Темное зеркало - Соня Мэсси Страница 23

Члены съемочной группы, окружившие Элизабет и Франциска, начали перешептываться и посмеиваться, но режиссер предостерегающе поднял руку, и мгновенно наступила тишина.

— Броди, ну как может женщина, отважившаяся сделать мужу эвтаназию, явиться в больницу в красном коротком платье? — негодующе спросила Элизабет. — Мало того что это пошло, так еще и нелогично. Чем вы руководствуетесь, снимая эту чушь?

— Прежде всего рейтингом. А дурной вкус или хороший — дело десятое. Главное, чтобы нашим телезрителям нравилось. А им это нравится, о чем и свидетельствует высокий рейтинг нашего шоу.

— Броди, ты недооцениваешь зрителей! — возразила Элизабет. — Возможно, кого-то и привлекает эта пошлость, но не всех, далеко не всех. Зрители — не тупицы, как ты думаешь, и, показывая им эту чушь, ты просто оскорбляешь их.

— О каких оскорблениях ты говоришь? — рассмеялся Броди. — Да если хочешь знать, этот эпизод с блондинкой нравится и нашей съемочной группе! Вот так-то, уважаемая леди.

Элизабет растерянным взглядом скользнула по лицам окруживших ее людей, словно ища поддержки, но те опускали головы или отходили. Значит, Броди, прав? Им тоже наплевать на то, что трагическая история о пожилой супружеской паре, поставленной перед невероятно тяжелым нравственным выбором, превратилась в откровенную пошлость с традиционным набором: вызывающе короткое платье героини, виляние пышными бедрами, пухлые, вульгарно накрашенные алые губы?

Элизабет высоко подняла голову и пошла по коридору к своему офису. Ладно, разговор с Броди еще не закончен, она выскажет ему все, что думает о нем и о его самоуправстве! В тишине, нарушаемой лишь удаляющимися шагами Элизабет, снова зазвучал громкий голос Броди Ярборо:

— На сегодня все. Можете расходиться по домам, мои дорогие мальчики и девочки. Тебя, Синди, я попрошу остаться. Завтра с утра продолжим съемки эпизода. Надеюсь, к этому времени наша уважаемая сценаристка успокоится и придет в себя. — Раздался хриплый смешок, и микрофон отключился.

«Придет в себя и успокоится», — мысленно повторила Элизабет.

Господи, иногда ей так хотелось сочинить сценарий, в котором сценаристка по ходу действия убивала бы отвратительного продюсера, внешне очень напоминающего Броди Ярборо. И зрители, посмотрев этот эпизод, одобрительно кивали бы головами, полностью соглашаясь с тем, что таким мерзавцам, как этот продюсер, не место на земле, среди обычных, нормальных, порядочных людей. А может, и правда сочинить нечто подобное?

Когда Элизабет вошла в приемную, где за столом сидела Касс, ее ярость немного стихла, но лицо все еще пылало, а руки были сжаты в кулаки. Касс подняла голову от бумаг и посмотрела на свою любимую подругу. В ее взгляде Элизабет уловила и сочувствие, и удивление.

— Он продолжает портить мои сценарии, превращая их в дешевку и пошлость, — сообщила Элизабет, проходя мимо Касс в свой кабинет и останавливаясь посередине.

Рабочий кабинет, обставленный Элизабет в соответствии с собственным вкусом, обычно успокаивал ее, создавая иллюзию дома. Но сегодня даже элегантный интерьер кабинета бессилен был помочь ей справиться с глухим раздражением и досадой. Разделаться бы с этим наглым, самодовольным Броди! Наказать его, заставить считаться с ее мнением!

— Знаешь, что я сейчас увидела на съемочной площадке? — взволнованно обратилась Элизабет к вошедшей в кабинет Кассандре. — Ты не поверишь, они снова самым бессовестным образом переделали мой сценарий! — Она села за стол-бюро и нервно сцепила пальцы.

