Шторм любви - Барбара Картленд Страница 23

Она осторожно повернулась, так, чтобы не причинить ему боли, и обвила руками его шею.

— Я люблю тебя всем сердцем, потому я не могу… перестать любить, — сказала она, — но я люблю тебя также душой и телом, ибо ты всегда был для меня примером мудрости, благородства и доброты. Что бы со мной ни случилось, я всегда буду стараться поступать так, как бы ты… хотел, чтобы я поступала, чтобы ты… мог гордиться мной.

Она говорила так просто и искренне, что Конрад почувствовал слезы, наворачивающиеся ему на глаза. Он сказал себе, что это все из-за слабости после ранения, хотя в глубине души прекрасно понимал, что нет другой такой женщины среди тех, кого он знал, а, возможно, и во всем мире, которая могла бы вести себя так же мужественно в этот нелегкий момент.

Он крепко прижал ее к себе и поцеловал — но уже не с той страстью, которой они так часто пылали раньше, а с настоящей любовью, и это был не земной, а божественный и священный момент.

Он почувствовал, что она во всем полагается на него, и понял, что, если бы он мог умереть ради ее спасения, он сделал бы это.

Ко в то же время он должен жить и поддерживать в ней внутренние силы, чтобы она смогла выдержать ожидающие ее испытания и не решила бы расстаться с жизнью. Он знал, что подобная идея уже зародилась в ее голове, и очень боялся того, что может произойти. Он сказал:

— Верь, моя любовь, и молись. Молись за то, чтобы мы с тобой нашли свое счастье и начали новую жизнь вместе.

Он почувствовал, как напряглись ее руки, обхватившие его шею, и продолжил:

— Самый темный час — всегда перед рассветом, и именно он настал сейчас в нашей жизни. Мне кажется, мы оба чувствуем, что рассвет придет. Обещай мне, что не поддашься отчаянию и будешь верить.

— Я буду верить… в тебя, — ответила Делора. — Но можешь ли ты поклясться всем священным для тебя, что веришь в возможность, в реальную возможность того, что когда-нибудь мы будем вместе?

После некоторого размышления Конрад сказал:

— Порой я бывал в сражении, когда все оборачивалось против меня, когда казалось невозможно выиграть и не быть разгромленным, и все же я знал, не могу объяснить почему, что победителем буду я.

— И… у тебя есть сейчас это чувство? Ты действительно… чувствуешь это? — спросила Делора.

— Я клянусь тебе не только всем, что является для меня священным, но клянусь тобой, ибо ты для меня — самое святое, чем что-либо на небесах или на земле, что чувствую сердцем и умом: когда-нибудь мы будем вместе.

Делора воскликнула:

— О Конрад, любимый, я тоже буду в это верить, и мы оба будем молиться, чтобы это случилось как можно скорее!

— Молись, Бог милостив, это произойдет скоро, очень скоро! — спокойно сказал Конрад, прежде чем снова ее поцеловать.

Ветер был очень слаб, но в любом случае Диккен не стал бы ночью идти под всеми парусами.

Он делал это не только для удобства капитана, но и из-за сильных повреждений нижней палубы корабля, нанесенных каперами, о чем он не стал говорить Конраду.

Эти повреждения были очень серьезными, и если бы судно резко изменило курс, или начался шторм, они легко могли бы затонуть.

Поэтому они медленно плыли в спокойном море, и утром Делора узнала, что причалят они примерно в полдень.

Она пошла навестить Конрада сразу после того, как Эбигейл закончила перевязку, и увидела, что он сидит на кровати, а Барнетт уже разложил парадную одежду, которую капитан собирался надеть. Она с сомнением посмотрела на нее и сказала:

— Ты полагаешь, тебе следует так одеваться?

— Я собираюсь прибыть на Антигуа щеголем, — ответил он, — разумеется настолько, насколько это будет в моих силах.

Он улыбался, пока говорил, но Делора знала, что он абсолютно серьезно намеревается показать ее брату и лорду Граммелю, что и он имеет некоторую власть, пусть даже это ни к чему не приведет.

Она подошла к кровати и Конрад протянул ей руку со словами:

— Ты очень красива сегодня, моя дорогая.

Она держала его ладонь так, как если бы была в отчаянии от собственных мыслей.

— Я хочу… тебе кое-что сказать.

— Что же, бесценная моя?

— Не мог бы ты быть… повежливее… насколько это возможно, с Дензилом и… попытаться не показывать твои… настоящие чувства к нему?

Конрад был очень удивлен, но ответил спокойным голосом:

— Почему ты просишь меня об этом?

— Потому что Эбигейл считает, что очень важно продолжить регулярно перевязывать твою рану, и я не хочу, чтобы Дензил запретил ей делать это.

— Думаешь, он может так поступить?

Делора минуту колебалась прежде чем ответить.

— Тебе же известно, что он ненавидит тебя!

Конрад удивленно поднял брови.

— Я не могу знать причин этого, если, конечно, ты не говоришь о нашей семейной вражде.

— Еще есть личная причина.

— О чем ты?

— Ты знаешь, кто именно является прямым наследником титула, пока у Дензила нет сына?

Если в ее намерения входило поразить Конрада, то ей это удалось.

Мгновение он недоверчиво смотрел на нее, затем спросил:

— Это правда?

— Ну конечно же! — воскликнула Делора. — Я думала, тебе известно об этом.

— Не имел ни малейшего понятия! — сказал Конрад. — Так же, как в начале не знал о твоем существовании, я понятия не имел, сколько детей было у твоего отца. У него вполне могло бы быть шесть сыновей.

— Он имел только одного сына, — ответила Делора, — а жена Дензила, Шарлотта, очень милая женщина, родила ему троих дочерей. — Она помолчала, затем сказала тихим голосом:

— Она была очень больна во время последней беременности, и так как Дензил постоянно сердился, что родился не мальчик, доктор настаивал на отдыхе и покое, которые ей были необходимы. Это одна из причин, почему он приехал на Антигуа.

Все, что Конрад сейчас услышал о своем кузене Дензиле, лишь усилило его ненависть к нему, но ради спокойствия Делоры, он не стал ничего говорить.

Поскольку после ее слов он продолжал молчать, она сказала:

— Я хочу, чтобы у меня была возможность встречаться с тобой… Мне необходимо будет видеть тебя… поэтому, пожалуйста… Конрад, дорогой… будь милым с Дензилом… и тогда мы можем надеяться, что он не будет возражать против наших встреч… или против того, чтобы Эбигейл ухаживала за тобой. — И поскольку она не хотела волновать его, быстро добавила:

— Разумеется, она подробно расскажет Барнотту, что делать, если Дензил увезет меня на другую часть острова, но я молюсь, чтобы мы оказались в том доме, о котором ты говорил… и… рядом… с тобой.