Крестная мамочка - Керри Адамс Страница 22

— И ты не хочешь, чтобы я выносила для вас ребенка?

— Господи, Тесса, о таком я тебя ни за что не попросила бы!

— А я бы согласилась.

— Врешь.

— Ты права. Извини. Просто я думала об этом.

— Я тоже. И поняла, что это не выход. А крестной будешь?

— Ну конечно. Даже спрашивать было незачем — я с удовольствием, только вот еще уточнить бы одну деталь…

— О каком ребенке речь? — закончила за меня Клаудиа.

— Именно.

Клаудиа расстегнула сумочку, и мне вдруг показалось, что сейчас она вынет из сумки младенца. А что такого? Сумка вместительная. Вроде саквояжа Мэри Поппинс… Прошу прощения, недосып сказывается.

— О нашей дочери, — объяснила Клаудиа, подавая мне зернистый черно-белый снимок, сделанный на УЗИ.

Кулачок возле надутых губок, крошечный большой пальчик уже оттопырен. Выше — вздернутый носик и похожая на шар для боулинга голова на мягкой шее. Я не могла отвести от снимка глаз. Такие я видела и раньше, и все казались мне одинаковыми. Я даже гадала, не обман ли это, не выдают ли всем будущим мамочкам на УЗИ одну и ту же фотографию. Но эта малышка была совершенно особенной.

— Уже три месяца, — пояснила Клаудиа. — На всякий случай я никому не говорила — боялась, что не вынесу чужой жалости и сочувствия. Но пошел четвертый месяц, и врачи утверждают, что мне почти нечего опасаться, — не больше, во всяком случае, чем любой другой женщине на этой стадии.

Я только кивнула, потому что говорить просто не могла. Клаудиа притянула меня к себе, и я зарыдала так, как сама Клаудиа после очередной неудачной попытки зачать ребенка. Теперь пришла ее очередь обнимать меня. Только в ту минуту я поняла, как тяжело мне было наблюдать за мучениями лучшей подруги и не иметь возможности помочь ей. От облегчения, страха и радости я окончательно протрезвела. Говорят, перед глазами умирающего в мгновение проносится вся его жизнь, — так и девять лет испытаний Клаудии и Эла пронеслись передо мной.

* * *

Через пару лет после свадьбы Эл и Клаудиа переселились из квартиры в фешенебельном районе у Ланкастерских ворот в уютный домик с садом. Они хотели обзавестись семьей, но действовали разумно, наслушавшись ужасов о том, как пары переезжали в недостроенные дома за три дня до родов, а затем по полгода жили на чемоданах и стерилизаторах. Эл и Клаудиа все продумали заранее, и окружающие оценили их предусмотрительность. Никто и не подозревал, что придется мучиться так долго. Эл и Клаудиа были молоды — как и все мы. Врачи советовали им больше отдыхать и не прекращать попыток. Они и не прекращали — целых три года, а потом признали, что без помощи не обойтись. На первый взгляд ничего страшного не произошло — если не знать, что тридцать шесть циклов подряд Клаудиа запиралась в туалете и заходилась в истерике. Прибавьте шесть лет подготовки к ЭКО, от которой Клаудии становилось то лучше, то гораздо хуже. В итоге прошло девять лет. Эл облысел, взгляд его жены стал затравленным, детская стояла пустой в ожидании гостя — заветной мечты Клаудии, которую отвергало ее тело. Эл всегда объяснял свою плешивость генами, но мне что-то не верилось.

Я вгляделась в снимок. Три месяца. Так близко к вожделенной цели Клаудиа еще никогда не была. Я подняла голову.

— Извини, сама не понимаю, почему плачу.

— Потому что ты прошла через это вместе со мной и всегда оставалась доброй, стойкой и смелой, даже когда у меня не хватало сил. Мне просто хотелось поблагодарить тебя. Ты настоящая подруга и будешь чудесной крестной. Теперь можешь позволить себе побыть слабой.

Нет, думала я, теперь мне придется стать еще сильнее. Три месяца — слишком малый срок. Но в глазах моей школьной подруги светилась надежда. Я изумилась: она не угасла от бесплодных попыток, кошмарных процедур, крови и судорог, молитв и скорби о потерянных детях. Скрыть опасения мне не удалось: Клаудиа знала меня как свои пять пальцев.

— Я помню, впереди еще долгий путь, но сейчас я беременна, Тесса. Да, беременна. Я не буду бояться этого чуда. Просто стану такой, как все мамы. Врачи говорят, что мне не о чем волноваться, и я решила ждать и радоваться.

Я снова разревелась. Вот вам и вся сила.

Клаудиа приготовила мне чай с тостом. Шок постепенно проходил. Пока Каспар спал, Клаудиа рассказывала о событиях последних трех месяцев.

— А вчера она пошевелилась — клянусь, я сразу почувствовала. Казалось, кто-то у меня внутри пускает пузыри! — Ее глаза сияли.

— Фран говорила, внутри будто трепещут крыльями бабочки.

Как обычно, в домашних и семейных делах я полагалась на опыт подруг. На самом деле Фран говорила так, только когда ждала первенца — Каспара. Девочки таких комплиментов не удостоились. Кэти вообще не трепетала; ожидая ее, Фран прибавила шесть фунтов, и с тех пор ее вес только рос.

— А как Эл? — спросила я.

— В восторге, только осторожничает. — Клаудиа устроилась на моем кремовом диване. — Боже, какой вид! — сменила она тему, глядя на реку. — Каждый раз поражаюсь.

— Я горжусь тобой! Вы с Элом просто молодцы. Многие пары и десятой доли ваших испытаний не вынесли бы. Малышке очень повезло с родителями.

— Мало того: у нее будет лучшая крестная в мире.

— Не преувеличивай.

— Ты позволила крестнику облевать свои роскошные египетские простыни из чистого хлопка. Верный признак, других не надо.

— Простыни из королевской перкали с блеском, двести пятьдесят нитей на дюйм, — привычно отрапортовала я.

— Вот видишь.

Мы сидели на моем диване, Клаудиа приложила ладонь к плоскому животу, внутри которого покоилось семисантиметровое чудо, а внизу текла река вся в солнечных искрах. Клаудиа права: вид изумительный. Я наверху блаженства.

Каспар проснулся вскоре после того, как Клаудиа увезла домой драгоценный трофей, и нерешительно вышел в гостиную. По работе мне нередко приходилось видеть детей из неблагополучных семей — Каспар на них не походил. Конечно, в жизни все относительно и вовсе незачем сравнивать Каспара с голодающим ребенком из Судана. «Хрень про третий мир», как он выразился, и вправду недоступна его пониманию, а если говорить начистоту, то и моему тоже. Но подействует ли мягкий подход? Может, просто отправить его домой и сдать родителям? Поможет родительский гнев — или усугубит ситуацию? Почему после рождения ребенка родителям не выдают инструкцию по эксплуатации? Возможно, роль крестной — мой единственный шанс проявить себя, подкрепить слова поступками. Дать понять, что я способна нести ответственность. Что я умею не только угощать сладостями и осыпать подарками. В глубине души я всегда считала, что поколение Каспара мне ближе, чем поколение его родителей. Разделительную черту я не переступала; со свободой и безответственностью не распрощалась. Я достаточно молода, чтобы быть Каспару подругой, только постарше и поумнее. А захочу, так и мать заменю — именно потому, что у меня нет своих детей, а не вопреки этому. Словом, как ни крути, воспитывать Каспара мне. Кому же еще?