Танго с бабочкой - Барбара Вуд Страница 22

Это продолжалось до одного дождливого вечера, когда Труди узнала всю правду о своей умной, всегда первой соседке по комнате. А именно то, что Джессика почти до смерти морила себя голодом.

— Ты ешь так мало, — сказала Труди, откусив от своего мясного сандвича. — Ты не голодная?

— Я очень голодная. Но Джон сказал, что мне нужно худеть.

— Черт возьми, Джесс, с твоим весом все в порядке. Мне бы твои бедра!

— Нет, Джон прав. Мне на самом деле следует следить за собой.

— Я думаю, ты просто должна сказать ему, чтобы он от тебя отстал.

Джессика улыбнулась.

— Последнее дело, которое я хочу завести, так это с Джоном. Ты же знаешь, я не выношу, когда он злится на меня. Я прилагаю достаточно усилий, чтобы сохранить с ним мир.

— Он капает тебе на мозги, а ты думаешь, что ты во всем не права. В браке два человека, если ты не заметила.

— Пожалуйста, Тру, мы можем сменить тему? Что это за волнующая новость, которой ты была так озабочена и о которой хотела мне рассказать? По телефону ты упомянула какую-то бабочку.

Труди рассеянно теребила серьгу в ухе. Как начать говорить о «Бабочке»? Она отчаянно хотела, чтобы Джессика стала членом клуба, чтобы она испытала неописуемые ощущения и удовлетворение. Уходя от своего серябряноволосого любовника в состояние эйфории, Труди решила, что «Бабочка», несомненно, поможет Джессике.

— Хорошо, — сказала Труди. — Помнишь мою кузину Алексис?

— Педиатра? Да.

— Вот, у нее есть подруга, хирург, они вместе учились в медицинской школе. В общем, подруга Алексис привела ее в своего рода частный клуб, а теперь Алексис привела меня туда…

Осмотревшись вокруг и убедившись, что никто не слушает их, Труди придвинулась к Джессике и тихим голосом описала ей вечер в частной комнате над «Фанелли».

Когда она закончила, Джессика засмеялась и сказала:

— Ты шутишь!

— Совершенно серьезно, Джесс.

— Но… — Теперь Джессика посмотрела через плечо и понизила голос. — Ты хочешь сказать, это что-то вроде борделя, где клиенты женщины, а развлекают их мужчины, ну, как они называются?

— Мы называем их компаньонами.

— Я не могу в это поверить. Прямо здесь, в Беверли Хиллз? Как такое может сохраняться в секрете?

— Я совершенно не собираюсь болтать об этом направо и налево и, думаю, другие члены клуба со мной солидарны. Мы все рискуем, ведь это нелегально. Все члены тщательно скрываются. Шансы, что об этом узнают репортеры или копы, минимальны.

— Но это кажется опасным. Как насчет болезней? Как насчет СПИДа?

— Это безопаснее, чем случайная субботняя ночь. Партнеры регулярно проходят тестирование, и они обязаны пользоваться презервативами.

— Но почему ты это делаешь, Труди? Кому-кому, а тебе не нужно платить за секс. Не с твоей внешностью.

— Это не просто секс, Джесс, хотя и он играет там немаловажную роль. — Труди подвигала чашечку с кофе. — Это нечто большее. Это фантазия. Понимаешь, в «Бабочке» ты можешь воплотить в жизнь любую фантазию, любой сценарий, который только пожелаешь. Это как исполнение желаний, хоть и ненадолго.

Джессика вернулась на свое место, в ее темно-карих газах загорелся интерес. Да, она могла представить, что Труди пустилась в эту авантюру — ведь подруга всегда любила рисковать, принимать вызовы судьбы, подвергать себя опасности.

— Что конкретно ты нашла там той ночью такого, чего больше нигде нет?

