Мой благородный рыцарь - Синтия Бридинг Страница 22

Дейдре выскочила в коридор. Боже, какую кашу она заварила! И ничего не узнала насчет Формории. И леди Элен недовольна. Дейдре охватило чувство стыда. Ее не пугал властный грубоватый Ангус. Пусть произносит гневные тирады и рычит, сколько его душе угодно. Это ерунда. Нилл пытается запугать ее – и это можно вынести. Но слова Элен, произнесенные спокойным, мягким тоном, унизили ее. В них слышался скрытый упрек. Дейдре всхлипнула. И как она ухитрилась наломать таких дров?

Спустя несколько минут Дейдре нашла Ангуса на конюшне. Он седлал своего скакуна. Лучше поговорить с ним сейчас, до того как он узнает о ее фиаско на кухне. Вряд ли Ангусу понравится, что служанка расстроила его жену. А конюшня вполне подходящее место для разговора, особенно учитывая, что ей нужна лошадь. При виде Дейдре гнедой вытянул голову и переступил копытами, но Ангус звонко шлепнул его по холке, и он успокоился.

– Какой красивый, – сказала Дейдре. – Можно погладить?

Ангус удивленно обернулся и смерил ее взглядом:

– Донал не любит чужих. Будь осторожнее, детка!

Но Дейдре уже предлагала огромной лошади яблоко, которое стянула из буфета, когда Миры не было поблизости.

Донал выкатил глаза и прижал уши. Дейдре не шевельнулась, ее рука оказалась всего в нескольких дюймах от его больших зубов. Ангус резко крикнул на лошадь и оттащил Дейдре на безопасное расстояние.

– Какого черта! Ты думаешь, что делаешь? Один укус, и он раздробит тебе кости.

– Разве лошади не любят яблоки? – удивилась Дейдре.

– Этот нет. Он натренирован на сражения и слушается только меня.

– Боевой конь, – выдохнула Дейдре, вспомнив описания рыцарей из своей книги. Она живо представила процессию тяжеловооруженных всадников, с высоко поднятыми разноцветными штандартами, с мечами и перевязями. Рыцари на турнире… Дейдре одернула себя. Опять она дала волю воображению. Неужели непонятно, что это не Камелот?

– Что ты вообще здесь делаешь? – поинтересовался Ангус. – Разве ты не должна быть с Элен?

– А-а… она отпустила меня ненадолго.

Ангус подтянул подпругу и похлопал рукой по луке седла.

– И ты решила прогуляться на конюшню? Ищешь кого-то?

– Вас.

– Ты удивляешь меня, детка. – Ангус изогнул бровь.

От этого намека Дейдре вспыхнула. Боже правый! Неужели он думает, что она, как и Шейла, готова прыгнуть в его постель?

– Я не за этим пришла.

Ангус криво ухмыльнулся. Черт! Да знает ли он, что улыбается также, как и Гилеад? Только у его сына улыбка очаровательная, обезоруживающая, от нее становится тепло и уютно. Дразнящая улыбка, которая обещает множество наслаждений. А в улыбке отца – только сластолюбие, и ничего больше. Словно все женщины в мире существуют лишь для того, чтобы он мог покорять их. Да, Ангус и его воинственная королева отлично подходят друг другу.

– Ну и что же ты от меня хочешь?

Дейдре попятилась на всякий случай: а вдруг он дотронется до нее? Но Ангус стоял спокойно, и вид у него был слегка озадаченный.

– Я… я хочу научиться ездить верхом. Королева Формория скачет…

– Да, она с детства приучена к седлу. Но что тебе до этого?

– Ну… – Дейдре скромно потупила глазки, напустив на себя вид кающейся грешницы. Она не любила лгать и притворяться, но положение было отчаянное. – Я думаю, ее мужу приятно, что она скачет рядом с ним.

Ангус молчал, глядя в пространство отсутствующим взглядом. Наверное, зря она упомянула о Туриусе.

– В общем… я хочу сказать, что если уж я выйду замуж, то мне хотелось бы понравиться мужу…

Только не Ниллу. Он не будет ее мужем никогда.

– Значит, ты согласна на помолвку? – удивленно спросил Ангус.

– А разве у меня есть выбор, милорд?

– Значит, ты хочешь быть хозяйкой большого поместья, иметь слуг… одним словом, устроить свою жизнь, – уклончиво ответил Ангус.

– Надеюсь, я привыкну к этому. – Дейдре стиснула дрожащие руки. Она старалась лгать так, чтобы не слишком уклоняться от правды. Удивительно, как это люди врут хладнокровно, не краснея?

– Значит, к тебе вернулся здравый смысл? – продолжал расспрашивать Ангус.

Да, вернулся. Гилеад предал ее. Теперь она может рассчитывать только на себя.

– Да, милорд.

– Я знал, что так и будет, – кивнул Ангус. – Просто тебе нужно было время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Нилл не так уж плох. Будешь вести себя хорошо – он ответит тебе тем же.

У Дейдре возникло сильное искушение показать ему свое запястье, но он распухло не так уж сильно, чтобы он поверил ей. Дейдре не сомневалась, что Нилл из тех мужчин, что бьют своих жен. Однако она не собиралась проверять это на личном опыте.

– Да, милорд, – выдавила Дейдре, сглотнув комок в горле. – Вы думаете, ему понравится моя затея?

– Ага. Скажи ему об этом завтра вечером. Нилл придет на совет.

– Ах нет, милорд. – Дейдре запаниковала. – Пусть это будет сюрприз. Пожалуйста, ни слова об этом, пока я не научусь ездить как следует.

Ангус окинул ее внимательным взглядом и немного помолчал.

– Через день-два я все устрою.

Сзади раздался шорох. Гилеад! На его лице застыло какое-то странное выражение. Дейдре покраснела как рак: он все слышал. Слышал, как она согласилась выйти за Нилла ради своей выгоды.

Проклятие! После той сцены на кухне она не думала, что дела могут быть еще хуже. Оказывается, могут.

Гилеад опять ненавидел себя. На этот раз за то, что он оказался дураком. Ночью на крепостной стене он поверил Дейдре. Ее большие голубые глаза блестели от слез и молили о защите. И этот поцелуй… Кокетка, она поймала его на крючок, как рыбу. «Навеки благодарна» – так она сказала, и он раздулся от гордости, размечтался о том, что поцелует ее еще раз: Дурак! Гилеад со всей силы ударил сапогом о ступеньку. Дурак! Вот что происходит, когда страсти побеждают рассудок.

О, он нисколько не сомневался, что Нилл в ночь на Белтейн напугал ее до беспамятства, но жажда богатства и власти оказалась сильнее. Дурак! Дурак! Дурак!

Выдавив из себя улыбку, Гилеад открыл дверь в спальню Элен и замер. Там сидела Дейдре и плакала навзрыд, а мать успокаивала ее, похлопывая по плечу. Черт побери! Какую еще игру затеяла эта плутовка?

– Ну вот и все, – сказала Элен. – Не будем больше говорить об этом. Это уже в прошлом.

– Мне так жаль, – промолвила Дейдре, утирая слезы платочком.

Гилеад был готов поклясться, что она почти искренна. О чем бы ни шла речь. Как убедительно она лжет! Точная копия Формории. И вот до чего это довело его отца, не говоря уже о бедной маме. Надо благодарить богов за то, что они уберегли его от подобной глупости. Но, как ни странно, эта мысль не принесла утешения.