднялась из-за стола и принялась неистово драить тарелки.

– Для нее было бы лучше никогда не приезжать сюда. Барнакилла – несчастливое место, – заметила она, окидывая бра­та пытливым взглядом.

Локлейн поднялся со стула и пошел в свою комнату, чтобы умыться и побриться, пытаясь понять, что, черт возьми, происходит с Циарой на этот раз. Через несколько минут он вышел обратно в чистой рубашке, жилете и брюках и отложил грязное белье в стирку.

Наконец Мюйрин принесла торф. Локлейну не нравилось, что она тащит такую корзину, но он решил промолчать, только подошел и помог поднести корзину к очагу.

Она села за стол, чтобы позавтракать. Он видел, что ее лицо помрачнело. Конечно, ведь она прошлась мимо нескольких до­мов и увидела своими глазами, в какой бедности и нищете жи­вут люди.

Он попытался подбодрить ее словами:

– Нам сегодня нужно многое сделать, правда? А Циара тут собирается помочь вам привести в порядок большой дом. В кон­це концов, она вела здесь хозяйство уже много лет.

Локлейн улыбнулся сестре.

Чашка, которую мыла Циара, выскользнула у нее из рук и раз­летелась на кусочки. Циара принялась подметать, а потом убе­жала в свою комнату и захлопнула дверь.

Мюйрин и Локлейн с недоумением уставились друг на друга.

Локлейн решил было пойти следом.

– Нет, не надо. Просто дайте ей побыть одной, – останови­ла его Мюйрин, протягивая руку, чтобы перехватить его за­пястье.

– Но она же…