Клуб голливудских девчонок - Мэгги Марр Страница 23

Джессика так не думала, причем, отнюдь не из-за своего самолюбия. Она искренно считала, что Толливер им не нужен, что он способен нарушить хрупкое равновесие, установившееся между ней и Джереми. Не нюхавший «пороха и окопной войны», он не подозревал, насколько коварен мир кино. В этом гадюшнике надежных союзников не бывает, а если такой и найдется, то радоваться сильно не стоит.

— Я так хочу, Джесс. Я чувствую, что это верный шаг. — Колебания Джессики ничуть не охладили энтузиазма Джереми. — И потом, нам обоим известно, что он будет сопрезидентом только номинально. Ты, моя дорогая, сделала так много, что вправе считаться единственным настоящим руководителем этого агентства.

— Джереми, я всегда доверяла твоей интуиции, но сейчас, по-моему, она тебя подводит.

Джереми улыбнулся с блаженным видом:

— Слушай, Джесс, разве я когда-нибудь ошибался?

Джессика вихрем пронеслась мимо трех помощниц в приемной. Она не имела никаких прав собственности на Си-ти-эй и знала, что решение о найме Толливера — привилегия Джереми. А оно, судя по всему, уже было принято. Джереми позвонил в юридическую службу Си-ти-эй, когда Джессика еще находилась у него в кабинете. Никогда прежде она не видела его настолько преисполненным энтузиазма и желания ускорить дело. Он всегда был человеком решительным, но сейчас это граничило с безрассудством. Он попросил юристов подготовить для Толливера проект контракта, причем жалованье значительно прибавить, но должность указать другую, не сопрезидента Си-ти-эй. Джессика знала, что Толливер откажется. Ему была нужна именно эта должность.

Она вошла в кабинет и замерла: вокруг было красным-красно.

— Что за черт?!

Тотчас рядом возникла Ким, правая рука Джессики.

— Посыльный из цветочного магазина сказал, что тут ровно тысяча восемьсот девяносто три розы.

Джессика посмотрела на Ким:

— Тысяча восемьсот девяносто три? Предполагается, что это число имеет для меня какое-то значение? Он сказал, какое?

— Нет.

— А карточка есть?

— Вот. — Ким протянула красный шелковый конвертик. — Он запечатан воском — так сразу видно, вскрывали его или нет.

— Вскрывали.

— Я вскрываю всю вашу почту, — сказала Ким. — Но я не читала.

Джессика прошла в кабинет. Запах роз опьянял. На столах, этажерках, книжных шкафах — всюду стояли букеты. И пол был тоже уставлен вазами. Джессика пробралась между ними к столу, подцепила ногтем шелковый клапан и достала из конверта серовато-бежевую карточку, на которой черными чернилами было написано:

Джесс!

По розе за каждый день, который я провел без тебя.

Пожалуйста, не вынуждай меня покупать еще.

Любящий тебя

М. Фокс.

Голова у Джессики пошла кругом. Это, должно быть, шутка. Они с Майком виделись вчера, но не спали. Они даже толком не говорили. Что за дерьмо?

— Майк Фокс на первой линии! — крикнула из приемной Ким.

Джессика надела наушник и набрала в грудь воздуха.

— Ты рехнулся?

— И тебе доброе утро, — ответил Майк.

— Я уже вчера сказала тебе, что меньше чем за пятнадцать миллионов ты Холдена не получишь…

— Джесс…

— Он этих денег стоит, и зря ты думаешь, что какими-то розами…

— Джесс…

— …сможешь меня переубедить. Да его последний фильм сделал…

— Джесс-! Дело вовсе не в Холдене.

Она замолчала и перевела дух. Сладкий запах роз обволакивал. Черта с два! Как бы не так! Вот он, Майк Фокс, во всей своей красе — сплошная показуха, ни души, ни сердца. Налетает, точно-гангстер, потом пресыщается или на обложке «Максима» или «FHM» мелькает новая красотка — и его и след простыл! Именно так случилось в последний раз, без всякого скандала. Боже сохрани от Майка Фокса! Джессике хватит его фотографий в «Пипл» — в обнимку с какой-нибудь супермоделью в Париже.

— Тогда в чем дело?

— Ты получила мою карточку?

Джессика повертела в руке красный шелковый конвертик.

— Да.

— Я серьезно. Я намерен остепениться, стать хорошим отцом, мужем и примерным семьянином.

Три помощницы а соседнем помещении дружно вздохнули. Джессика совсем забыла, что они говорят по громкой связи.

— Лучшей кандидатуры в супруги и матери, чем ты, я не знаю.

Джессика почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. «Лучшей кандидатуры в супруги и матери»? Каков подлец! А о любви ни слова? И слишком поздно — целых пять лет.

Джессика поднялась со стула.

— Ты спятил? Супругой кому? Тебе? Последние пять лет я строила свою жизнь заново. Я создала лучшую клиентскую базу в Голливуде и самое респектабельное агентство во всем кинобизнесе. А теперь являешься ты и подкатываешь ко мне с таким предложением. Пять лет! Целых пять лет, Майк! Не дней, не недель, не месяцев, а ЛЕТ прошло с тех пор, как мы расстались с тобой, и ты говоришь, что я стану отличной женой и матерью?! Думаешь, ты рыцарь на белом коне и я очень нуждаюсь в твоей помощи?

Майк рассмеялся:

— Ты ничуть не изменилась.

— Тебе весело?! Ты смеешься?

— Да, Джесс, мне весело. Разве ты забыла, что мне всегда весело? Это смешно. Ты смешная. Господи, я все еще люблю тебя.

— Да кем ты себя воображаешь?

— Джесс…

— Нет, правда. Я хочу, чтобы к ленчу этих роз здесь не было.

— Да ладно тебе, Джесс.

— Я серьезно. Иначе ни один из клиентов Си-ти-эй никогда не будет с тобой работать.

— Джесс!

— Разговор окончен.

Джессика нажала кнопку «отбой» и повесила трубку. Да что он о себе воображает? Она огляделась: розы, кругом красные розы. Она помолвлена. Собирается замуж и намерена жить с Филом. И ему об этом известно! Возможно, Майк Фокс привык получать, что хочет, но ее он не получит. Если уж разбил ей сердце, не стоило появляться пять лет спустя с расчетом, что она станет его женой. Он ей за все заплатит.

— Ким! — завопила Джессика. — Живо сюда!

Ким безмолвно возникла в дверях кабинета с самым послушным видом.

— Никому ни слова. И скажи тем двум, что если об этом хоть кто-нибудь пискнет, я вас всех уволю. Ясно?

— Ясно.

— В голове не укладывается! — Джессика все не успокаивалась.

— Шикарный мужчина, — робко заметила Ким.

— Да, с одной стороны, — взъярилась на нее Джессика. — Но ты этой показухе не верь. Садись на телефон и обзвони все дома престарелых. Я хочу, чтобы к моменту моего возвращения все было убрано. Пусть курьеры развезут.