Утомленная балом - Елена Лебедева Страница 22

Освещенные окна начали медленно удаляться. Мимо поплыли матовые огни фонарей, дымка превращала их в причудливые ночные светила. Люди, столпившиеся у парадного подъезда, растекались по каретам, разъезжались, чтобы на следующий день снова отправиться на званый обед или в модный салон.

Утомленные танцами элегантные дамы мечтали поскорее сбросить стоптанную обувь и расшнуровать корсеты, а кавалеры, бережно поддерживая спутниц под локотки, проговаривали в уме подробности важного разговора, состоявшегося в нужном месте и с нужным человеком. Все же какими полезными бывают порой многолюдные балы!

На востоке небо начинало светлеть, тьму пронзила тонкая, золотистая линия. Постепенно горизонт весь заполнился светом, поднялось безразличное, красное после сна солнце. Далеко в вышине еще мерцали звезды, но их неровное сияние с каждой минутой становилось тусклее, оттеняемое багровым восходом.

— Видели Натали Пушкину? — оживилась Нелицкая, обращаясь к дочерям. — Какая же она дивная, чудесная! Сколько в ней грации, сколько очарования! Ни одна из наших светских красавиц с ней не сравнится.

— Натали хороша, безусловно, — вздохнула Лиза, — но мне больше нравится Полетика. Правда, у Идалии прескверный характер…

— Внешность обманчива. По этой причине мне совсем не нравится Пушкин, — поддержала разговор Аннушка. — Говорят, он домашний тиран.

Нелицкая отреагировала на реплику дочери спокойно, и лишь брови ее слегка дрогнули:

— Александр Сергеевич вовсе не так вздорен, как его преподносит молва. Имея такую супругу, поневоле станешь ревнивцем.

— А все потому, что супруга открыто флиртует с Дантесом, — Аннушка воодушевленно разглядывала потолок. — Неужели она влюблена в Жоржа? Представьте, сколько мук приносит тайная страсть, сколько слез, сколько горечи в сердце!

Нелицкая на этот раз не поддержала дочь, ее дремоту как рукой сняло.

Она возмутилась:

— Мадемуазель, чем рассуждать о чем-либо, потрудитесь прежде узнать правду. Нельзя судить о человеке, не зная действительного положения вещей!

Лиза строго взглянула на сестру:

— Матушка, не волнуйтесь! Аннушка снова преувеличивает. Мадам Пушкина настолько умна, что сможет сохранить безупречную репутацию. Что случится, если она позволит себе несколько танцев с Жоржем? Разве она виновата в том, что Жорж смотрит на нее с обожанием? Натали способна заставить чье угодно сердце биться чаще. Вот и мой Николенька когда-то, — она посмотрела на мужа, не скрывая улыбки, — да, да, дорогой супруг, не возражай. Мой муж тоже пылал к ней страстью.

Николай Степанович рассмеялся:

— Лиза, ты ошибаешься. Я верный муж и примерный отец. В мои ли годы ходить влюбленным? Эти вольности для восторженных юношей. Я не спорю, Натали хороша. Но это не означает, что в нее нужно влюбляться!

— Ах, господин Вересов, что вы знаете о любви! — Аннушка мечтательно повела глазами. — Любовь — это так непредсказуемо.

Все с улыбкой посмотрели на Аннушку, но Анна прекратила улыбаться. В ответ на прямой взгляд сестры она надменно вздернула подбородок и отвернулась.

Митя спрятал лицо в меховой воротник шубы и пришпорил Быстрого. Мысли крутились вокруг разговора с Лизой и не давали покоя. Он прекрасно понимал, что теряет ее, но ничего не мог с этим поделать. Лиза не хотела иметь с ним ничего общего, это очевидно. Ее наивное отношение к жизни, к любви в целом и к мужчинам в частности выводило из себя. Терпение Мити было на пределе.

О чем она думала, когда позволяла себя целовать? О чем она думала, когда читала и не возвращала его письма, очевидно, пряча их где-то дома? Надеялась снова оказаться в его объятиях? Или решила завоевать его сердце просто так, от скуки, а после посмеяться над ним?

Лиза, при всей осведомленности и опытности Мити, была выше его понимания. Она могла совершать поступки, очевидно указывающие на одно, а позже утверждать, что и в мыслях не имела подобного. Понять, чего хочет Лиза, Митя не мог.

Лиза манила его; он видел, как загораются ее глаза при встрече. И одновременно она его отвергала, прикидываясь холодной, точно лед. Когда она бывала настоящей? Когда говорила полушепотом, робко глядя глаза? Или когда резко отталкивала, обжигая презрением? Он не знал. И от этого еще больше мучился, страдал от неуверенности, от желания добиться ее любви.

Сворачивая с центральной улицы, Митя заметил женскую фигуру, одиноко стоявшую у небогатой кареты. Их взгляды встретились, и женщина, закрыв лицо руками, словно не желая быть узнанной, быстро исчезла за углом соседнего дома.

Митя остановился, тревожно вглядываясь в полумрак спящего города, но после, упрекнув себя в мистицизме, продолжил свой путь. Что-то в силуэте показалось ему знакомым. Первое, что пришло в голову — Софья — отверг сразу. Софья была достаточно высокой дамой. Да и незачем Софье так рано вставать и уж тем более незачем от него прятаться.

Это не Аннушка и не Лиза. Но встретившаяся дама была ему хорошо знакома. Вероятно, раньше. Кто она? Митя перебрал в голове всех бывших приятельниц, но вскоре бросил бесполезное занятие. Возможно, это одна из прежних пассий, которую он оставил без объяснений. Если так, то незачем думать об этом.

Мите расхотелось ехать домой, и он повернул коня, направив Быстрого в сторону особняка Шимановых. Бокал шампанского и легкий завтрак окажутся сейчас кстати.

Однако Митя не застал друга дома, его любезно встретила недавно проснувшаяся, бодрая Софья.

— Митя, как я рада тебя видеть! — женщина раскинула руки в приветствии, спускаясь по лестнице из верхних комнат. Нисколько не стесняясь, она расцеловала гостя, так что его щеки зарделись от смущения.

— Здравствуй, Софьюшка. Я не слишком рано?

— Нисколько!

Софья взяла Митю под руку, пригласив в одну из комнат. — Ты хотел видеть Павла? Жаль, его нет дома. Он уехал вчера к знакомым составить им партию в карты, но до сих пор не вернулся.

Митя нахмурился.

— Ты так спокойна! Павел дурной картежник. Наверняка проиграется.

— Отнюдь. За время твоего отсутствия он очень преуспел и гораздо чаще выигрывает.

— Павел? Выигрывает? Когда он этому научился? Ведь он не бывает нигде!

Софья погладила Митю по руке, давая ему понять, что тот ошибается.

— Павел так говорит при мне, чтобы показать, какой он примерный семьянин. На самом же деле он часто и подолгу отсутствует. Карты — его страсть.

— Павел — картежник! Не могу поверить!

— Ты этого не знал? — Софья с интересом смотрела на Митю.

— Конечно, нет!

Софья решила сменить тему разговора.

— Не стоит грустить, Митя. Я не вижу в этом нужды. Тем более, после бала.

— Ты ошибаешься, Софьюшка. Я не грущу.