Игры кавалеров - Ольга Лебедева Страница 23

— Разумеется! Систер в подробностях отписала мне все, что знала об этом Орлове от своих соседей и петербургских родственников по линии покойного мужа. Там было много любопытного, но что сразу бросилось мне в глаза в письмеце Марьи Степановны — наш граф-то, оказывается, вдовец!

— Вдовец? — вспыхнула Татьяна.

— Именно, — подтвердил Владимир. — И я не удивлюсь, если обнаружится, что супруга этого мерзавца — царствие ей небесное! — встретила свою смерть в ванной. Так же, как и предыдущие жертвы Орлова.

— Ага, так вот в чем дело! Поэтому ты и отправил Прова в Тюленево?! — просияла Ольга. — И не сказал мне правды, бессовестный?

Владимир виновато улыбнулся и послал невесте воздушный поцелуй, благо та сидела по другую сторону стола, по правую руку от подруги.

— Скажет он, как же, — любуясь племянником, добродушно проворчала Марья Степановна. — Вечно себе на уме. Представишь ли, душа моя…

Она ухватила за руку Ольгу.

— Велел мне прислать с Провушкой ружей, да еще наказал, чтоб пуль к ним, да поболе. А откуда у меня, бедной и тихой старухи, ружья, спрашивается?

Молодые люди многозначительно переглянулись. По крайней мере у шести самых рослых мужиков в армии Чижовой в руках как раз имелись ружья!

— Разумеется, я не дала, — поджала губы Марья Степановна. — Зато выспросила у Прова все, что он знал, и начала снаряжать погоню — на выручку. Не иначе решила, Володька-то наш от германца возвернулся, да уж успел в России кому-то войну объявить. Не иначе самому Наполеону! Да ведь поздно — уж без него разбили хранцузского супостата!

Ответом ей вновь был веселый смех. К нему вскоре присоединилась и сама старая барыня.

А потом опять пили чай, и на сей раз Оленин с Татьяною опять сидели рядышком, близко-близко. И глядя на них, можно было уверенно сказать: кроме этих двоих молодых людей, в целом свете сейчас не существует никого и ничего.

Наверное, это и была истинная правда!

— Одного я лишь не понял в ту пору, — признался Оболенский уже после того, как был выпит чай, и за окнами окончательно стемнело. Звезды серебристо посверкивали, точно по небосводу просыпали мелкую искристую соль. Месяц то и дело скрывали ползущие чернильные кляксы туч, а над избами вились веселые дымки печей.

— Чего ради этот злодей Орлов обратил свои коварные замыслы в сторону Таник? Нет, она, конечно, красавица и умница, каких свет ни видывал — разумеется, не считая нашей Ольги Петровны!

Ольга натянуто улыбнулась всем присутствующим, однако не удержалась — украдкой погрозила кулачком не в меру увлекшемуся жениху. Конечно, галантность галантностью, и хороших манер еще никто не отменял. Но царица бывает только одна, и она, Ольга Ланская найдет способ доказать этому своему суженому. Но это все в будущем, а пока ее подругу Татьяну ждало поистине невероятное известие.

Оленин наотрез отказался говорить первым, и тогда пришлось отдуваться опять Оболенскому. Владимир с эффектностью, достойной актеров античного театра времен Нерона и Сенеки, поведал ни о чем не подозревающей девушке предысторию богатства князя Мещерского. Свой рассказ он живописал колоритным описанием турецких нравов, приправил кровавыми подробностями штурма бастионов Измаила и завершил государевой опекою, наложенной на богатства русского Али-Бабы после его скоропостижной кончины. После чего взял театральную паузу, которая в скором времени переросла в кромешное молчание.

Первой его нарушила сама Татьяна. Бедная девушка никак не могла взять в толк, при чем здесь вся эта история и почему все вдруг неожиданно умолкли.

— Все это удивительно и занимательно, наверное, — пожала она плечиками. — Но я, право, не возьму в толк, к чему ваш рассказ, Володя?

Оболенский философски развел руками и обернулся к товарищу.

— Прости, Эжен, но ты один знаешь всю подноготную этой истории. На сей раз тебе придется рассказать Таник все, что знаем мы. Или даже чуть-чуть больше.

Неизвестно, что имел в виду коварный Оболенский, произнося последнюю фразу, но Оленин смертельно побледнел под испытующим взглядом Татьяны.

— Говорите, Евгений, ну, говорите же! Я, право, ничего не понимаю!

Оленин страдальчески глянул на нее, вздохнул и медленно произнес:

— Видит Бог, мне не хотелось бы сейчас вообще говорить об этом. Но уж коли Татьяна Дмитриевна велит…

Девушка умоляюще смотрела на него, глаза ее блестели, в них застыло искреннее недоумение.

— Сия история началась, когда господин Орлов обратился к моему дядюшке по поводу наследства Татьяны Дмитриевны, — начал он.

— Наследства? — озадаченно молвила Татьяна. — Какое же наследство? Мой папенька геройски погиб на поле брани, и после него мне осталась лишь Ларионовка. О чем вы говорите, Евгений?

— Я говорю о князе Мещерском, — тихо ответил Оленин. — Известном богаче, размеры состояния которого до сих пор неизвестны никому, кроме, пожалуй, самого государя Александра.

— Какое касательство имеет покойный князь ко мне? Ко всем нам, наконец? — недоумевала девушка.

— Ко всем нам — пожалуй, никакого, — покачал головою Оленин. После чего пристально посмотрел на Татьяну. — Это дело имеет касательство только к вам, сударыня.

— Какое же? — уже окончательно ничего не понимая, прошептала Татьяна.

— Вы, сударыня — его единственная законная наследница, — вновь ужасно побледнев, медленно выговорил Оленин.

— Что-о-о?

Рассказ Оленина занял более получаса. Все это время молодого человека то бросало в краску, то на его лицо возвращалась бледность. Когда же он завершил свое повествование, настала тишина.

По лицу Татьяны было видно, что она до сих пор не может прийти в себя от невероятного известия. Изредка она оглядывалась в поисках поддержки на Ольгу, и тогда подруга ободряюще кивала и улыбалась наследнице баснословного состояния. Тогда она смотрела на Оленина, и молодой человек не знал, куда девать глаза. Зато на ее устах порою оживала странная, грустная улыбка, и она была адресована, без сомнения, несчастному Евгению.

— Господа, — наконец произнесла Татьяна, медленно обводя взором молодых людей. — Оленька, друг мой. Это правда? Вы не шутите?

— Ну, раз он говорит… — протянул Владимир, указывая на Оленина.

— Увы, сударыня, — срывающимся голосом пробормотал молодой человек. — Это чистая правда. Разумеется, дело еще за документами, и многое необходимо уточнять и сверять, но я уверен, мой дядя на верном пути. Если эта старая ищейка взяла след, ее уже не собьешь с него даже из пушки.

— Но коли так… если это правда, отчего же вы… так печальны?

Девушка смотрела на него во все глаза, желая ответа. Ольга с Владимиром уже совсем было собрались на цыпочках покинуть комнату, дабы оставить молодых людей одних, как уже минутой раньше поступила проницательная Марья Степановна, сославшись на какую-то нужду по хозяйству. Но Евгений их опередил.