Герой ее романа - Элла Дэниелс Страница 23

Маркиз по-прежнему не отвечал, но бросил взгляд в ее сторону. Мысленно улыбнувшись, Дани продолжала:

– Только не говорите мне, что не знаете, что такое дерево?

Гигант, шедший впереди, в раздражении фыркнул. Проклятье, он ее игнорировал! Дани уже открыла рот, чтобы произнести очередную уничижительную тираду, но вдруг закашлялась, наглотавшись листьев от хлестнувшей ее по лицу ветки, и, споткнувшись, плюхнулась на землю. Увидев ухмыляющегося Маркуса – он в этот момент оглянулся, – она закричала:

– Негодяй! Вы это нарочно сделали!

– Что именно я сделал?

– Вы… отпустили ветку мне прямо в лицо!

Он пристально посмотрел на нее и как бы в растерянности пробормотал:

– Что такое ветка?

Дани уставилась на него, раскрыв рот, а он продолжал:

– А эти растения, о которых вы говорите, – они съедобные?

Она поднялась на ноги и пробурчала:

– Только для кроликов! – И, разозлившись, набросилась на Флитвуда с кулаками.

Он со смехом обхватил ее талию и крепко прижал к груди. А потом вдруг пощекотал. Дани вскрикнула и, задыхаясь от смеха, пролепетала:

– Ох, пожалуйста, перестаньте…

Он тут же отпустил ее – и куда-то исчез. Дани в растерянности обернулась и обнаружила его – смеявшегося! – у себя за спиной. Она с глубокой грустью наблюдала, как мальчишеское и совершенно очаровательное выражение на лице Флитвуда – нет, Маркуса! – исчезало, сменяясь обычной непроницаемой маской.

– Простите, – пробормотал маркиз. Протянув руку, он поймал прядь ее волос и намотал локон себе на палец. – Простите, я хотел придержать ветку, но она выскользнула.

Тут он выпустил прядь и осторожно провел пальцем по ее щеке. У Дани перехватило дыхание, и она, судорожно сглотнув, посмотрела ему в глаза. Она поверить не могла, что когда-то они казались ей холодными. Нет-нет, эти зеленые глубины были совсем не холодные! Когда же Маркус прошептал «что, прощаете меня?», она поняла, что он имел в виду гораздо больше, чем ветку.

Заставив себя улыбнуться, Дани ответила:

– Все намного хуже, чем я думала! Наверное, мне следует объяснить вам, что такое растение. Думаю, ветка – это слишком сложное для вас понятие.

На покрытом шрамами лице промелькнуло выражение грусти, прежде чем оно окончательно превратилось в маску. Сердце заныло у нее в груди. Между ними снова установилась молчание, и они продолжили путь через лес. И тишина была все такой же угнетающей.

Как Дани могла простить его, если он поставил ее в подобное положение? Но, может быть, она простила бы маркиза, если бы ей было больше известно о его обстоятельствах? Пока знала только одно: он очень нуждался в деньгах. Но почему?

В конце концов Дани решила: раз он пил, то, наверное, за ним водились и другие грехи. Например – пристрастие к азартным играм. Вероятно, поэтому он и потерял свое состояние. Подобное случалось со многими аристократами, которые влезали в долги, чтобы поддерживать тот образ жизни, к которому привыкли. Или женились на богатых девушках.

И еще эта статья, опубликованная в «колонке сплетен» мисс Лавинии Лукс… Но это просто слухи, не более того.

А может, стоит расспросить его? И если бы он привел какую-нибудь причину, оправдывающую его, то она смогла бы ему помочь, не принуждая Джинни к браку. Собираясь с мыслями для серьезного разговора, Дани неожиданно наткнулась на своего спутника. Оказалось, что Маркус внезапно остановился, и в результате она во второй раз пошатнулась и упала.

Дани вскрикнула, потом проворчала:

– Думаете, мне нравится падать?

Маркиз обернулся и посмотрел на нее. Его глаза сейчас казались мрачными темными озерами.

– Я просто прислушивался, – ответил он. – А вы ничего не слышали?

– Нет, ничего. – Дани покачала головой.

Он хмыкнул и пробормотал:

– Ну конечно, вы-то ничего не слышали…

Маркус провел ладонью по своим вьющимся волосам, и Дани ужасно захотелось сделать то же самое. Да, ей хотелось почувствовать мягкий шелк его светлых волос, и почему-то казалось… Как ни странно, но ей казалось, что это ее успокоит.

Сжав кулаки, она уставилась себе под ноги. Дома ее ждал жених, и она не собирается рисковать своим будущим из-за минутной слабости и каких-то глупых фантазий. Она должна была как можно скорее вернуться домой с Джинни и оставить этого зверя в его естественной среде обитания. Так будет безопаснее для Джинни… и намного безопаснее для нее самой. Чем дольше она оставалась рядом с маркизом, тем сильнее становилось ее влечение к этому странному человеку.

Пытаясь сгладить неловкость, Дани спросила:

– Значит, вы снова со мной разговариваете?

Воцарилось тягостное молчание. Флитвуд, чуть прищурившись, смотрел на нее пристально, и Дани, не выдержав его взгляда, отвела глаза.

Знакомый шелест под ногами означал, что маркиз снова зашагал по присыпанной листьями тропинке. Дани в ужасе замерла. Он что, собирался бросить ее… после всего этого?

Но тут он остановился, и та часть его лица, что была без шрамов, повернулась в ее сторону. Зеленые же глаза вспыхнули, и он тихо сказал:

– Я еще не решил.

Теперь Флитвуд пошел еще быстрее, и он явно ожидал, что она последует за ним. А его наглый ответ… Сжав зубы, Дани догнала его и пробормотала:

– Поверить не могу… Вы меня шантажировали, потом одурманили. Держали на прицеле. Да еще и это многочасовое блуждание по лесу без крошки еды. И все – по вашей милости. А вы даже не желаете со мной разговаривать…

Молчание.

– Что ж, прекрасно. Замечательно! Не хватает только снега в мае. Тогда моя жизнь была бы до предела насыщенной событиями.

Прошло еще три часа. Да-да, именно три – она сосчитала каждую секунду.

Но снег в мае не пошел, потому что пошел дождь.

По чаще темной без конца

Блуждал он в поисках укрытия,

Тут, к изумлению Купца,

Дворец богатый появился.

«Красавица и Зверь»

Маркус поплотнее запахнул на себе сюртук, стараясь спрятаться от дождя, что было совершенно бесполезно – он уже давно промок насквозь. Содрогнувшись от пронизывающего холода, маркиз оглянулся. В нескольких футах от него дрожала Дани. Маркиз остановился; когда же девушка подошла поближе, он отчетливо разглядел выражение ее лица. Она была в ярости.

Маркус не удержался от улыбки – Дани, наверное, понятия не имела, на кого сейчас походила. Ее прекрасные темные локоны висели тонкими перепутанными прядями вокруг лица, а концы по-прежнему были собраны в косу, которую она заплела накануне. Капли дождя струились по ее лбу и собирались на темных ресницах, к щеке прилип ком грязи, и грязь эта, размытая дождем, стекала по бледной коже коричневыми полосами. Вполне можно было бы сказать, что она выглядела как мокрая крыса.