Любовный приворот для одноклассницы - Елена Граменицкая Страница 21

Одно из великих достижений – признать истину, взглянув на себя со стороны.

Да, ну и что с того?

Альфонс, приживалка, нахлебник, жиголо, эскорт-партнер. Много имен – суть одна.

Ну-ну, негоже постоянно заниматься самоедством, каждый выживает по способностям, а умный – еще и по потребностям.

На третьем этаже панельной многоэтажки под плетеным абажуром зажегся свет. Маша заварила чай и попыталась расслабиться после богатого на события дня.

Заглянувшая на огонек дочка присела рядом и прижалась к уставшей маме. Взгляд Маши упал на еле заметный шрам над губой. Рана, нанесенная ребенку, служила вечным напоминанием и укором, маяком, позволившим вырваться из безумия.

Интересно, где тот маяк, что вернет из паутины Викторию Лазареву, женщину с невероятной судьбой?

Поговорив с дочерью о делах в школе, о новом мальчике, пришедшем с началом четверти в их класс, Маша поцеловала зевающую девочку в лоб и пожелала спокойной ночи.

Оставшись одна на кухне, сделала большой глоток чая и устало прикрыла глаза.

Стоит ли отделять зерна реальности от плевел бреда, искать объективные границы, обосновывать ими услышанную историю, использовать как фундамент? Или сотканный рассказом Виктории сказочный замок из песка смоет реальность?

Маше были знакомы симптомы параноидального психоза, развивающегося при хроническом алкоголизме, характеризующегося бредом преследования, выраженным аффектом тревоги и страха, двигательным возбуждением и импульсивными реакциями. Пограничное состояние с притаившейся за углом шизофренией.

Виктория подтверждала каждый хрестоматийный симптом и в тот же момент опровергала его. Словно сама прекрасно осознавала опасность и приводила вполне обоснованные объяснения компрометирующим действиям. Если бы не амок [15], приступ безудержной ненависти к родной сестре, в момент которого она была госпитализирована полгода назад… Имитация? В клинике под замком сидит талантливейшая симулянтка?

Но есть жесткие факты, подтверждающие абсолютную неадекватность восприятия, самоизоляцию, оторванность от окружающего, разрыв по собственной инициативе всех родственных и социальных связей… Это может быть последствием высочайшего душевного напряжения и пережитой психологической травмы.

Тогда установленный доктором Ипполитовым диагноз прогрессирующего психоза подтверждается.

«Так и скажу завтра на планерке. Так и скажу, что ни черта не понимаю!» – решила про себя Маша Фогель и постаралась восстановить в памяти невероятный рассказ Виктории.

– А кто такой Гай Лэндол? – спросила Маша, не сводя глаз с бледной, вытянувшейся в струнку на краю дивана женщины.

На несколько мгновений воцарилась гнетущая тишина, которую прервал судорожный вздох. Стало ясно, что невинный вопрос вызвал у собеседницы мучительную боль, ее лицо потемнело, идеально гладкий лоб прорезала морщина, намертво застывшая между бровями.

Глухой голос принадлежал уже другому человеку, не озорной кокетке, без стеснения демонстрировавшей врачу стройные ножки.

– Гай? Этот… человек, если его можно таковым назвать… вывернул мою жизнь наизнанку, исследовал все темные уголки, вытащил все секреты и выкинул на свалку за ненадобностью. Но мой мозг хранит одну важную тайну, о которой он догадывался, изысканно пытая… Был уверен, что я не смогу противостоять. Но потерпел фиаско. А разгадка необходима, он одержим ею, только ключик надежно заперт вот здесь.

Тонкий белоснежный палец с острым ноготком коснулся виска, а потом быстро смахнул скопившуюся в углу глаза слезу.

– А еще это самый прекрасный любовник на свете…

Маша в недоумении смотрела на Викторию, ожидая пояснений. И вскоре они последовали.

– Я появилась на свет несколькими минутами раньше сестры и была удостоена тяжелой награды. Особое знание и предначертанный путь. Я родилась без права выбора.

Этому знанию не научат ни в одном университете, ни в одной, даже самой престижной, академии. Его не существует сейчас, оно завещано прошлым, навеки потерянным миром.

Его отголоски, следы доступны лишь избранным.

Мне думалось в детстве, что сестра, мама, да и все люди вокруг видели, слышали и чувствовали то же самое. Когда я поняла, что эта способность принадлежит только мне, столкнулась с одиночеством, которое стало моим верным спутником, собеседником, учителем, судьей и защитой.

Не буду утруждать вас подробностями взросления особенного ребенка. Для нас сейчас придумано мудреное прозвище – индиго. Аура таких детей, как утверждают, светится синим цветом. Я согласна с одним – мой любимый оттенок лавандовый, переходящий в берлинскую лазурь, но это не имеет прямого отношения к рассказу.

Венеция…

Город-призрак, танцующий на волнах Адриатической лагуны, город-перевертыш, прячущий один раз в год истинное лицо за нарочитым весельем карнавала и таинственными масками… Легенда, тайна, символ романтической любви, заблудившейся в узких переулках, замершей в ожидании на горбатых мостках, умирающей и воскресающей вновь в протяжных песнях гондольеров.

Город, о котором мечтала моя младшая сестра, по воле рока стал палачом для меня.

Мы с раннего детства любили розыгрыши, никто, кроме мамочки, не мог отличить нас друг от друга. И мы нередко этим пользовались.

Поездка Ирины сорвалась из-за неудачно сделанного аборта.

«Не убий!» – Ира нарушила эту заповедь, а расплата за грех почему-то легла на мои плечи.

Она уговорила меня еще раз воспользоваться феноменальным сходством и слетать в Венецию по ее паспорту – на ежегодный карнавал.

В моей галерее шел затянувшийся ремонт, Саша улетел в Лондон на конференцию. От нечего делать я согласилась.

Знаете главную особенность фатума? Все обстоятельства вокруг запланированного действия сложатся удачным пасьянсом. Все кусочки пазла найдутся легко, без усилий. Вас понесет навстречу судьбе как на крыльях.

В начале февраля 2010 года меня понесли крылья «Алиталии» [16].

Отель, что забронировала сестра, находился не слишком далеко от площади Сан-Марко, на берегу одного из бесчисленных каналов, пронизывающих город подобно кровеносной системе. К рецепции вел изогнутый маленький мостик, с обеих сторон украшенный подвесными горшками с цветущей геранью. Не удивляйтесь, она там цветет круглый год.