Без ума от графа - Кристина Брук Страница 23

— Только не надо на меня так смотреть. Этот номер со мной не пройдет. Пусть хоть все мужчины Лондона попадают к твоим ногам, меня среди них не будет.

— Да мне и не надо, чтобы ты лежал у моих ног, — рассмеялась Розамунда. — Несмотря на все твое обаяние, Энди, мне известно, что у тебя каменное сердце.

Энди было нахмурился, но сразу же улыбнулся.

— Нет, оно не каменное, дорогая. Скажу тебе по секрету, у меня совсем нет сердца.

«Как, должно быть, это удобно», — подумала Розамунда.

И тут же удивилась своим мыслям.

— Чепуха! Конечно, оно у тебя есть. Но если оставить сантименты, то ты у меня в долгу после всего, что случилось в прошлом году.

— Верно, — согласилась Сесили. — Розамунда вызволила тебя из беды. Ты едва не скомпрометировал себя, а всему виной эта отвратительная Эмма Хоулинг.

Энди побледнел от нахлынувших на него воспоминаний. Вопреки его заверениям он никак не мог оставаться равнодушным к женским страданиям. Даже непривлекательные, с визгливыми голосами девицы, выезжавшие в свет уже десятый сезон и безуспешно пытавшиеся выйти замуж, вызывали у него сочувствие.

Если бы не сообразительность и решительность Розамунды, Эмма Хоулинг вынудила бы его жениться на ней.

— Сдаюсь, вы победили, — сказал он, подняв руки. — Ладно, дорогая Розамунда, обещаю сделать все, что в моих силах.

В дверь кто-то постучал — по-особенному. Этот тайный стук был известен только молодым Уэструдерам, а также тем немногим, кто пользовался их общим доверием.

Первой подбежала к дверям Сесили, следом за ней поднялся Эндрю. В дверь вкатилась невысокая Тибби, поправлявшая перчатки.

— Славные мои. Пора собираться на раут.

Розамунда тепло улыбнулась своей любимой компаньонке.

— Благодарю тебя, Тибби.

Попрощавшись с Сесили и поцеловав ее на прощанье, Розамунда взяла под руку Эндрю, и они вышли из комнаты.

— Жаль, что не могу остаться дома с Сесили, — посетовала она. — Так не хочется ехать на раут.

Эндрю насмешливо приподнял брови.

— Скучаешь по своему гиганту?

Розамунда рассмеялась, пытаясь скрыть смущение.

— Скучаю? Боже мой. Конечно, нет. Не говори чепухи, Эндрю.

На рауте было шумно, людно и скучно — впрочем, такими были все вечера, устраиваемые леди Бигглсуорт. При входе кто-то наступил на подол платья Тибби и порвал оборку. Ей пришлось отойти, чтобы как-то исправить изъян в своем туалете. А тем временем Розамунда прошла в комнату для карточных игр.

Там уже сидели Эндрю, еще один джентльмен и две леди — вчетвером они собирались составить партию в вист. Встав за спиной Энди, Розамунда стала молча следить за игрой, всей душой желая, чтобы вечер закончился как можно скорее.

— Вы, как всегда, прекрасны, дорогая, — шепнул кто-то Розамунде на ухо.

— Ах! — Она вздрогнула от неожиданности. — Как вы меня напугали, капитан.

Капитан Филипп Лодердейл в блестящем красном мундире выглядел просто ослепительно. Он был настолько хорош, что от него невозможно было отвести глаз. Золотистые волосы, пронизывающий взгляд карих глаз, строгий классический профиль — такая внешность заставила бы побледнеть от зависти даже статую древнегреческого бога.

Несмотря на красоту Лодердейла, Розамунда почему-то оставалась к нему совершенно равнодушной, более того, она страстно желала...

Нет-нет, ни о какой страсти к Гриффину Деверу не могло быть и речи. Она всего лишь хотела выйти замуж, она так мечтала о семье. Она просто устала ждать.

Лодердейл увлек ее от карточных столов в сторонку, и они уселись на кушетке в углу. Он был мастером по отысканию укромных мест на вечерах и раутах, где можно было даже на виду у гостей пошептаться в благопристойном уединении.

Не зная, с чего начать, Розамунда спросила:

— Как ваши дела, сэр?

— Признаюсь, — капитан насмешливо улыбнулся, — они сразу испортились, как только до моих ушей долетела эта неприятная новость.

— Какая же?

— О появлении в Лондоне вашего жениха. Все только и говорят о том, что он приехал ради вас. — Карие глаза капитана с подкупающей укоризной смотрели на нее. — Как вы могли, дорогая? Вы ни единым словом не обмолвились об этом неприятном сюрпризе.

Отвернувшись от его вопрошающего взгляда, Розамунда заметила своих знакомых и приветливо им кивнула.

— А разве я могла поступить иначе? — повернувшись к нему, спросила она. — Мы с ним помолвлены, и у меня нет ни малейшего желания отказываться от помолвки. Будьте так добры, капитан, оставьте вашу манеру вести себя со мной излишне фамильярно. Я никогда не давала вам повода для этого.

Усмехнувшись, в знак согласия он кивнул головой.

— Разумеется, леди Розамунда. Прошу меня извинить, если я забылся и нарушил приличия.

Капитан лукаво посмотрел на нее. Розамунда удивленно воззрилась на него.

— Но ведь эта новость не стала для вас сюрпризом, — продолжал он тем временем. — Вы же знали о том, что Трегарт в Лондоне.

— Да... — смутилась она, — знала.

Разговор зашел в тупик, и Розамунда почувствовала себя в чем-то виноватой. Но разве она поощряла его? Разве давала понять, что его общество ей очень приятно? Вовсе нет. Какие, однако, странные создания мужчины: порой им кажется, что предмет воздыханий отвечает взаимностью.

Лидгейт так стиснул зубы, что желваки заходили на скулах.

— А что, лорда Трегарта здесь нет?

— Вот именно его здесь нет.

Капитан рассмеялся.

— Какой же он доверчивый малый. Будь я графом, ни за что не выпускал бы вас из виду даже на минуту.

— Его доверие вполне оправданно, — холодным тоном произнесла Розамунда.

Уклоняясь от дальнейших расспросов и намеков, она попыталась перевести разговор на другую тему.

— Лучше скажите, сэр, как вы себя чувствуете? Рана больше не беспокоит?

— Она зажила — по крайней мере так считают врачи, — ответил Лодердейл. — Мне уже пора возвращаться в полк.

Ей стало страшно. На горизонте опять маячила война с Наполеоном, который, по слухам, собрал немалые силы. Конечно, она не любила Лодердейла, но относилась к нему чисто по-дружески. Правда на какой-то миг ей стало досадно, почему у него рана не столь тяжелая, чтобы помешать приступить к исполнению его воинских обязанностей. Однако она не подала вида, что тревожится за его жизнь.

— Вы скоро уезжаете?

— На следующей неделе. — В его голосе явственно слышалось сожаление. — Трегарт приехал за вами, не так ли? Все же приехал. Его следовало бы высечь за выказанное пренебрежение. — Он с нежностью посмотрел на нее. — Вы брильянт чистейшей воды.