Никогда не называй это любовью - Дороти Иден Страница 23

К Кэтрин заглянула Эллен, чтобы спросить, не угодно ли хозяйке выпить чего-нибудь горячего перед сном. За окном была непроглядная, холодная штормовая ночь, и все тело Кэтрин содрогалось от озноба и страха. По всему огромному дому гуляли сквозняки.

– Наверное, пойдет снег, я всегда это чувствую – У меня начинает ломить кости. Может быть, выпьете капельку горячего молока, мадам?.. – Но тут служанка внезапно осеклась, ибо раздался звонок в дверь. – Боже, кто это может быть в такой поздний час?

Кэтрин вскочила. Наверное, вернулся Вилли в своем обычном настроении?

– Нет, нет, мадам, нельзя вам выходить в такой холод. Я сама посмотрю, кто пришел, – сказала Эллен.

Но Кэтрин, охваченная беспокойством, последовала за служанкой и остановилась в вестибюле, когда Эллен стала открывать дверь. На пороге возникла высокая мужская фигура с первыми хлопьями снега на плечах.

– Чарлз! – прошептала Кэтрин.

Она сама не могла понять, как ей удалось сдержаться, чтобы не броситься в его объятия. Видимо, из-за Эллен, которая не сразу узнала гостя, а узнав, мгновенно упала на колени и с неистовством стала целовать его руку. Слава Богу, это был мистер Парнелл! На шее ее висел крошечный медальон с его портретом, и вот теперь он сам стоял напротив нее… да, это был он, избежавший тюрьмы и суда, придуманного для него этой проклятой Англией.

– Затвори дверь, Эллен, – стараясь говорить как можно спокойнее, приказала Кэтрин. – Мистер Парнелл, какой сюрприз! Идите же скорее к огню. Неужели вы пересекли Ирландское море в такую непогоду?

– Да, и признаюсь, мне не очень хотелось бы проделать такое путешествие еще раз. Могу я воспользоваться вашим гостеприимством в столь суровую ночь, миссис О'Ши?

– Конечно же! Ваша комната всегда ждет вас, вы же знаете. Вилли был здесь недавно, но вернулся в город. И вот сижу я в одиночестве у камина и думаю, как проходило судебное разбирательство? Вас освободили?

– Вот он я, перед вами.

– Да, конечно. – Кэтрин бросила взгляд на Эллен, по-прежнему стоявшую как изваяние и не сводящую преданных глаз с мистера Парнелла. – Эллен, скажи Джейн, чтобы она разожгла камин в комнате мистера Парнелла. И приготовь чаю. И чего-нибудь горячего.

Эллен пулей полетела исполнять распоряжение хозяйки, а Кэтрин провела гостя в гостиную, закрыла дверь и, вздохнув, бросилась в его объятия.

– О, любовь моя, с тобой все в порядке! Ты цел и невредим! Я так волновалась!

Он прижал ее крепче к груди и поцеловал.

– Китти! Дай мне взглянуть, на тебя. А ты немного похудела…

– Неудивительно.

– Но мне ведь не угрожала никакая опасность. И ты должна была понимать это.

– Знаешь, я чувствую себя так, будто ты все время находишься в опасности. К тому же… в тюрьме, наверное, довольно скверно.

– Да не было ничего даже похожего на тюрьму. Может быть, это еще случится потом, но не на этот раз. – Он рассмеялся. – Неужели ты решила, что жюри присяжных моего же собственного народа приговорит меня к тюремному заключению?

– Тогда что случилось?

– Жюри удалилось на совещание, а когда через довольно длительное время вернулось назад, секретарь суда осведомился: «Вы согласны с вынесенным вердиктом, джентльмены?» – «Нет», – ответил старшина присяжных. Тогда пришлось взять слово судье. «Имеется ли какая-нибудь вероятность, что вы согласитесь?» – «Отнюдь, милорд. Мы единодушны в нашем несогласии».

Кэтрин как-то беспомощно рассмеялась.

– Эх вы, ирландцы! Так что дальше?

– Судья заявил, что он не может заставить присяжных пойти на согласие, и я лишь возблагодарил Господа, что успеваю на пароход. Я вынудил жюри не вступать в обычные для него долгие политические дискуссии: тем самым они бы задерживали меня, в чем не было никакой необходимости.

– А что говорили люди?

– Я не остался, чтобы выслушать их. Единственное, чего мне хотелось, – это побыстрее приехать к тебе. – Он глубоко вздохнул. – Я устал, смертельно устал. По-моему, самое лучшее теперь для меня – как следует отдохнуть. Я останусь, Кэт?

– А как же? – с упреком спросила она.

– Ты сказала, что Вилли нет дома. Я так и думал и боялся, что его не будет. Но мне сейчас нельзя уходить. Только на одну ночь, Кэт! Завтра я должен быть в парламенте. Фостер собирается довести до конца свою угрозу. И нам надо бороться с этим всеми мыслимыми и немыслимыми способами, которые мы только изыщем.

– Но ты выглядишь совсем измученным. Тебе необходим отдых!

– Я только переночую, Кэт.

– Тебе нужны отдых, убежище, еда. А ты относишься ко мне, как к хозяйке постоялого двора.

– Ты знаешь меня лучше, чем думаешь.

Она кивнула, стыдясь своего упрека. Чарлза не было так долго, и он должен так быстро уйти. Он выглядит так, словно вот-вот упадет от усталости, а она ворчит на него, отнимая у него драгоценные минуты сна.

Но ему совсем не хотелось спать. Когда слуги разошлись по своим постелям, он попросил ее остаться с ним возле камина.

Она уселась на полу, положив голову ему на колени, чувствуя, как его пальцы нежно гладят ее волосы.

Вскоре он поведал ей все. Зимние дожди в Ирландии очень холодные. Они проникают сквозь ветхие крыши, через окна, заткнутые кусками мешковины и соломой. Дети, которые летом бегают босиком, зимой сильно страдают и замерзают от холода. Когда они бредут по дорогам со своими изгнанными из родных мест родителями, то им настолько холодно, голодно и плохо, что у них даже нет сил плакать. Однажды он видел, как люди оттаскивали мать, на глазах у которой повесили сына – худого, как жердь, парнишку, всего шестнадцати лет. Рядом с какой-то хижиной тот нашел заряженное ружье. Во время допроса он вел себя дерзко, гордо, вызывающе. Но возле виселицы весь как-то сник и впал в оцепенение, а ужас, написанный на лице его матери, навсегда запечатлелся в глазах Чарлза.

В дублинском замке давали огромный бал. Там было столько еды, что ею можно было досыта накормить целый полк. А статистики утверждают, что в ту холодную дублинскую ночь от голода, болезней, тифа, воспаления легких и недоедания умерло больше сотни человек.

В деревнях люди, никогда раньше не закрывавшие окон и не запиравшие на засов дверей, теперь делают это с наступлением темноты, и не только из-за боязни вторжения солдат, а от собственных же родственников, чтобы те, мучимые голодом, что-нибудь не украли. Эти несчастные почти лишились рассудка и ночами совершают налеты, рискуя угодить на виселицу.

И все-таки огромные толпы людей прислушивались к речам мистера Парнелла и запоминали его слова, когда он просил их не отказываться от уже достигнутого, сохранять терпение и довериться ему, а он постарается добиться справедливого и мирного договора с Англией. Он тоже ненавидел англичан, но не хотел кровопролития и резни, ибо победит их и без крови в их же парламенте и в их же собственном городе…