Изобретательная сваха - Кэтти Уильямс Страница 23

— Это сделало бы мой французский намного лучше и… у меня было бы время подумать…

Ребекка перехватила взгляд Николаса и кивнула.

— Ну, — сказала она, все еще колеблясь, хотя и не понимая, почему, — если ты обещаешь быть дома не позже… — она посмотрела, на часы, — пяти часов…

— Отлично! — Эмили вскочила, явно тяготясь их обществом, и исчезла за дверью.

— Может быть, ей действительно необходимо побыть одной, чтобы разобраться в себе, — сказал Николас задумчиво. — И погода великолепная: свежо и ясно. Может, мозги проветрятся.

— С мозгами у вашей дочери все в порядке, — тихо заметила Ребекка. — Пожалуй, вы слишком беспокоитесь.

— Чем это может повредить? — продолжал вслух рассуждать Николас. — Вряд ли с ней случится что-то хуже того, что уже случилось. — К мысли о беременности дочери он привыкал очень медленно. Конечно, первое потрясение прошло, но Ребекка не знала, смирился ли он.

Они вернулись в дом. Николас нес сумки с продуктами и поддерживал разговор на нейтральные темы. Только когда они дошли до дома, Ребекка занервничала, представив, что они сейчас на два часа окажутся вдвоем. Что ее так напугало? То, что он флиртовал с ней время от времени, ничего не значило: он был мужчиной, для которого флирт — вторая натура. Да, они когда-то были близко знакомы. Но с тех пор прошла вечность. Она совершенно равнодушна к нему. Да и не было у них сколько-нибудь значительных отношений. Так почему же мысль о том, что они останутся наедине, должна пугать ее? Это просто смешно.

— Пойду приготовлю ужин, — сказала Ребекка, как только они переступили порог и сняли пальто. Она схватила сумку с продуктами и направилась в кухню.

— Я помогу вам.

— Не нужно, — запротестовала Ребекка. — Вы можете заниматься своей работой! Я не хотела бы нарушать ваш распорядок.

— Самое приятное в любом распорядке — это нарушать его. — Он плутовски улыбнулся и шагнул к Ребекке. — Очень приятно чувствовать себя школьником, прогуливающим уроки.

— А вы прогуливали уроки? — спросила Ребекка. Ноги у нее будто приросли к полу, и только огромным усилием ей удалось оторвать их.

— Разве все мы не проказничаем иногда? Для меня это не было характерно, но, должен признаться, были случаи, когда я терял голову.

— Я — нет. — Ребекка выложила покупки на стол и потянулась взять разделочную доску, нож — надо было чем-то заняться, чтобы не чувствовать неловкости оттого, что Николас рядом. Потом достала овощи из хозяйственной сумки и принялась мыть их, а Николас уселся на стул и принялся наблюдать за ней.

— Никогда?

— Нет. Послушайте, я ненавижу, когда стоят у меня над душой.

— Стоят над душой? — в его голосе звучала насмешка. — Это мешает?

Она была так смущена, что даже не слышала, как Николас подошел к ней, пока не ощутила на щеке его дыхание. Она отпрянула и ударила его.

— Не будьте такой нервной, — сказал он спокойно. — Я только хотел налить стакан воды. — Он наполнил стакан и отошел. Ребекка почувствовала, как колотится ее сердце. Николас был так близко… В отчаянии она застыла, пристально глядя на него.

Ник отпил глоток воды и поставил стакан на раковину. Затем осторожно отобрал у Ребекки нож и луковицу, которые та держала в руках.

— Я не дурак. Что бы вы ни говорили, вы почувствовали себя здесь спокойнее, потому что Эмили всегда рядом.

— Это безумие!

— Вы тоже немного волнуете меня. Когда я смотрю на вас, я снова тот пылкий молодой человек, словно не было прожитых лет.

— Нет! — ноги у Ребекки подкашивались. Она умела находить общий язык с детьми и подростками, умела управлять всеми своими дружками.

Но перед этим человеком она была беззащитна.

Чувства захлестывали ее.

— Что нет? Разве не был я пылким в те далекие годы? Был, я знаю. Мне нравился тот воздух невинности, что окружал вас. Это волновало меня тогда и волнует сейчас.

— Я выросла, — прошептала беспомощно Ребекка, не желая осознавать, сколь ребячески выглядит ее реакция. — Меня уже не окружает воздух невинности! И я учительница!

— Ага, вы всегда вспоминаете это, когда чувствуете, что почва уходит у вас из-под ног. Вы думаете, я не замечаю ваших взглядов на меня исподтишка? Горячих, быстрых взглядов, когда вы думаете, будто я не смотрю на вас? Когда вы думаете, будто я занят рассматриванием достопримечательностей.

Она не отдавала себе в этом отчета, но сейчас поняла, что он прав. Она часто смотрела на него украдкой. И Ник заметил это. Ребекка залилась румянцем, с горечью сознавая, что выдавала себя.

— Это не правда!

— Правда. — Его низкий голос гипнотизировал и обезоруживал ее. — В этом нет ничего позорного. Увлечься кем-то не значит совершить преступление. Мне нравится, как вы смотрите на меня, когда думаете, что я этого не замечаю. — Его руки словно невзначай легли ей на плечи, лаская их через блузку.

— Нет. Эмили…

— Временно отсутствует, — закончил он своим бархатным сексуальным голосом.

— Мы не можем… это неэтично… — Ребекка чувствовала, что говорит совсем не то. Она сама слышала неуверенность в своем голосе, но ничего не могла с собой поделать.

— Почему неэтично? Мы не в школе. Я не начальник, а вы не мой подчиненный.

— Но я работаю на вас.

— Меня это не волнует. Так почему это должно волновать вас?

— Потому… потому… — Она понимала, что нельзя уступать ему, слишком много сложностей сулили отношения с ним.

Его руки скользнули от ее плеч к ключицам.

Николас небрежно расстегнул верхнюю пуговицу блузки и принялся ласкать ее кожу.

— Мы находим друг друга сексуально привлекательными, — хрипло пробормотал он. — Зачем мучить себя и бороться с этим? Почему бы не поддаться обоюдному желанию? — Он коснулся губами ее губ. Не настойчиво, не жадно, но и этого легкого прикосновения было достаточно, чтобы Ребекка слабо застонала. — Почему не перестать делать вид, что этого нет? — Еще поцелуй, но теперь она почувствовала и легкое прикосновение его языка. Ее руки коснулись его шеи, головы, пальцы погрузились в густые темные волосы.

Ведь Ник прав, кричал ее внутренний голос. Зачем скрывать свои чувства, что толку обманывать себя? Воспоминания о прошлом нахлынули с новой силой. Ребекка подняла лицо, и Николас со стоном жадно прильнул к ее губам. Его руки проворно расстегивали пуговицы на ее блузке. Ребекка часто дышала, полузакрыв глаза, тело ее выгнулось, ожидая, когда пальцы Ника коснутся груди. А он целовал ее шею, его язык проник за кружевные края бюстгальтера. Она потянулась назад, чтобы расстегнуть его, но Николас сам высвободил ее груди. Он потянулся к пуговице ее джинсов, расстегнул молнию, и Ребекка изогнулась, помогая ему снять их. Они соскользнули к лодыжкам, и она легким движением освободилась от них. Никогда она еще не испытывала подобного наслаждения в предвкушении близости с мужчиной.