Мистика - Тамара Шатохина Страница 23

-  А вы? – прошипела я, - вы дадите шанс  своей Руслане?

-  Да.  Я освобожу ее от себя и дам  шанс встретить своего мужчину.  Перед ней я тоже виноват.  Не нужно было  покупать себе жену, как собаку для выгула.  Я даже не взял на себя труд подумать, что никто не стукнет меня по голове, если я явлюсь на очередной прием без спутницы - это даже не стало бы оригинальным... А когда есть спрос на такого рода услуги, предложение будет всегда.  Но, в общем и целом, она неплохая.

-   Она неплохая… - нервно дернулась я.

-    Да. Просто глупенькая, обделенная вниманием женщина, но кто-то может  не заметить этой глупости и полюбить ее.

-  Например – мой муж?  Извините…

    Очень хотелось  –  идите вы…, но не  дало строгое воспитание – за просто «дурака» нам с братом сразу прилетало.  Мы даже дрались - тузили, лупили друг друга молча, стараясь, чтобы этого не видел батя.  Сопели, пыхтели, слезами обливались, но все это - молча.  Потому что он не стал бы разбираться  чье дело правое.  Ему было просто некогда - уставшему после работы, решающему главные проблемы семьи, имеющему обязанности еще и в домашнем хозяйстве.  Если попадались на горячем, то ремня получали оба.  Поэтому сейчас выдержка и вежливость  были наше с Колей все.  Я  потянула  скобу двери, одновременно услыхав щелчок блокировки, и сердито развернулась обратно  к  Беркутову.

-  Владимир Борисович...  ну что за детские игры, на самом деле?

-  Разве это  похоже на детские игры?  У нас взрослый серьезный разговор.  Всего один, если  не сложится... наберитесь терпения, Алена - еще  буквально пара слов...

-  У вас  непростой характер, Алена.  Моралисты – тяжелые люди,  соответствовать принципам, которые они исповедуют, и жить рядом согласно их негласным правилам, не любя,  практически невозможно.  Скорее всего, ваш муж по-своему любит вас. Поймите, видеть только черное и белое  неправильно.  Кроме этих двух, все цвета состоят из оттенков.  Вы многое теряете - у жизни тоже есть свои оттенки. Правильно-неправильно, хорошо-плохо… это слишком просто.  Ваш муж был хорош для вас, потом в одно мгновение стал плох - и все?!  Ни единого шанса, ни малейшей возможности  объясниться, ни крохи  желания понять его?! Так нельзя.

-  Вы хотите помирить меня с мужем? -  нащупывала я мысль, которую он пытался донести до меня… коряво.  Или  это я чего-то не понимала своим корявым умом: - Это он попросил?  И после его романа с вашей  Русей вы согласились?

-  Я уже не так уверен в том, что этот роман был.  Руся  отрицает это, а он мог прокричать об их длительной связи, чтобы досадить мне.  Я думаю, что это была случайность.  Когда  заранее продумывают месть или собираются  изменить сознательно,  к этому готовятся, а не тянут чужое тело в  семейную  постель.  Это высшая степень неуважения  к себе в том числе, так поступают  люди  совсем низкой моральной организации.  Ваш муж не производит такого впечатления.  Скорее всего,  это было спонтанное решение, схожее с помутнением рассудка - он ухватился за случайную возможность отомстить мне.

-  Я  обещаю больше не лезть в ваши семейные дела – с бабушкой.  Не трогайте и вы мои.  Пожалуйста,  разблокируйте дверь.  Вообще не понимаю – зачем вот это все было?  - бормотала я, больно налегая плечом на дверку.

   Беркутов  тяжко вздохнул,  опять положил  крупные кисти рук на руль и сжал его так, что побелели костяшки пальцев,  посмотрел на это, отпустил…  Снова внимательно взглянул на меня.