— Почему же не поверю? — усмехнулась Кассандра, останавливаясь около стола. — Бад уже позвонил мне и обо всем рассказал. Так что я в курсе, как вы опять сцепились с Броди.

— Бад? — удивилась Элизабет. — Выпускающий менеджер позвонил тебе и обо всем доложил? Любопытно…

— А что здесь странного? Разве мы не можем с ним немного посплетничать?

— Касс, я не знаю, что мне делать. Разрывать с ним контракт и уходить?

— Уходить, — с улыбкой ответила подруга, взглянув на часы. — Только не от Броди, а домой. Время уже позднее, сколько можно торчать здесь?

Элизабет кивнула и начала нервно выдвигать ящички своего стола.

— Да, пора уходить, вот только я не могу отыскать…

Касс улыбнулась и сняла со спинки стула пиджак Элизабет, под которым висела дамская сумочка. Взяла ее и протянула подруге.

— Да, дорогая, ты и впрямь заработалась. Даже не помнишь, куда кладешь свои вещи.

— Касс, спасибо! Я действительно сегодня не в себе. Просто голова кругом вдет.

Кассандра взяла папку, лежащую на столе Элизабет, раскрыла ее и сказала:

— Вот твоя речь на завтрашнем банкете по случаю вручения премий. Не забудь ее.

— Ой, а я действительно забыла… Слушай, Касс, мне ведь придется появиться там в вечернем платье.

— Не беспокойся, твоя «мамочка» обо всем позаботилась! — бодро ответила Кассандра, распахивая стеклянные французские двери, за которыми находился большой платяной шкаф. Она сняла несколько висевших на вешалках нарядов. — Вот, взгляни, какое тебе больше нравится?

Элизабет осмотрела атласное платье, потом шифоновое и, наконец, остановила выбор на элегантном черном узком бархатном платье, лиф которого был украшен серебряными нитями.

— Я пойду на банкет в этом.

Кассандра сложила и спрятала платье в пластиковый пакет.

— Пожалуйста, не забудь его!

— Касс, что бы я без тебя делала?

— Ты забывала бы свои сумки, текст по случаю вручения премий, теряла ключи… — с улыбкой начала перечислять Кассандра. — Я даже не уверена, вспоминала бы ты о том, что зимой надо выходить на улицу в пальто.

— Я тоже не уверена, — улыбнулась Элизабет. — Но сегодняшний день — действительно сумасшедший. Знаешь, этот Броди просто бесит меня. Он…

— Все, дорогая, все! — прервала ее подруга. — Рабочий день давно закончился, о Броди больше ни слова, умоляю тебя!

— Я только хочу сказать, Касс, что он не имеет права так бесцеремонно обращаться с моими сценариями.

— Элизабет, успокойся. Броди — самоуверенный осел, но давай хоть на время забудем о нем. Пойдем к Донахью, посидим, выпьем, повеселимся!

— Касс, тебе бы только пить и веселиться, — покачала головой Элизабет. — Разве от этого проблем станет меньше? — Она взяла пальто и сумку и направилась к двери.

— Проблемы, может, и останутся, а вот настроение поднимется! — возразила Кассандра, следуя за ней. — И заняться сексом с симпатичным ковбоем я всегда рада! Разве ты меня не знаешь? — подмигнув, добавила она.

«О Господи, опять они, — тоскливо подумала Элизабет, выходя из здания и останавливаясь перед группой демонстрантов, преградивших ей путь. — Каждый день одно и то же…»

Сегодня вечером митинговать против секса и насилия, якобы пропагандируемых в «Темном зеркале», пришло намного больше людей, чем обычно. Их лица были хмурыми, в глазах мелькала твердая решимость добиться своего: запретить показ по телевизору безнравственного шоу и строго наказать сценаристку и ведущую. Лидер митингующих, импозантный, с благородной сединой преподобный Тэггерти, заметив Элизабет и Кассандру, решительно двинулся им навстречу. Он уже раскрыл рот, чтобы высказать Элизабет очередные упреки, но она резко вскинула руку и жестом остановила его.