Бабье лето - Алена Любимова Страница 22

— И кто это тебя, интересно, так рекламирует? И торговаться, гляжу, научилась, — чуть ли не со слезами в голосе произнес он. — Может, расколешься, в чем причина такого успеха.

— Ромка, как на духу: представления не имею. Видимо, критическая масса уже скопилась, и количество перешло в качество. Да что ты дуешься как маленький? Наши удачи — ваши удачи.

— Так ты согласилась.

— Пока окончательно нет. Завтра отвечу.

— Во, стерва! Еще, что ли, цену хочешь набить?

— А он и так уже до пятнадцати процентов довел.

Ромка аж взвился на стуле, и я в который раз поняла, как теряют старых друзей. В беде-то многие с большой радостью помогут. А вот пережить твой успех по плечу отнюдь не каждому. Горько, понимаете ли, становится людям за бесцельно прожитые годы!

— Чтоб я так жил! — возопил мой наставник и учитель.

— Можно подумать, ты плохо живешь, — парировала я.

— Но меня так не хотят!

— Твой личный секс не в моей компетенции.

— Я архитектурный институт заканчивал! В Англии учился! — продолжал вопить он. — У меня международные дипломы! Победы на конкурсах! Государство дилетантов! Он позвонил и требовал только тебя. И ничего слышать не хотел, когда я ему говорил, что есть гораздо более квалифицированные специалисты.

— Ах ты, сволочь! Выходит, собирался у меня за спиной отобрать работу?

— Но ведь ты, насколько я понимаю, не особенно ее и хотела, — немного смутился он.

— А это уже, Роман, мое дело. Не понимаю, чем ты-то недоволен? По-моему, вполне востребован.

— Меня ни разу никто так не уговаривал, — с трагическим видом изрек он.

— Значит, у тебя все впереди. У меня, между прочим, тоже такое в первый раз.

— Только ты, в отличие от меня, в профессии всего ничего.

Я вспыхнула. К тому же вдруг захотелось испытать судьбу.

— Рома, если хочешь, вот прямо сейчас позвоню и откажусь. Тебе легче станет?

— Не смей! — опять вскочил он со стула. — Ты о репутации фирмы подумала? Нет уж, привалило счастье, так изволь пользоваться. Только, — уже тише добавил он, — все равно это несправедливо.

— Тогда борись со своими комплексами самостоятельно, а я пошла думать.

— Только прежде чем ему звонить, мне о своем решении сообщи. Хотя не пойму, что тут думать.

— Надо, Рома, надо. Тебе не понять.

И я величественно покинула его кабинет.

Я промучилась сомнениями оставшуюся часть дня, даже Чумке позвонила. Та собиралась куда-то на выход, но, как настоящая подруга, тем не менее меня выслушала и пришла к заключению:

— Потрясающе. Не понимаю только твоих сомнений.

— Чумка, я сбежала с очень хорошего места именно потому, что загнала себя, и работа занимала у меня все время. И вот теперь возвращаюсь к тому же, от чего ушла!

— Мне кажется, последнее время ты не особенно перенапрягалась, следовательно, отдохнула. Теперь вполне можешь позволить себе напрячься. А после опять устроишь себе еще один передых.

— Если все пройдет удачно, передыха не выйдет. Пойдут заказ за заказом.

— Ох, подруга, советую тебе решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, все зависит от тебя.

— Но у меня никакой личной жизни не будет! Дом-то за городом!

— Это верно, но полагаю, как-нибудь выкрутишься.

— Как, Чумка, выкручиваться? Сама ведь говоришь: мужчина — существо капризное, внимание любит, а у меня на это внимание ни сил, ни времени.

— Вот это действительно проблема, — согласилась она. — За несколько месяцев красавца запросто увести могут. Тем более он у тебя и на крючок-то пока как следует не сел. С другой стороны, с ним, может, еще вообще ничего не выйдет, а ты ради него потеряешь такую возможность.

— Вот поэтому и никак не могу ни на что решиться.

— Ну тут я тебе не советчик. Сама должна выбрать, что для тебя важнее.

— Чумка, а ты сама бы что выбрала?

— А я бы не выбирала. Ни от чего бы не отказалась. Попробовала бы ускоренным темпом обходить мужика, месяц ведь у тебя еще есть в запасе. А с мужиком бы не получилось, хоть осталась бы при работе и при деньгах. Совсем в нашей жизни не последнее дело. Кстати, заказчик-то как собой? Там ничего не светит?

— Типун тебе на язык! Там молодая жена.

— Тоже мне препятствие!

— Да она на меня уже волком смотрит.

— Ах, что ты мне все про жену? Мужик-то как? Понравился тебе?

— Не в моем вкусе.

— Ясно. Больше вопросов не задаю. Способна думать только о своем принце. В общем-то, для работы даже неплохо, когда заказчик сексуально не захватывает. Можно целиком на деле сосредоточиться.

С Чумкой мы еще долго проговорили, однако она мне ничем не помогла, и меня продолжали терзать те же сомнения, что и до звонка ей. Я стояла перед неразрешимой дилеммой. Отказаться — значило отрезать себе возможность роста. Опыт подсказывал: удача — существо капризное. Отмахнешься, уйдет к другому. С Герой — полный туман. Предположим даже, наши отношения за оставшийся мне месяц относительной свободы как-то сложатся. Но потом у меня времени на Геру станет мало, ему это наверняка не понравится… Ну почему жизнь устроена так нескладно! Или ничего, или все сразу!

Ночь я спала отвратительно, и наутро на встречу с Герой явилась в совершенно растрепанных чувствах. Он это заметил. Внимательно посмотрел на меня и осведомился:

— Агата, что-то случилось? Вы такая сегодня грустная.

Врать мне в ответ не хотелось, и я выложила ему все как есть, разумеется, за исключением той части, которая касалась непосредственно его. Поэтому он совершенно не понял моих терзаний и воскликнул:

— Великолепное предложение! Соглашайтесь без размышлений. Или ответственности испугались? Боитесь с таким масштабом не справиться?

Я молчала. А он продолжал:

— Уверяю, Агата, вам совершенно нечего бояться. Я тут был у одних знакомых и видел результаты вашей работы. Мне очень понравилось. Вы действительно необыкновенно талантливы! Так что вперед! Дерзайте.

Слова его меня совершенно ошеломили и в то же время, опять озадачили. Он случайно увидел мою работу или наводил обо мне справки? А если наводил, то с какой целью? Хочет поручить мне оформление собственного жилища, или… Если бы «или», гори остальное огнем! Значит, я ему нравлюсь, значит, я ему нужна, интересна ему как женщина. Ох, только жалко, что я сегодня плохо выгляжу!

— Агата, неужели я вас не убедил?

— Почему вы решили?

— Да у вас вид такой растерянный.