Просто женаты - Патриция Коулин Страница 22

Надо действовать самой, решила Ли. Что бы ни сказал ей Рейвен наедине, это не нанесет такого ущерба ее планам, как публичная сцена. Итак, решено, заключила она, ложась в постель, чтобы обдумать предстоящий разговор. Но вскоре ее сморил сон. Когда Ли проснулась, за окнами было уже темно; пришлось зажечь лампу. Стараясь прогнать дремоту, она позвала Бриджет и принялась подыскивать в своем гардеробе туалет, подходящий для бала.

Власяницу — вот что ей следует носить, с горькой иронией подумала Ли. И посыпать голову пеплом. Чем хуже она будет выглядеть, тем меньше напомнит людям Дейву. И тем реже Рейвен будет поглядывать на нее алчно, как кот на кувшин со сливками, тем скорее он поймет, что развлечений следует искать в другом месте.

Беда заключалась в том, что Ли не хотелось выглядеть пугалом. Она мечтала нравиться, и это желание тоже было новым и тревожным. Она никогда не считала себя кокеткой, озабоченной лишь нарядами, но внезапно все грани и черты характера, до времени погребенные в глубине души, всплыли на поверхность. Но еще сильнее ее тревожило желание нравиться Рейвену, увидеть восторженный блеск в его глазах — только Богу известно, зачем ей это понадобилось! Все это настораживало Ли и совершенно не вязалось с ее прежними представлениями о себе, но где-то в глубине души ей нравилось играть роль кувшина со сливками для такого кота.

Вот именно, играть! И не более того, заверила себя Ли. Ее брак был и навсегда останется фиктивным. А если Рейвен вынашивает иные планы, ему придется забыть о них.

С помощью горничной Ли облачилась в декольтированное бальное платье из ярко-голубого шелка, с кружевным чехлом, украшенным по подолу жемчугом и белыми атласными розетками. Так же были отделаны ее туфельки, веер и ридикюль. Это платье, лучшее в ее гардеробе. Ли намеревалась приберечь для особого случая — может быть, даже для свадьбы Крисси. После того как Бриджет причесала ее, выпустив из узла массу блестящих кудрей, ниспадающих на затылок. Ли величественным шагом вплыла в пустую; безмолвную гостиную.

Торна она нашла в кухне

— А где герцог, Торн? — спросила она.

— Уехал. — Слуга лишь на миг оторвал взгляд от блюда в духовке: ни жемчуг, ни розетки Ли не произвели на него ни малейшего впечатления.

— Уехал?!

Дворецкий, кивнул.

— Куда? — продолжала расспросы Ли.

— Куда-то.

Ли сжала кулаки.

— Так вам известно, куда уехал герцог, или нет?

— Понятия не имею, — отозвался Торн, вынимая из духовки пирог. Окутанный аппетитным ароматом, он пронес блюдо мимо Ли к длинному сосновому столу.

— Что это? — спросила она.

Слуга вынул из отверстия подставки нож.

— Пирог с мясом.

Уже знакомая с кулинарными шедеврами Снейка, Ли без воодушевления взглянула на пирог.

— Снейк приготовил на ужин пирог?

— Нет, куриное фрикасе. Как каждый третий вечер.

— Каждый третий вечер? Что это значит?

— В первый вечер он готовит жареную баранину, во второй — рагу из говядины, а в третий — фрикасе. Затем повторяется все сначала.

— Вы хотите сказать, он изо дня в день кормит вас всего тремя блюдами? Не может быть!

— Еще как может! — пробормотал Торн и разрезал пирог, обнажив его ароматную начинку.

— И он никогда не пробовал приготовить что-нибудь другое?

— Разок попробовал — и бросил. По крайней мере эти три кушанья удаются ему. Надо быть смельчаком, чтобы отважиться есть стряпню Снейка.

— Понимаю, — кивнула Ли с невеселой улыбкой. — Я уже попробовала приготовленные им яйца…

— Этого более чем достаточно, — сообщил Торн, не поднимая головы.

Ли поняла, что он прячет улыбку. Несомненно, ему и в голову не приходило смеяться вместе с женщиной, которая вторглась в царство мужского хаоса.

— Откуда же взялся этот пирог? — допытывалась Ли.

— Я испек его.

Ли удивилась:

— Вы умеете готовить?

— Немного.

Тяжело вздохнув. Ли напрямик спросила Торна:

— Как вы думаете, Торн, мы могли бы поговорить? По-настоящему, на равных? Чтобы мне не пришлось вытягивать из вас в час по слову? С таким же успехом можно искать блох в собачьей шерсти.

Торн окинул ее подозрительным взглядом.

— Откуда вам известно, что у собак бывают блохи?

— Видите ли, я не всю жизнь провела в Лондоне…

— Но разве леди пристало беседовать со слугами… ваша светлость?

— Насчет других леди не знаю, а мне бы хотелось, чтобы мы с вами научились понимать друг друга. Ваше мнение мне небезразлично. В конце концов, мы живем под одной крышей! — Она бросила ридикюль на стол. — Как видите, я собралась на бал, .но понятия не имею, где находится мой муж. К тому же во рту у меня с утра не было ни крошки, а пирог так аппетитно пахнет…

— Хотите кусочек? — не слишком любезно предложил Торн.

— А можно?

Он пожал плечами:

— Это ваш дом.

— А пирог ваш.

Несколько секунд слуга смотрел на Ли так, словно старался разгадать ее тайный замысел. Наконец он произнес:

— Здесь хватит нам обоим. Прикажете подать ужин в столовую… ваша светлость?

— Разумеется, нет! И перестаньте так смотреть на меня. Мне не впервой ужинать на кухне. Там, где я жила раньше, это было в порядке вещей. Сказать по правде, тарелку супа, съеденную под звон кастрюль и ложек, я предпочитаю ужину из нескольких блюд, поданному в роскошной столовой. Прежде компанию мне составляли только моя сестра и экономка.

— Садитесь, — велел Торн и, подумав, прибавил: — ваша светлость.

Он принес ножи и вилки, достал из буфета накрахмаленную льняную салфетку и положил на обе тарелки по увесистому куску пирога. Его вкус превосходил запах — так Ли и сказала. Разговор возобновился, когда оба утолили первый голод.

— Так вы расскажете мне, где научились готовить?

После долгого молчания Тори с явным отсутствием воодушевления произнес:

— У матери. — И, поскольку Ли не сводила с него выжидательного взгляда, добавил: — Когда мне было тринадцать, она заболела и пролежала в постели чуть ли не целый год. Мы перенесли ее кровать на кухню — там было теплее. Не вставая, мать объясняла мне, что и как надо делать. Вот я и научился.

— И если принять за образец этот пирог, достигли больших успехов. Что же было дальше, когда ваша матушка поправилась? Она сама принялась готовить или к тому времени ученик превзошел наставницу?

— Она не поправилась. — Торн с трудом сглотнул, не поднимая глаз.

— Простите… — Ли вдруг протянула руку и коснулась ладони слуги. Торн не отодвинул ее. — Я тоже потеряла мать примерно в том же возрасте.