Больше собственной жизни - Натали Патрик Страница 22

— Коб!

Он почувствовал на щеке ее дыхание.

— Ты узнаешь меня?

— Да. — Он запустил пальцы в ее мягкие волосы. — Ты моя жена.

Она улыбнулась.

— Я пришлю доктора, — вмешался Прайс. — Наверно, он сумеет как-то уменьшить боль.

Коб что-то проворчал в ответ. Рука упала на стол. Улыбка Алисы помогла ему лучше, чем любое обезболивающее.

А он приносит ей одни несчастья. Чувство вины не давало покоя.

— Алиса, прости, я…

— Простить? За что? — Она провела холодными пальцами по левому виску.

— Не самое удачное выступление… — Он закрыл глаза. — Вряд ли оно будет способствовать моей рекламе.

— Кто сейчас думает о рекламе? — Она села на край стола, на котором он лежал. — Главное, чтобы ты был в порядке. И кроме того, ты не прав, Коб.

— Что? — Он поморщился и с усилием открыл оба глаза. — В чем не прав?

— Насчет рекламы. С чисто деловой точки зрения твое сегодняшнее фиаско — просто золотой трюк. — Она стерла с его плеча комочек грязи. Он не возражал, хотя от прикосновения боль пронзила тело. — Нет, я ни за что не предложила бы тебе делать это намеренно. Но раз уж так случилось…

— Может быть, я ничего не смыслю в шоу-бизнесе, — он моргнул, — да и сегодняшнее падение не прибавило мне ума, но ты, женщина, городишь чепуху. Почему мое поражение стало золотым?

— Ты шутишь? Это же, Коб, потрясающе. — Она говорила, приглушая энтузиазм, но глаза светились. — Не понимаешь? Это высшая ставка. Теперь, когда ты и Дьявол сравнялись в счете, все решает финал.

Он застонал от одной только мысли о следующем выступлении.

— Так бывает лишь в кино, — продолжала она. — Равные по силе противники, счет равный. Или-или, как в лотерее…

— Понимаю, ты хочешь организовать грандиозную рекламную акцию следующему разу, когда я оседлаю этого проклятого быка…

— Следующего раза, Коб, не будет. Не будет, если я так скажу. — В палатку вошел доктор, бородатый, круглолицый человек, давний знакомый Коба, без него не обходилось ни одно родео.

— С какой стати я должен слушать какого-то увальня, слишком толстого, слишком кривоногого и слишком важного, чтобы залезть на быка? — Коб заставил себя приподняться, стараясь казаться в лучшем состоянии, чем был на самом деле. — Добрый вечер, док.

— Привет, Коб, — кивнул доктор. — Похоже, вы ожидали броска влево, а бык взял вправо.

— Похоже…

— Доктор, что вы имели в виду, когда сказали, что следующего раза не будет? — спросила Алиса.

Лицо доктора помрачнело. Коба обожгло тревогой: если этот костоправ сейчас выложит ей все как на духу, тогда конец — тот слабый намек на любовь, который еще оставался у Алисы, превратится в страх, разочарование и, что хуже всего, в жалость.

— Док хотел сказать, что после тех мудрых указаний, которыми он меня осчастливит, Дьявол сразу станет послушным и кротким, как овечка, — со злым сарказмом бросил Коб, надеясь, что доктор поймет намек и прикусит язык.

— Я имел в виду, что собираюсь отстранить этого ковбоя от участия в родео, — ответил доктор Алисе, а потом повернулся к Кобу. — Я не мог понять, почему после падения вы не смогли встать, пока Прайс не рассказал мне о старой травме.

— Вы про ушибленное бедро? — Алиса задала свой вопрос раньше, чем Коб успел вмешаться.

— Ах, ушибленное? — Доктор игнорировал отчаянные попытки Коба подмигнуть ему заплывшим глазом. — Теперь это так называется?

Коб обреченно молчал.

— Тогда понятно. — Доктор погладил бороду. — Хотя не думаю, что ковбоя в его восхождении на вершину карьеры можно остановить каким-то ушибом.

Коб закрыл глаза и откинулся на подушки.

— Ушиблено, наверное, самолюбие, — пробормотал доктор. — Поэтому такой ковбой и не может признать правду.

— Какую правду? — спросила Алиса у доктора.

Тот не ответил.

— Какую правду? — Алиса потянула Коба за рукав, требуя ответа.

— Правда в том, Алиса, — заговорил он, не глядя на нее, — что это не ушиб, а серьезная травма. Но у меня есть шанс, если специалисты спортивной медицины поработают надо мной. С их помощью я приду в форму и буду готов через шесть недель встретиться с Дьяволом в Нью-Мексико.

— Спортивная медицина не колдун вуду, Коб, и творить чудеса она не умеет, — фыркнул доктор и выписал какой-то рецепт. — Это поможет вам справиться с болью, пока будете искать подходящего колдуна.

— Мне это не нужно… — Отчаянным усилием воли Коб приподнялся и сел, свесив ноги со стола.

— Нужно. И не только это… — доктор повернулся к Алисе. — Понадобится человек, чтобы ухаживать за ним по меньшей мере несколько дней.

— Я могу присмотреть, — задыхаясь, проговорила Алиса и посмотрела на Коба. — Если ты не против побыть со мной на ранчо.

Вчера он бы ухватился за это предложение, словно жеребенок за материнский сосок при первом кормлении. Только ради возможности быть рядом с ней и малышкой. Но сейчас… Он не мог смотреть ей в глаза, зная, что прочтет в них унизительную жалость.

— Выбирайте: либо ранчо, либо я приставлю к вам Прайса, чтобы быть уверенным, что вы не упадете и не расквасите свой упрямый нос, — предупредил доктор.

Коба всего передернуло, когда он представил, как Прайс водит его за ручку по коридору, словно инвалида какого-нибудь. Нет, решил он, лучше уж пожить на ранчо, подальше от сторонних глаз.

Коб взял у доктора рецепт, стараясь не замечать отвратительную ухмылку на его лице.

— Мне не нужна сиделка, но если уж вы так повернули, — нехотя проворчал Коб чувствуя, что начинает действовать обезболивающее, — то я выбираю ранчо.

— Ты очень скоро будешь в порядке, Коб, — пробормотала Алиса, глядя, как он погружается в забытье.

— Очень скоро, дорогая, — эхом повторил он заплетающимся языком и рухнул на свое жесткое ложе.

У него не хватило сил поднять ноги на стол. Алиса никогда не видела этого мужчину таким слабым, таким уязвимым и таким… родным. У нее потеплело на сердце. Подобного она не ожидала.

— Пока я положу твои вещи в комод. Потом ты их сам рассортируешь. — Она нажала на замки привезенного из отеля чемодана, и они, щелкнув, открылись.

Он что-то промычал в ответ, шляпа съехала на глаза.

Алиса подняла крышку чемодана и заглянула внутрь. Знакомый запах! Она глубоко втянула воздух. Потрогала вещи. Первый раз после долгого, слишком долгого перерыва. Дрожь пробежала по спине. Пальцы утонули в мягкой ткани черной футболки. Взгляд остановился на аккуратно уложенном бритвенном приборе. Две серые коробки. Конечно, в них он держит чемпионские регалии. Бледно-желтый лист бумаги, сложенный так, что она тотчас узнала свою листовку с фотографией Джейси.