Избранница фортуны - Надежда Опрышко Страница 22

— Чем же ты занята? — спросил он резче, чем ему хотелось бы.

— У меня что, нет права на личную жизнь? — ощетинилась Настя.

— С некоторых пор твоя личная жизнь переплелась с моей, тебе так не кажется?

Настя упрямо поджала губы. Это упорное молчание задело его самолюбие, но он каким-то чудом сдержался.

— Я же вижу, — зашел он с другого бока, смягчив тон, — ты нервничаешь, тебя что-то беспокоит, может быть, я смогу тебе помочь? Расскажи мне.

— Это длинная история.

— Ничего. Я люблю длинные истории, — пошутил Стас.

— Эта тебе не понравится, — жестко сказала Настя. — И прошу тебя, давай прекратим этот разговор.

— Если ты так настаиваешь, — согласился он, абсолютно уверенный в том, что ему ничто не сможет помешать оказаться в «Лабиринте» в восемь часов.

«Очень удачное место и полностью отвечает названию», — подумал Стас, входя в ресторан, столики которого стояли в продуманном беспорядке и были разделены невысокими тонкими перегородками. Он появился в зале пять минут девятого, шел, буквально наступая на пятки своей возлюбленной, и не боялся быть узнанным. Друг Андрюша, сотрудник газеты «Криминальные новости», загримировал Стаса так, что его бы и отец родной не узнал. В зеркалах отражался импозантный седой мужчина, с брюшком, усами и тростью. Глупо, конечно, но ничего не поделаешь.

Стас огляделся, яркая головка Насти выглядывала из-за перегородки. Мужчина сидел к нему спиной. Стас успел заметить, что он молод, широк в плечах и прилично одет. «Дойдет до драки, она будет крепкой!» — решил он. Разумеется, Стас выбрал столик рядом с этой парой, сказал официанту, что ждет свою даму и сделает заказ позже. Успокоившись большими чаевыми, официант поспешил стричь купоны с других посетителей. Стас прислушался к разговору.

— Что будем заказывать? — спросил мужчина.

— Я пришла сюда не ужинать.

Это было произнесено подчеркнуто вежливым тоном. «Своего рода самозащита», — подумал Стас, закурив.

— Как ты меня нашел?

— Не дает тебе это покоя?

Он все же сделал заказ: салат из морской капусты с грецкими орехами, омары, шашлык из осетрины, белое вино.

«Моей спутнице то же самое», — услышал Стас.

После того как официант отошел, мужчина продолжил разговор:

— Ты ведь живешь в квартире Градского Дмитрия Васильевича? У него есть дочь. Отзывчивая на ласку девушка по имени Алла. А у нее в свою очередь есть друг Вадик. Тебе это имя ничего не напоминает?

— Вадик? — переспросила Настя. — Ирочкин Вадик?

— Ты всегда была сообразительной девочкой, — любитель морепродуктов рассмеялся. — А еще говорят, что у случайности не бывает союзников. Как видишь, бывает. Он недавно провожал свою пассию Аллочку и увидел тебя. Дальше все было просто. «Игорек! Знаешь, кого я встретил? Настю. Ту самую, которую ты разыскиваешь через паспортный стол, деканат, бывших друзей и префектуры всех округов».

— Что ж, — Настя тяжело вздохнула, — ты меня разыскал, что дальше?

— Дальше? Дальше многое будет зависеть от тебя. Если вернешь украденный товар, то будешь жить счастливо и долго.

— Какой товар?

— Не прикидывайся наивной простушкой. Ты хотела наказать меня за ту ночь, когда я надрался и потерял контроль над собой. Но мне почему-то кажется, что килограмм качественного героина стоимостью в пятьдесят тысяч долларов слишком большая цена за твою девственность.

«Девственность, — звенело у Стаса в голове. — Этот ублюдок изнасиловал ее, воспользовался ее беззащитностью и доверчивостью! Господи! Что же ей пришлось пережить! — У него потемнело в глазах, болезненно засосало под ложечкой. — Мразь! Подонок! — Он уставился на свои сжатые кулаки и, призвав на помощь всю свою волю, заставил себя расслабиться. — Не сейчас! Еще не время».

— Я ничего у тебя не брала, — услышал он сквозь пелену тумана. — Если это все, что ты хотел выяснить, то я ухожу.

— Не так быстро, — в низком голосе зазвучали металлические нотки. — Ни одна живая душа не знала о тайнике в Красково, только ты. Что же мне теперь думать?

— Думай что хочешь, но если ты не оставишь меня в покое, я обращусь в милицию.

— Понятно. Нечто подобное я мог предположить, когда ехал сюда. Ну и что ты им предъявишь в качестве доказательства? Ничего, только свои слова, вернее, фантазии. Так что пошевели своими умненькими мозгами и верни мне героин или деньги. В общем, даю тебе три дня на размышления. А потом, если не подашь о себе вестей, я начну действовать. Ты даже не представляешь, что может случиться в таком большом городе, как Москва. Ты, например, можешь попасть под машину, твое прекрасное личико могут изуродовать острым лезвием случайные хулиганы, тебя может изнасиловать не такой стерильно чистый, как я. Ради твоего же блага не заставляй меня прибегать к этому.

— Ты не посмеешь! — Голос Насти дрожал от волнения.

— Плохо меня знаешь, девочка. Я всегда делаю то, что считаю нужным делать. Звонить тебе я больше не буду — мы все выяснили, во всем разобрались. Если ты передумаешь, то сможешь связаться со мной по электронной почте. Заодно и попрактикуешься, ты ведь теперь ас в этом деле.

Стас проводил совершенно потерянную Настю до остановки, радуясь, что у нее хватило ума взять такси. Затем вернулся к ресторану и разыскал свой «Порше» на стоянке. Он позвонил с мобильного знакомому фээсбэшнику, снял некоторую сумму со своего счета, а затем отправился в одно злачное местечко, чтобы прикупить дури, много дури. В голове у него созрел план, и если все получится так, как он задумал, то доморощенный наркобарон с замашками садиста почтет смерть за великое благо.

Настя оказалась в квартире в начале десятого. Ее встретила тишина. У Д.В. и Аллы вошло в привычку ужинать по субботам в ресторане, Стас куда-то исчез, наверное, отправился к своему приятелю, как и собирался. Настя даже обрадовалась этому — она не могла бы сейчас разговаривать с ним, отвечать на его вопросы, смотреть ему в глаза и делать вид, что с ней все в порядке. А она была далеко не в порядке. Ее нервы были взвинчены до предела, мысли путались, ускользали от понимания. Три дня… Ей дали три дня, а потом…

Что она сможет сделать за этот короткий срок? Найти пятьдесят тысяч долларов, чтобы избавиться от преследований? Где? На дороге они не валяются. Рассказать Д.В., попросить его помощи? Язык не повернется. Стас?! С ним труднее всего. Настя и сама не понимала, что удерживало ее от откровенного разговора с ним — гордость, стыд, боязнь увидеть в его глазах жалость, наверное, все вместе.

К утру она приняла решение — болезненное, но необходимое.

— Дмитрий Васильевич, я хочу взять расчет.

— Что такое? — всполошился Д.В., отрываясь от воскресного кофе. — Тебя Алла обидела?

— Опять Алла, — возмутилась та. — Чуть что, Алла! Лучше спроси…