Опрометчивый поцелуй - Делла Сванхольм Страница 22

Но в аэропорту Каструп, куда вся семья Йенсенов отправилась, чтобы проводить Маргарет, случилось непредвиденное. Тасманийку внезапно окружили журналисты.

– Как вам понравилась Дания? Вернетесь ли вы в Копенгаген? Что вы можете сказать об инциденте в Бангкоке? – звучало со всех сторон.

Ларс думал, что Маргарет растеряется, но, видимо, хороший отдых успокоил и закалил ее нервы.

– Я влюбилась в Данию, в ее людей, – просто сказала она. – Я ощутила открытость датчан, их простоту. Мне было здесь очень хюггели.

Услышав это практически непереводимое выражение, которое для датчан означает многое, в том числе и возможность хорошо провести время среди друзей, журналисты зааплодировали, а Маргарет продолжила:

– Я обязательно вернусь в Копенгаген. Ведь здесь меня ждут друзья, ждет жених. – И она улыбнулась Ларсу.

Тот чуть не задохнулся от радости – Маргарет впервые назвала его женихом, да еще при свидетелях! А для журналистов это была сенсация.

– Вы собираетесь пожениться? Когда?! – завопили они и еще более яростно защелкали фотокамерами.

– Надеюсь, скоро. Но сначала я поработаю на ферме Улле, деда моего жениха. – Последние слова Маргарет звучали для Ларса как музыка. – Ведь у нас с ним одна страсть – лошади.

– А что вы можете сказать о Бангкоке? – попытался испортить радужное настроение Маргарет какой-то назойливый журналист.

– Это успех полиции Таиланда, не мой, – ответила Маргарет. – А что касается наркотиков, то мое мнение, как и у большинства жителей Тасмании, однозначное: наркоторговля – одно из самых жестоких преступлений двадцать первого века и с ним обязательно надо бороться.

Интервью с прекрасной Маргарет Маккейн, иллюстрированное красочными фотографиями, напечатали многие газеты Дании и Австралии. Попало оно и в некоторые издания Европы. В частности, это интервью перепечатала «Цволле дахблад» – газета, выходившая в голландском городе Цволле.

Когда-то Цволле вместе с Гамбургом, Любеком и несколькими другими городами входил в знаменитую Ганзейскую унию и был одним из богатейших мест на всем Европейском побережье. Удобная гавань на реке Эйссел позволяла заходить сюда крупным судам, набитым разнообразными товарами, среди которых особенно ценились китайский шелк, фарфор, пряности с южных островов. Цволле богател, здесь вырастали особняки купцов – солидные, роскошные, украшенные мраморными скульптурами, полотнами великих мастеров, драгоценными персидскими коврами. Да и в наши дни он остается одним из красивейших городов Голландии. Здесь на старинных виллах живет много очень состоятельных людей.

Голландец, имеющий роскошный особняк на окраине Цволле, прихлебывая кофе, лениво просматривал «Цволле дахблад», которую рано утром доставил ему местный почтальон.

Увидев в газете интервью Маргарет Маккейн, он резко поставил чашку на стол. Аппетитно пахнущий кофе пролился на скатерть из старинного небеленого голландского полотна.

Дрянь! Наркоторговля ей не нравится. И из-за этой мерзавки был схвачен мой брат! Какая сволочь! Мужчина яростно потер затылок. И что ее дернуло полететь из проклятого тасманийского захолустья в Европу?! Сидела бы у себя на острове и пасла баранов. Ах она, оказывается, разводит коней, надо же! Чертова тасманийская дешевка оказалась не в меру глазастой! Так хорошо запомнила моего брата, что пришлось отдать целых пять миллионов долларов, чтобы у полицейских и судей чуточку притупилось зрение. Он с такой силой ударил кулаком по столу, что едва не разбил драгоценную фарфоровую чашку, из которой пил кофе.

На стоявшем у самой стены старинном столике красного дерева зазвонил миниатюрный мобильник. Это была самая дорогая в мире модель «Vertu» – в корпусе из чистого золота, украшенного вкраплениями бриллиантов.

Все-таки деньги способны творить чудеса, подумал он, и по его лицу зазмеилась удовлетворенная улыбка. Посмотрим, что скажет адвокат…

Он схватил телефон и нажал на зеленую кнопку.

– Ну, чем порадуешь, Ван Юнлинь?

– Его повесили. Пять минут назад.

Кровь отлила от лица голландца.

– Ты шутишь? – выдохнул он. Его голос был похож на шипение разъяренной гадюки. – Скажи мне, что ты шутишь!

– К сожалению, нет, патрон. Я обо всем договорился… передал деньги, куда надо. Но, оказывается, нашему министру внутренних дел позвонил директор американского ФБР.

– И что?! – в ярости завопил голландец. – У вас же Таиланд, а не США!

– Верно. Но дело в том, что ваш брат успел наследить и в Штатах. И директор ФБР специально позвонил нашему министру, чтобы выразить удивление по поводу того, что такой крупный преступник, как ваш брат, всякий раз выходит сухим из воды, несмотря на то что за ним числятся тяжкие преступления в десятках разных государств. – Адвокат тяжело вздохнул. – Он прямо дал понять министру, что видит основную причину в коррупции. И что если ваш брат сумеет ускользнуть и на этот раз, то Америка так этого не оставит. – Он помолчал и с трудом выдавил: – Министр, видимо, испугался. Решил, наверное, что, стоит ему отпустить вашего брата, как начнут проверять его самого. Его счета, его золото, его дома и так далее. И – от греха подальше – приказал разделаться с вашим братом. Чтобы никто не мог ни к чему придраться. – Голос его совсем упал. – Поверьте, мы не смогли ничего с этим сделать. Чтобы остановить впавшего в панику министра, потребовалось бы осуществить в стране военный переворот.

Голландец так стиснул трубку, что та хрустнула у него в руках. Затем потянулся за номером «Цволле дахблад» и сжал газету дрожащими руками.

– Ну погоди, Маргарет Маккейн. Теперь твоя жизнь в моих руках. Я знаю, где тебя достать!

Он вынул географический атлас и, найдя Данию, вонзил острый нож в название, набранное крупными буквами: Копенгаген.

Как только Маргарет приземлилась в аэропорту столицы Тасмании городе Хобарте, раздался звонок на ее мобильник.

– Дорогая, – услышала она взволнованный голос Ларса, – как ты долетела?

– Очень хорошо, спасибо, хотя лететь пришлось слишком долго. Я находилась в воздухе почти двадцать часов. Ничего не делала, только ела и спала, но все равно устала.

– Да, понимаю, авиаперелет – штука утомительная. – Ларс помолчал. – Я хочу поблагодарить тебя, Маргарет, за то, что ты назвала меня женихом. Ты и вправду так считаешь или хотела поддразнить журналистов? Ведь это так, если ты назвала меня своим женихом? Так?

– Да. Я готова прекратить сопротивление. Я – твоя невеста и мечтаю о том, что когда мы поженимся, то будем жить так же дружно, как твой дед Улле с Лизе.

– Ну, дочка, что ты решила после поездки в Данию? – строго спросила Одри, когда все наелись, наговорились и уселись в гостиной у камина. – Ведь август на Тасмании самый холодный месяц в году.

Ее всегда своенравная и умеющая поставить ухажеров на место Маргарет выглядела смущенной.