Труди нахмурилась, потому что не знала точный ответ. Фактически это занимало ее мысли всю прошлую ночь и весь прошлый день, она пыталась сформулировать, что конкретно сделало встречу с партнером такой незабываемой.

— Он превосходный любовник, — тихо проговорила она. Ее аквамариновые глаза становились все рассеяннее. — Он очень уверенно… убедился, что доставил мне удовольствие. Но… — Она запустила руки в свои светлые волосы. — Хотя, с другой стороны, возможно, это была лишь фантазия. Осознание того, что я не знаю, кто он, а он не знает, кто я, мы не обменивались телефонами и не собирались больше встречаться. — Она посмотрела на Джессику и покачала головой. — Я точно не знаю. Но, когда я проходила через эти двери и попала в ту комнату, а потом вошел он, мне показалось, что остальной мир больше не существует. Возникло ощущение, что на несколько часов все мои проблемы, страхи, разочарования просто растворились, оставив меня наедине со своей мечтой.

Обе подруги некоторое время смотрели друг на друга, пока официант суетился вокруг их стола, потом Джессика сказала мягко:

— Я рада, если это доставляет тебе удовольствие.

Труди снова наклонилась вперед.

— Я хочу, чтобы ты тоже испытала это, Джесс. Хочу, чтобы ты почувствовала эту радость сама.

— Я! — Джессика засмеялась и покачала головой. — Я никогда не смогу этого сделать, Тру.

— Почему?

— Просто не могу, и все.

Несмотря на то что подруга отказывалась, Труди заметила вспышку интереса в ее глазах. Она понимала, что Джессика заинтригована идеей; любовь к вызову боролась с ее обычными чувствами. Это то, что делало Джессику Франклин таким хорошим адвокатом, — она никогда не уклонялась от риска, всегда была готова испробовать нечто новое.

— Я замужем, Тру. Зачем мне идти в «Бабочку»?

— У тебя ведь есть фантазии, да? Если ты замужем, это не значит, что ты не мечтаешь, ведь так?

— Нет, — сказала мягко Джессика, думая о своем тайном желании, которым она наслаждалась однажды ночью, когда Джон и весь мир уже утихли и уснули, а она была озабочена, обременена или волновалась предстоящим судебным процессом. И оно всегда было одним и тем же: мягкоголосый ковбой в западном баре. Она представляла эту сцену и мужчину в мельчайших деталях: их беседу, его взгляды, прикосновения, поцелуи. Обычно она засыпала, а фантазия оставалась мечтой, ее воображение позволяло испытать час экстаза, перед тем как вернуться в бешеный ритм этого мира.

Но это была лишь мечта. Она никогда не сможет осуществить ее.

Труди молча пила кофе, глядя на полный народу ресторан. «„Бабочка“ — это то, к чему ты постоянно обращаешься, потому что это нужно тебе, ты этого хочешь. Независимо от твоего положения — блестящей карьеры, красоты, выдающегося мужа, красивого дома на бульваре Сан-Сет». Труди знала, что в жизни ее подруги чего-то катастрофически не хватает. Чего-то, с чем Джессика борется с самого детства, чего-то, что чуть не довело ее до смерти тринадцать лет назад.

Заметив, что Джессика почти не притронулась к салату, Труди решила, что должна вмешаться. Труди не хотела напоминать о кошмаре тринадцатилетней давности, когда Джессика страдала от анорексии и могла бы умереть от этой болезни, но не умерла лишь благодаря быстрому вмешательству Труди. С тех пор как они вместе, Джессика борется с фантомом, который ходит за ней тенью днем и ночью, — от навязчивой идеи стать толстой. Труди помогала преодолеть этот страх. Джессика голодала в первые годы обучения в колледже. Но потом научилась держать анорексию под контролем. Теперь она была худая, но не очень, у нее был нормальный вес здорового человека. Но, когда она смотрела на себя в зеркало, ей казалось, что чего-то не хватает, и этот невидимый недостаток пугал ее.