Когда любовь рядом - Джулия Росс Страница 23

Сара посмотрела на точеные пальцы Гая.

– Вы думаете, он мог это заметить?

– Уверен. И еще я уверен, что к моему возвращению у нас уже будет его ответ.

– А потом?

– Дартмур.

– Значит, вы считаете, что Рейчел на самом деле ездила туда в апреле?

– Именно так. – Гай встал и заходил по комнате. – Рейчел почти не высказывала страха до Пасхи, все началось позже. Хотя шестерых детей не существовало, нет основания полагать, что она лгала о своей поездке в Девон.

– По крайней мере, она все еще жила в коттедже до этого времени. Заметил бы викарий, когда она уехала из Хэмпстеда?

Гай уставился на потоки дождя за стеклом; вид у него был такой, словно он стоял на краю бездны и один неверный шаг мог привести его к гибели.

– Он не говорил об этом.

– Странно. И зачем было Рейчел ездить в Дартмур?

– Когда я побываю там, мы это выясним, надеюсь.

– Я бы тоже хотела поехать. – Глаза Сары просили, нет, молили. – Если это можно устроить, не нарушая приличий, то…

На этот раз Гай колебался дольше, как если бы боролся с каким-то скрытым искушением.

– Нет, – сказал он наконец. – Я так не думаю.

– Конечно, я не могу настаивать. – Плечи Сары устало опустились. – Увы, у меня нет средств, чтобы съездить туда самой.

Гай обернулся:

– Прошу простить мое любопытство, но почему вы посылали деньги вашей родственнице?

Сара резко вскинула голову:

– Откуда вы знаете? Ах да, письма!

– Вы считали, что Рейчел работает гувернанткой и, следовательно, ее жалованье не меньше, чем у вас, верно?

Смущение вспыхнуло на ее лице.

– Да, но Рейчел требовалось множество всяких безделушек, чтобы жизнь не казалась ей невыносимой.

– А вам этого не требовалось?

– Я живу в школе, где мисс Форси обеспечивает меня всем, что нужно, тогда как Рейчел приходилось обеспечивать себя самостоятельно.

– Поэтому она просила у вас столько, сколько вы могли уделить, и вы с радостью помогали ей, а в итоге вам приходилось отказываться от каникул.

– Несколько девушек живут у нас круглый год на благотворительных началах, и мне вовсе не трудно оставаться с ними на все лето в Бате.

Гай сорвал хризантему и стал ломать стебель до тех пор, пока в руках у него не остались одни только лепестки.

– А как же ваше будущее? Неужели вы ничего не откладывали для себя и все «излишки» посылали кузине?

– Рейчел никогда не думала, что ей придется работать, мистер Деворан; когда-то ее жизнь состояла из одних приемов и флирта. Увы, когда ее родители умерли, оставив кучу долгов, ее поклонники растаяли как снег.

– Не было ли у нее взаимопонимания с одним человеком в особенности?

– Нет. Настоящего взаимопонимания не было. Несколько джентльменов ходили за ней, как щенки, и она думала, что сможет выбрать из них, но когда все они исчезли, она встретила свою судьбу с достоинством, поверьте.

– Верю.

– И все же вы считаете, что это глупо – любить свою двоюродную сестру, да?

– Ну разумеется, нет! – Гай обернулся, и рваные лепестки посыпались в соблазнительную сердцевину белой орхидеи. – Просто я, кажется, не в состоянии понять такого благородства, вот и все, миссис Каллауэй.

Придя в кабинет Райдера, Гай послал Саре короткую записку с извинениями. Всего пять строк, но все было выражено изящно, откровенно и с непритворным стыдом.

Как только лакей исчез с запиской, он закинул ноги на стол и, откинувшись назад, уставился в потолок.

«Я бы тоже хотела поехать, если это можно устроить, не нарушая приличий».

Нет! Ни за что! Утром следует первым делом отослать ее в Уайлдши. Миракл позаботится о ней, и ему больше никогда не придется встречать этот честный взгляд и сталкиваться с собственным вероломством. К тому же обнаруженного им вполне достаточно, чтобы искренне опасаться за ее безопасность.

Гай понятия не имел о том, кто такой Дедал, но теперь он был вполне уверен, что этот человек очень опасен.

Внезапно Гай напрягся. Если Сара прочтет его записку с извинениями, она примет ее за чистую монету. Впрочем, оно и к лучшему. Ей незачем знать, что когда Рейчел стояла, плача, на его пороге и умоляла о помощи, он соблазнил эту хрупкую, сломленную певчую птичку и поселил ее в качестве любовницы в доме с трубами, похожими на цилиндры адвокатов.

* * *

На следующее утро, когда Гай вошел в Голубую гостиную, Сара Каллауэй встала и сделала реверанс, при этом очаровательный румянец окрасил ее щеки, и она опустила глаза, словно его взгляд жег ее.

– Доброе утро! – Он поклонился с чопорным изяществом. – Надеюсь, вы получили…

– Нет, прошу вас, не извиняйтесь, сэр! Вы были совершенно правы. Хотя мое положение у мисс Форси всегда было совершенно надежным…

– Но я влез совершенно не в свое дело.

– Я думала, что Рейчел была несчастна, и ей не хватало каких-то милых безделушек. Глупо было с моей стороны рисковать собственной обеспеченностью…

Гай сглотнул. Рейчел, конечно, любила роскошь, но она не нуждалась в деньгах, когда оставила его дом в Хэмпстеде.

– Видите ли, я зашел проститься; у меня кое-какие дела в Лондоне, так что я велел заложить коляску, которая отвезет вас в Уайлдши.

– Вы хотите, чтобы я осталась у герцога и герцогини Блэкдаун?

– Это также еще и дом Миракл. Райдеру и Джеку сильно достается от трех младших сестер, которые, без сомнения, с удовольствием расширят свои познания в ботанике, танцах и географии. Вы можете провести лето в стенах самого неприступного замка Англии – и одного из самых красивых.

Шелестя юбками, Сара подошла к окну, по стеклам которого стекали струйки дождя.

Прядки рыжих волос изящно касались ее шеи, и Гай с трудом подавил желание подойти к ней и погладить их.

– Если долго смотреть, начинает казаться, что белые башни Уайлдши плывут по озеру в реку, – тихо сказала Сара. – Совсем как в Авалоне.

– А святой Георгий и его драконы рычат с каждой стелы, – Гай постарался, чтобы голос его звучал весело. – Но все лучшее, что можно найти в смысле современного комфорта, смягчает сердце средневекового камня.

– Я в этом не сомневаюсь, но вряд ли мне стоит туда ехать. Их разговор прервал стук в дверь, и Поул внес серебряный поднос с конвертом на нем.

– Из отеля «Броктон», сэр, – сказал лакей.

Гай взглянул на марку, потом очень медленно повернулся к миссис Каллауэй. Ему вдруг стало холодно.