-  Сегодня случилось два важных для меня события:  я  немного разочарован  – вы совсем не Лена, хотя почти год  день за днем я слушал ваш голос и нечаянно начал отождествлять вас – мои оговорки с именем не случайны.  Но  я  понял еще одну важную вещь….  Я  давно хочу вас, как женщину  -  сильно  и мучительно.   Но сегодня  понял, что   страсть  это еще  далеко не любовь.    Вы трудный  человек, Алена, но неплохой и интересный.  Я мог бы полюбить вас со всеми вашими тараканами.  А еще я  могу дать вам детей, достаток и уверенность в будущем.  Всегда буду уважать ваши принципы – они близки мне, но я не так категоричен.  Но у нас что-то получится только в том случае, если вы  поймете, что компромиссы возможны.

-  Странный  способ вы выбрали…  проще было бы соврать что любите, и не говорить всего этого, - отстраненно заметила я, не представляя,  что еще можно ответить на такое в высшей степени странное признание.

-  Как вам не стыдно? – усмехнулся он, - вы уже допускаете, что ложь упрощает жизнь? Нельзя было не говорить... всего этого.  Вы должны принимать  свои решения о вашем муже и обо мне с открытыми глазами.  Потому что стоит вам только заподозрить (в нашем  общем гипотетическом  будущем), что я сравнивал вас с Леной, впервые потянулся к вам только из-за вашей схожести и все - отставка, потому что это «неправильно» и псевдо-оскорбительно для вас, как женщины.  Я хочу, чтобы  вы знали всю правду с самого начала.  Что вы –  никакая не замена ей.  Лена была другой - она была  мягкой, уступчивой  и терпеливой.

-  Мы все порхаем над вами, когда любим, - отрезала я, -  вы предлагаете мне себя и  подталкиваете к Олегу.  Как это понимать?

-  Вы  не должны бегать от него.  Разочаруйтесь в нем, наконец, но не так, как сейчас - с обидой и сожалением, а за дело и с пользой для себя. Не в мужчинах, а в конкретном человеке!   По-настоящему он изменил не тогда, когда вы застали их – физическая измена бывает случайностью и ее можно простить, если любишь. Но вы же моралистка?  Но тогда  вы должны понимать и то, что намного страшнее измена внутренняя.  Он отдавал мне вас каждый раз, как мы заходили в лифт, трусливо молчал, пока его женщину раздевали глазами.  Услышьте его куцую правду и  решите,  что перевесит для вас – плохое или хорошее в нем? Перестаньте страдать по нему – он того не стоит.

-  Вы тоже, как выяснилось,  вели себя далеко не идеально… в лифте.  А я же моралистка и вряд ли изменюсь.  Если вас это не устраивает, то тут без шансов, потому что  меня с детства так… - запнулась я,  принимая мелькнувшую мысль: -  Вы что - о детях?  Учиться терпимости  ради них?  Слушайте, вы видите во мне какого-то монстра!

-   Нет, просто слишком категоричную женщину, которая не сможет построить с этим свое будущее, потому что просто  не успеет.  Подумайте об этом - вы умны, Алена.

-  Умнее Елены?

-  С этой минуты ее имя больше не будет звучать между нами, обещаю вам.  Я давно уже люблю просто память о ней.  Скорее всего, буду любить всегда, но это уже только память...  благодарность за детей, за наши с ней годы - она заслужила. Идите,  уже темнеет... и вот ваши бойлы, я прочитал инструкцию, –  вздохнул он, протягивая мне пакет, а за моей спиной щелкнул  блокиратор дверки.

 -   Я тоже могу быть неправ и могу ошибаться.  Обдумайте то, что я сказал,  и решайте уже сами…  Я… понимаю, что у меня мало шансов и дело не в том, что вам пока не до новых отношений. Я сказал все это просто для того, чтобы вы знали обо мне.  Какое-то время я буду ждать и не оставлю вас своим вниманием, но погружаться  в вас с головой погожу.   Это далеко не безопасно.  Подумайте о возможности… нас с вами и дайте мне знать, но как-нибудь милосердно... по возможности, – тихо хмыкнул он, уже не глядя на меня.