Всё изменила любовь - Лилиан Тревис Страница 22

Эмили слишком устала, чтобы препираться. Она вытянулась на гамаке, каждой клеточкой своего существа ощущая присутствие Джеймса.

Он был сильный, как никто. Физически, морально и духовно. Супермен.

— У тебя нет проблем с правительством, потому что ты на него работал? — спросила Эмили сонно.

— Кто тебе это сказал? — удивился Джеймс.

— Берт.

Ну да. Кто же еще?

Джеймс видел, что Эмили задремала.

Берт, сукин сын, что ты с нами сделал?! — мысленно возопил он. Не только Эмили не может тебя забыть.

Джеймс все еще не представлял, как утаить от нее правду о Берте. Проще всего было бы познакомить ее с фактами. Джеймс мог бы подробно поведать ей, как Берт скатился вниз: фатальные решения деловых проблем — финансовые затруднения — криминальная сделка с Сани. Но такая правда потрясет Эмили. Как потрясла в свое время его.

Он понимал, почему Эмили хотелось верить в безукоризненное прошлое Берта. Она любила его. Она любила того Берта, которого знала подростком, и Джеймс слишком хорошо знал, что значит потерять близкого человека.

Но Эмили была не единственным человеком, кто любил Берта. Для Джеймса он был братом. Берт предложил ему бескорыстную любовь, которую не смогла ему дать даже семья.

Джеймс порой все еще тосковал по Берту. У него не было другого такого друга и, вероятно, уже не будет.

Временами Джеймсу нестерпимо хотелось снова услышать его заливистый смех. Никто не умел хохотать так искренне и заразительно, как Берт. Холеный и холодный внешне аристократ, Берт не укладывался в привычные рамки. Он был не таким, как все.

Джеймс улыбнулся. Вероятно, это и свело их вместе. Они оба были в душе бунтарями. Они оба бросали вызов устоям и не хотели походить на других. Они искали в жизни собственные дороги.

Берт не хотел заниматься семейным бизнесом. Банковское дело его не привлекало. Он считал его скучным. Но все же Берт пошел по отцовским стопам и преуспел вначале. Однако сытая, размеренная жизнь претила его живой натуре. Он искал приключений, мечтал о независимости. И Берт начал вкладывать деньги в сомнительные операции. Поначалу все складывалось как будто удачно, но разразился кризис, и Берт потерял все и даже больше. Это «больше» и привело его в отчаяние, потому что ему не принадлежало. Материнские сбережения, отцовские страховки, родовое поместье в Шотландии. Берт балансировал на краю пропасти.

Он был готов смириться с бедностью, но не смел сказать матери, что проиграл ее деньги и отцовский дом.

Тогда подвернулся Сани, и Берт заключил с ним сделку. Человек из семьи с безупречной репутацией продал грязному торговцу оружием государственную тайну. Берт знал, когда переводились деньги на специальные банковские счета в Западной Африке, знал, когда они будут востребованы держателями счетов. За шесть миллионов долларов Берт передал Сани в придачу и адреса банковских филиалов, посещаемых тайными агентами ЦРУ, МИб и «Моссад».

Два миллиона — за каждого офицера.

Одним из них был Джеймс.

Ночью Эмили проснулась. Луна отбрасывала на деревья тусклый свет. Эмили вытянулась и повернулась, чтобы взглянуть на Джеймса. Тот, как и обещал, нес вахту.

— Сколько времени?

— Почти половина пятого.

Эмили протерла глаза. Она хорошо поспала. Шесть-семь часов подряд.

— Ты, наверное, устал.

— Ничуть.

Он никогда не жалуется, подумала Эмили.

— Ты еще не забросил свою гитару? — спросила она, покинув гамак. — Никогда не забуду, как ты играл для меня, когда я пришла в вашу школу на вечеринку.

— И классный руководитель отобрал у меня гитару.

— Тогда ты стал делать вид, что играешь на импровизированной гитаре. Берта это бесило.

— Он завидовал, что сам не умеет играть.

— Он завидовал тебе, — заметила Эмили непринужденно.

Она опустилась на землю рядом с Джеймсом, взяла его за руку и закатала рукав рубашки. Увидев, что верхний слой бинта не пропитался кровью, Эмили с облегчением вздохнула. Рана, к счастью, перестала кровоточить. Довольная осмотром, Эмили опустила рукав рубашки. Джеймс, прищурившись, наблюдал за ней.

— Ты это и без меня знаешь. Он завидовал, что у тебя все так легко получалось.

— Легко?

— Ты очень способный и сноровистый.

— Мне ничто не давалось легко. Я трудился как проклятый.

— Потому что ты сильный. Как личность. У тебя твердые принципы и взгляды. Это пугает людей, Джеймс.

Польщенный, он широко улыбнулся.

— Это раздражает людей, — добавила Эмили.

— Я никому не доверяю.

— Может быть, ты научишься доверять хотя бы мне? Настал мой черед дежурить. А ты поспи.

— Неужели ты думаешь, я доверюсь тебе после того, как ты меня обманула? — проворчал Джеймс.

— Я ничего дурного не замышляю, — признавая его правоту, заверила Эмили.

— Ну да. — Джеймс перебрался на гамак. — Может, приляжешь со мной?

— В этом нет необходимости.

— Маленькая трусливая страусиха. — Джеймс тихо рассмеялся.

— Ничего у тебя не выйдет. Твои подначки меня не трогают.

Эмили, обняв колени руками, устремила взгляд на Джеймса.

— Эмми?

Хриплый голос Джеймса проник, казалось, в самое ее сердце. Эмили затаила дыхание, предвидя, что он от нее просто так не отстанет.

— Тебе положено спать, — строго сказала она.

— Я не хочу.

Эмили покачала головой.

— Мы не можем пойти на это, — прошептала она, чувствуя, как внутри нее разливается горячая волна. — У нас ничего не получится. У нас ничего не получилось.

Но ее тирада осталась без ответа. Эмили стиснула руки так, что побелели пальцы.

Ей нужно было срочно овладеть собой. Только немного успокоившись, она рискнула поднять на Джеймса глаза. Он не спускал с нее тяжелого, мрачного взгляда. Он терпеливо ждал. Но Эмили знала, что за внешней невозмутимостью бушуют дикие, необузданные страсти. Такой, как он, ни перед чем не остановится, лишь бы добиться желаемой цели. Лишь бы завоевать сердце любимой женщины.

В поисках своей половины он готов перерыть весь мир.

Еще Эмили знала, что и была его половиной, и это ее пугало.

Она физически ощущала на себе его пристальный взгляд. Джеймс властно призывал ее к себе. Эмили поёжилась и отвернулась.

Джеймс продолжал ждать.

Эмили не сомневалась, что на этот раз он будет ждать до победного конца. Берта больше нет, и никто не стоит у Джеймса на пути.