О любви в любую погоду - Джоанна Рид Страница 22

Убежденность, с которой были сказаны эти слова, взбесила Джину. Гордость не могла позволить ей снести такое. Она бросила на Хэмилтона взгляд, полный откровенной ненависти.

— Ты так в этом уверен? Что ж, посмотрим!

Девушка уже открыла рот, чтобы закричать, но Рей предостерегающе поднял руку.

— Пожалуйста, кричи, зови, даже звони в полицию. Но сначала посмотри сюда. — Он вытащил из кармана потерянную Джиной бриллиантовую серьгу. — Представляю себе выражение лиц тетушки и моего кузена, когда я скажу, что пришел возвратить тебе кое-что! Первым делом их, естественно, заинтересует, как этот предмет попал ко мне. Конечно, ты можешь не волноваться, если уже призналась им, что была у меня. Но ведь ты этого не сделала, не правда ли?

Джина долго смотрела в глаза Хэмилтону не в силах произнести ни слова. Наконец пришла в себя и процедила сквозь зубы:

— Будь же ты проклят, мерзавец!

— Спасибо! Кстати, почему бы тебе не подойти и не сесть со мной рядом на эту софу? Так будет удобнее разговаривать.

Сесть с ним рядом на софу?! Уж лучше бы он сразу предложил лечь в кровать! Ну нет, этот номер у него не пройдет! И она решительно сказала:

— Рей, если ты пришел возвратить мне серьгу, то верни ее и уходи. Разговаривать нам не о чем!

Он удивленно выгнул дугой бровь.

— Разве не о чем? А мне кажется, что нам неплохо было бы обсудить одну маленькую проблему, связанную с твоим предстоящим замужеством. Или ты забыла?

— Нет, не забыла. И вот что скажу тебе. Ты ничего не скажешь Эндрю по той простой причине, что он никогда не поверит ни одному слову, произнесенному тобой. Даже если я действительно из тех девиц, которые гоняются за богатыми женихами!

— Может быть, попробуем? Посмотрим, как будет реагировать мой кузен, когда увидит вот это! — Рей поднял руку с зажатой между двумя пальцами бриллиантовой серьгой и поднес ее прямо к глазам Джины. — Кстати, какая у тебя аппетитная родинка на животе! — Он недобро улыбнулся. — Хорошо, я не скажу Эндрю ничего. Это сделаешь ты сама.

— Я?! — в ужасе вскричала Джина.

— Да, ты. Это же так просто. Ты скажешь Эндрю, что передумала и не станешь его женой. Иначе…

— Шантажист! Как ты можешь серьезно предлагать мне такое!

Улыбка сползла с лица Рея. Глаза стали суровыми, беспощадными.

— Твое дело выбрать: самой ли отказать Эндрю или предоставить мне разрушить ваш брак по-своему. Естественно, как в первом, так и во втором случае твоя свадьба с моим кузеном не состоится.

Джина все еще не могла поверить, что за какие-нибудь полторы недели или того меньше их отношения с Реем могли скатиться до подобной мерзости.

— Как я только могла тебя полюбить! — со сдерживаемой яростью проговорила она.

— Разве ты меня любила? — В голосе Хэмилтона звучал металл. — Ты просто ошиблась и приняла меня не за того. А сейчас я больше не желаю оставаться в дураках. Снова надуть меня тебе не удастся. При всей твоей изобретательности! Так что выбирай!

— Насколько я понимаю, ты твердо решил получить свою долю от моего тела, не так ли?

Надежды на благополучное решение всех проблем рушились прямо у нее на глазах, и виновником этого был самый дорогой для нее в мире человек. Более изощренную пытку просто невозможно придумать!

Ответом Хэмилтона снова был смех. Причем на этот раз такой циничный, какого она никогда в своей жизни не слышала.

— Дорогуша, я возьму не часть твоего тела, а всю тебя.

Джина почувствовала, что еще мгновение — и она потеряет сознание. В глазах плыли синие круги. Ноги подкашивались. Только для того, чтобы дать себе время опомниться, она переспросила:

— Что ты сказал?

— Я сказал, что возьму тебя. Поверь, ты не одна вчера испытывала приступ сексуального голода. Так вот. Мне угодно, чтобы ты легла со мной в постель, и я щедро заплачу за это. Нет, о женитьбе речи быть не может, но ты получишь столько денег, сколько пожелаешь! И имей в виду — в свое время ты могла достаться мне бесплатно! Господи, каким я был идиотом!

До этой минуты Джине казалось, что она уже выслушала от Рея все оскорбления, какие только можно было придумать. Оказывается, нет!

— Ты серьезно думаешь, что я соглашусь на роль… твоей любовницы? — Она в бешенстве запнулась на мерзком, как ей казалось, слове.

— Я всего лишь предлагаю, — спокойно ответил Хэмилтон. — Ты вольна согласиться или нет. Как посчитаешь нужным!

— Рей, молю тебя, уходи! — в изнеможении простонала она.

— Но ты еще не ответила мне: да или нет?

Но в конце концов его самоуверенная настойчивость задела в душе Джины струны, о существовании которых Рей даже не подозревал и к которым она доселе не позволяла прикасаться никому, тем более грязными руками. Волна негодования захлестнула девушку. Задыхаясь и глядя в лицо Рея со жгучей ненавистью, Джина проговорила:

— Вот мой ответ. Да — на то, чтобы ты больше не прикасался ко мне и вообще оставил меня в покое; нет — на твое гнусное предложение!

Такого Рей явно не ожидал. Он опустил руки, отступил на полшага и почти растерянно спросил:

— Как? Ты согласна даже на разоблачение, лишь бы я поскорее убрался прочь?! Я правильно тебя понял?

— Правильно, Рей.

— Ну хорошо! Я уйду. Но ненадолго. Ровно через сутки я вернусь, чтобы услышать твой окончательный ответ. После чего сразу пойду к Эндрю. Итак, у тебя есть двадцать четыре часа на размышления!

Джина ничего не ответила. Она лишь молча следила за тем, как Хэмилтон вышел на балкон, с которого в сад спускалась деревянная лестница, и исчез. Что ей оставалось делать? Бежать за ним, просить, умолять? Смешно, а главное — бесполезно! Сейчас стало уже совершенно очевидно, что Эндрю для нее потерян навсегда.

Пусть так! Но что будет с ее матерью? Где взять деньги на операцию, подготовка к которой уже началась? Может быть, Эндрю все-таки согласится дать ей в долг? Он знает, как ей необходимы эти деньги, и в свое время высказал сожаление, что она раньше не обратилась к нему за помощью. Почему бы им не заключить деловое соглашение? А если Эндрю откажется? Что тогда делать, Джина не знала.

Но во всех случаях она не станет любовницей Рея! Даже несмотря на его обещание щедро заплатить, хотя это и могло, наверное, решить проблему оплаты операции. Ведь лечь в постель с Реем, который хочет от нее лишь секса, означает осквернить самое святое, что осталось у нее в жизни, — память о своей любви…

За завтраком Бриджит предложила:

— А почему бы нам не попросить Джека подготовить яхту и не покататься? На воде сейчас, наверное, куда прохладнее. Здесь просто дышать нечем!

— Прекрасная идея! — тут же поддержала ее Сьюзен. — Вы поедете с нами, Джина?