Прежде, чем вернется прошлое - Стелла Бэгуэлл Страница 23

— Просто я думаю, кому из нас достанется кровать.

— Тебе, конечно. В углу есть стул, или я могу устроиться на полу.

Эмили не понравился ни один из этих проектов, но она оставила свое мнение при себе. Она слишком устала, чтобы спорить. Позже, отдохнув несколько минут, она объяснит, что не собирается набрасываться на него, и он будет в полной безопасности рядом с ней на кровати.

Воспользовавшись ванной, Эмили присела на краешек кровати. Пока ее не было, Купер включил телевизор. Передавали прогноз погоды. Диктор предсказывал, что снег будет идти как минимум до утра.

Заметив, что она накинула пальто, Купер пересек комнату и включил обогреватель на полную мощность. Затем присел к телефону. Когда Гарлан взял трубку, Купер вкратце описал ситуацию и сообщил, что домой они вернутся завтра.

Эмили поинтересовалась:

— Он пошлет кого-нибудь к нам?

— Обещал.

Она вздохнула с облегчением.

— Отец не сказал, у них идет снег?

— Там снежная буря. Он рад, что мы решили не возвращаться сегодня.

Тепло начало заполнять комнату, Эмили сняла пальто и повесила его на крючок на стене. Купер встал с кровати и подошел к окну.

Отодвинув штору, он посмотрел на стоянку. Быстро падающие огромные хлопья снега оседали на кустах и накрывали припаркованные автомобили. Такую картину он наблюдал тысячи раз в бесчисленном множестве городов. Но сегодняшний вечер не походил ни на один из тех, которые он проводил в дороге. С ним была Эмили.

— На что смотришь? — спустя несколько минут поинтересовалась она.

Он перевел взгляд на нее, растянувшуюся на кровати.

— Ни на что, просто на снег.

— Подойди, сядь, — пригласила она, представляя, как он устал.

— Я весь вечер сидел, хочется немного постоять.

— Не глупи, я же не съем тебя.

— Я и не думал об этом, — сказал он, но все-таки опустил штору и сел на кровать. — Принести тебе еще что-нибудь поесть? Спать еще рано.

— Я не смогу запихнуть в себя ни единого кусочка. Но если ты хочешь куда-то пойти, то не беспокойся обо мне. Со мной все будет в порядке.

Он покачал головой.

— Я не хочу выходить, — все, чего он хочет, уже есть здесь, подумал он. В этом-то и проблема. Быстро взяв себя в руки, Купер сказал себе, что это глупо. Он жил с Эмили в одном доме почти три месяца и умудрялся сдерживаться. Тот факт, что они оказались волею судеб в одной маленькой комнатке, ничего не меняет. Она остается той же Эмили, что и дома. И здесь он сможет сдерживаться так же, как и там.

— Да не волнуйся ты так! Я не собираюсь соблазнять тебя, — неискренне засмеявшись, она погладила свой округлый живот. — Уверена, что в твоем вкусе стройные наездницы.

Купер тоже так думал когда-то. За десять лет он перевидал их огромное количество. Многие из них были готовы ради него на все. Но, что удивительно, в настоящий момент Эмили казалась ему прекраснее всех их, вместе взятых. Даже с ее большим животом и кругами под глазами она оставалась для него самой желанной женщиной на свете. Как он может все еще так страстно желать ее? Он любил ее. Он собирался жениться на ней. А она переметнулась к Кеннету, пока он был в отъезде. Мужчина не должен испытывать желание к женщине, которая сумела так легко забыть его, думал Купер.

— Не шути так, Эмили, это несправедливо по отношению к нам обоим.

— Купер, ты меня удивляешь. Я больше не юная девочка, да и ты повзрослел. Нам не следует притворяться друг перед другом.

— Притворяться?

— Да, — подтвердила она. Повернувшись на бок, она оперлась головой о согнутую в локте руку. — Я не слепая. В настоящий момент ты думаешь, что если ляжешь рядом co мной, то между нами что-то произойдет.

— Что-то?

— Да. Ты и я. Как в конюшне «Скалистого» на День Благодарения, — она натужно засмеялась. — Не беспокойся. Я хорошо усвоила тот урок. Ты не хочешь меня. Ты не намерен заводить со мной каких-либо отношений.

— Эмили, не говори так! — яростно перебил он ее.

— Почему? Тебе неприятно слышать правду?

Он готов был зарычать.

— Правду? Ты не знаешь, какова правда. Если б знала, ты бы не… — он замолчал. — Забудь, что я сказал. Мы найдем по телевизору какой-нибудь фильм, посмотрим его и ляжем спать. Я не буду соблазнять тебя, а ты не будешь соблазнять меня. И никто из нас завтра не будет чувствовать себя виноватым.

Эмили терзала мучительная боль. Появившись в пояснице, она распространилась на бока, а затем охватила весь живот. Но еще хуже боли был страх. Как она ни поворачивалась, боль не утихала. Что делать? Где Купер и почему он бросил ее одну?

— Эмили, проснись!

Стоны срывались с ее губ, а голова металась по подушке.

— Эмили! Это Купер. Ты заболела?

Его голос прервал ее ночной кошмар. Она медленно приоткрыла глаза. В комнате было темно, но она смогла различить очертания его лица.

— Боже, спасибо тебе, Боже, что это был только сон, — прошептала она, затем, обхватив Купера за плечи, уткнулась ему в шею.

Рыдания сотрясали ее тело, и Купер инстинктивно обнял ее, прижал к себе.

— Ты уверена, что это был только сон? У тебя ничего не болит?

Она сначала отстранилась, но потом снова вернулась в его объятия.

— У меня ничего не болит. Я кричала потому, что мне было страшно. — Ее голос дрожал, когда она снова заговорила: — Мне приснилось, что я дома, на ранчо, что у меня начались роды… а ты уехал… и никого нет радом. Боль разрывала меня на части, а я не знала, что делать.

— Эмили, ты знаешь, я не уеду, пока не родится ребенок.

— Ты можешь передумать и уехать раньше, — прошептала она.

— Я не уеду раньше. Обещаю.

Но он уедет позже. Тогда уж точно они с ребенком останутся одни. Разумеется, ее родители наймут ей постоянно проживающую в доме экономку. Но Эмили не хотела нанимать себе компаньонку. Она хотела семью. Мужа и отца для ребенка. Она хотела, чтобы всем этим стал Купер.

А он снова и снова повторял ей, что не создан для семейной жизни.

— Эмили, сейчас тебе хочется, чтобы я был поблизости. Но все изменится, когда родится ребенок. Изменится вся твоя жизнь. Ты не будешь нуждаться во мне.

Господи, неужели он действительно так думает?

— Купер, сегодня вечером ты сказал, что я не знаю правду. Не понимаю, что ты имел в виду…

— Я имел в виду, что мне больно, когда ты дразнишь меня. Ты считаешь меня бессердечным? Ты думаешь, я не могу хотеть того же, что и ты?

— Нет, я не нужна тебе. Так же, как и растущий внутри меня ребенок.