С.Е.К.Р.Е.Т. Книга 2. О чем мечтают женщины - Л. Мари Аделайн Страница 22

—  И почему ты не с ним?

—  Это все слишком сложно.

—  Так всегда бывает.

—  Прости. Это была… случайность. И не стоит об этом говорить.

—  Как скажешь. — Вроде бы голос Марка прозвучал достаточно спокойно.

—  Но знаешь, о чем стоит поговорить, — продолжила я, поворачиваясь на бок и опираясь на локоть, чтобы видеть лицо Марка. Я даже попыталась усмехнуться с некоторым намеком, ну, как бы давая ему понять, что смена темы говорит всего лишь о моем хорошем настроении. — О твоей капитанской кровати.

Он слегка прикусил губу:

—  Если под моей кроватью ящики, это еще не значит, что она капитанская. Просто у меня очень маленькая квартира. Приходится экономить место.

Я положила ладонь ему на живот, скользнула к неровной линии темных волос, окружавших пенис, теперь опавший и тяжело легший на бедро. Да, этот мужчина был невероятно сексуален, когда не болтал без умолку.

—  Ты… изумителен, — сказала я.

Я передвинула руку вверх по его телу и обвела пальцем один его сосок, потом другой.

—  А ты забавная, — ответил он, все еще тяжело дыша. — И веселая.

Я прижала палец к его прекрасно очерченным и весьма талантливым губам.

—  Это точно, — согласилась я. — Забавная. И веселая. Думаю, эти слова в данный момент как раз уместны.

—  Ну, наверное, мы могли бы подыскать и еще несколько подходящих определений, — сказал Марк, поймав мою руку и начав посасывать палец.

Я закрыла глаза. Отлично. Мы неплохо порезвились. Это настоящее освобождение. И выбор.

Глава восьмая

Дофина

С того самого времени, со дня моей первой фантазии на реке Абите почти месяц назад, я чувствовала себя так, словно в мое тело вставили лишнюю батарейку. Как еще объяснить мою энергию в тот день? Я не только отпустила Элизабет домой, но и разобрала и оценила содержимое последних из присланных коробок, вычистила старые запасы и навела невероятный порядок в магазине! Я даже закрыла магазин, чтобы результат моих тяжких трудов не нарушил какой-нибудь покупатель.

Я даже сфотографировала все это. И вместо того, чтобы почувствовать себя уставшей, я была полна жизни, энергии. А потом заметила их перед витриной — столы! Я совсем забыла о складных столиках с товаром, выставленных на тротуар.

—  Черт побери, черт побери, черт побери! — воскликнула я, быстро отпирая входную дверь.

Было уже довольно поздно, так что Магазин-стрит почти опустела. Я вытащила наружу пластиковые корзины, чтобы собрать со столиков всю лежавшую на них ерунду: непарные длинные перчатки, облезшие парики, поблекшие атласные муфты с крошечными пятнами, вуальки, искусственные бриллианты, которые лежали под этикеткой: «Два доллара за каждый или все за двадцать». Меня, правда, уже несколько раз предупреждали представители торговой ассоциации Магазин-стрит, что я не должна выставлять товар на улице, пока не наступило время весенней распродажи, когда все тротуары будут заставлены такими же столиками. И в прошлом году меня оштрафовали на восемьсот долларов, когда я нарушила это правило в Пасхальную неделю. Но я все равно продолжала безобразничать.

И тут я увидела высокую тень, упавшую на столик передо мной.

—  Мисс Дофина Мэйсон?

Держа в одной руке розовый парик со стрижкой под пажа, а под мышкой другой — две непарные длинные перчатки, я медленно обернулась — и уперлась взглядом в голубую рубашку, плотно охватившую чье-то тело, и блестящую медную бляху.

—  Ну, чтоб мне провалиться, — пробормотала я с неожиданно вернувшимся акцентом; так говорила моя матушка…

Полицейские офицеры всегда вызывали во мне особые чувства. Они были коротко подстрижены, широкоплечи…

А этот и вовсе… При виде его просто захватывало дух. Серые глаза с крапинками, ямочка на одной щеке, которая то появлялась, то исчезала, потому что полицейский жевал резинку. Он стоял с видом человека, привыкшего к подчинению, и с его пояса свисала пара наручников.

—  Мне нужно, чтобы вы вернулись в магазин, мисс Мэйсон, — сказал он, небрежно оглядываясь по сторонам и продолжая жевать.

—  И кто на этот раз на меня донес?

—  Вы просто пройдите внутрь, пожалуйста. Не беспокойтесь. Никаких проблем.

У него были узкие бедра бегуна… Может быть, потому, что он частенько гонялся за плохими парнями?

—  Ну, чтоб им всем пусто было! — огрызнулась я, упирая руки в бока. — Это же просто какой-то сраный столик, офицер!

—  Выбирайте слова, мисс Мэйсон!

—  Ну, знаете… Если с меня снова потребуют восемьсот долларов штрафа за столик на тротуаре, вряд ли я очень обрадуюсь.

Офицер, ни слова больше не сказав, вошел следом за мной в магазин, и там уже я не стала сдерживать гнев.

—  Знаете, это просто глупо! — заявила я, бросая на стеклянный прилавок ключи от склада. — Вам бы лучше заняться поимкой преступников, а не гоняться за деловыми женщинами, которым нужно зарабатывать на жизнь!

Пока я все это декламировала, полицейский не спеша обошел магазин, заглянул в мужской отдел, затем за высокие вешалки.

—  Мисс Мэйсон, я оставил свою машину за магазином, сзади.

—  Зачем это?

—  Чтобы вы не смущались, когда будете в нее садиться. Но если вы не заткнетесь…

—  Вы хотите, чтобы я заткнулась? Ну нет, не дождетесь! Я считаю, это несправедливо, то, что…

—  Мисс Мэйсон, я хотел сказать, что, если вы не запрете входную дверь и не примете Шаг, я не смогу… арестовать вас. — С этими словами он подошел ко мне, держа в руке наручники, которые снял с пояса. Его улыбка стала уж очень опасной… — Не заставляйте меня применять вот это. То есть если вы не хотите, чтобы я это сделал.

—  Я… Я… Так вы из… Это онивас прислали?

Мой гнев мгновенно угас, сменившись смущением, потом любопытством и, наконец, возбуждением.

—  В чем дело, мисс Мэйсон?

—  Вы настоящий коп? — спросила я, слегка прищурившись.

Дело становилось все интереснее.

—  Я не должен отвечать на это.

Он стоял достаточно близко, чтобы я могла ощутить запах его мятной жевательной резинки.

Я протянула вперед руки.

—  Ну, тогда, думаю, пора… — сказала я. — Я принимаю Шаг.

Движения копа я бы описала как движения балетного танцора. Он ловко, элегантно развернул меня вокруг, завел руки мне за спину и надел на мои запястья наручники. И тут же склонился к моему уху.