Идеальный джентльмен - Барбара Мецгер Страница 23

Уэллстоун имел в виду мистера Латтимера или барона Стрикленда, догадалась она, и выразился так дипломатично из-за горничной. Эллианна тоже могла вести себя дипломатично.

— Сейчас все в порядке.

До самого парка лорд Уэллстоун, не умолкая, поддерживал разговор, указывая то на знаменитый сад, то на внушительное архитектурное сооружение. Он делал замечания как по поводу чистокровных лошадей, которые утренним галопом проносились мимо них, так и насчет ломовых лошадей, тянущих свою ношу. Так как Эллианне оставалось только кивать и время от времени вставлять «О?», то у нее появился шанс подумать. Если она собирается платить за услуги этого человека, то ей придется быть честной с ним. В конце концов, она ждет того же в ответ. И что произошло с ее решимостью вести себя властно, уверенно и отдавать приказы? Она отказывалась превращаться в взволнованную, несообразительную дурочку только потому, что ее спутник — высокий, привлекательный, очаровательный и эрудированный, сложен как римский воин и…

— Милли, — обращаясь к горничной, проговорила девушка, как только они оказались на пешеходной дорожке в парке вблизи нескольких скамеек, — почему бы тебе не присесть и ненадолго порадоваться редкому солнечному свету? Мы с его сиятельством прогуляемся чуть дальше, но останемся у тебя на виду.

Вот, она действует решительно, в то же время демонстрируя согласие с правилами высшего света — теми правилами, которым, как ожидается, следует виконт. Гордясь собой, Эллианна высоко подняла голову и пошла дальше по дорожке, пока не обнаружила еще одну скамью, установленную на небольшом подъеме, в стороне от пешеходного потока.

— Отсюда открывается чудесный вид, не так ли, милорд?

Все, что Стоуни мог видеть — это мерзопакостную черную шляпку, но он согласился с мисс Кейн, и присел рядом с ней: не так близко, чтобы намекнуть на что-то непристойное, и не слишком далеко, чтобы их слова можно было подслушать.

Но никаких слов не последовало. Мисс Кейн уставилась на открывающийся вид, комкая в руках носовой платок.

Наконец Стоуни произнес:

— Возможно, нам следует начать заново.

— Да, мне бы этого хотелось.

Он кивнул.

— Рад познакомиться с вами, мисс Кейн. Я — Обри, виконт Уэллстоун, но друзья зовут меня Стоуни, и я к вашим услугам. — Виконт протянул ей руку, и она уронила в нее свой носовой платок. Черт бы все побрал, эта женщина понятия не имеет о том, что надо пожать руку, или протянуть пальцы для вежливого поцелуя. Нет, оказалось, что это не платок, а письмо, смятое в комок.

Он просмотрел на мисс Кейн, или на то, что он мог увидеть под полями ее шляпки, но не увидел там никаких ответов, только бледные щеки и глаза в тени. Так что Стоуни разгладил сложенный, запечатанный лист бумаги и увидел собственное имя, надписанное снаружи.

— Я собиралась зайти к вам домой, чтобы доставить это.

Когда он сломал пальцем печать, из письма выпал банковский чек, много раз сложенный и измятый, но все еще читаемый, все еще выписанный на одну сотню благословенных фунтов. Стоуни приподнял одну светлую бровь.

— Мне нужна ваша помощь, — вот все, что сказала мисс Кейн.

— Вы ее получите.

— Но есть условия, — проговорила она, в то же время, как виконт добавил: — В зависимости от ваших требований.

— Это справедливо, — согласилась Эллианна. — Вы не должны связывать себя договором, пока не узнаете, что от вас ожидают.

— Ничего незаконного, я надеюсь, — с улыбкой ответил он, думая о том, как эта серьезная старая дева станет просить его сопроводить ее в игорные притоны и публичные дома — худшее, что он мог придумать насчет ее ожиданий.

— Этого я не могу обещать.

Эти слова сразу стерли улыбку с его лица.

— Возможно, так как мы начали знакомство заново, нам следует начать дело с начала.

— Очень хорошо. Проще говоря, моя сестра пропала. Я сделаю все, что потребуется, чтобы найти ее, даже наняла…

— Сыщика с Боу-стрит?

— Верно. Мистера Латтимера. За исключением того, что он не может пойти в те места, куда можете отправиться вы. Он не может представить меня членам высшего общества, которые могут вспомнить, что встречали ее, или помнят, с кем она могла говорить, или то, заинтересовал ли ее какой-то определенный джентльмен. Он не может наводить справки в джентльменских клубах о тех, кто покинул город, или кому были так отчаянно нужны деньги, чтобы этот человек смог бы похитить наследницу.

Стоуни шумно выдохнул.

— Вы думаете, что именно это могло случиться с вашей сестрой?

— Я не знаю. Я не получила письмо с суммой выкупа, и никто не опубликовал объявления о свадьбе с требованием ее приданого. Я больше не знаю, чему верить.

Расслышав дрожь в ее голосе, Стоуни начал тянуться за своим носовым платком, но мисс Кейн собралась с силами и проговорила:

— Тем не менее, я верю в то, что найду ее.

Стоуни знал, что Гвен уже превратилась бы в настоящий фонтан. Он был рад, что у мисс Кейн более решительный характер. Еще бы, ведь ей пришлось столкнуться с такой катастрофой. Теперь он ощутил неловкость из-за того, как пренебрежительно рассуждал о мисс Кейн. Не удивительно, что бедняжка готова к отправке в Бедлам. То же самое произошло бы с любым человеком на ее месте.

— Почему бы вам не рассказать мне все, что вы знаете? Тогда я смогу лучше понять, что вы хотите от меня?

Эллианна так и сделала. Она объяснила, как Изабелла поехала в Лондон по приглашению их тети — и настоянию самой Эллианны — чтобы увидеть город, встретиться с подходящими джентльменами и посетить несколько приемов. Ей не обязательно было искать мужа — ведь ей всего девятнадцать лет и внушительный доход. Девушка уехала из дома четыре месяца назад, задолго до старта Сезона в высшем обществе, чтобы посетить магазины и осмотреть достопримечательности.

Ее первые письма были полны описаниями мест, которые Изабелла увидела, изобилия и кутерьмы, составляющими Лондон. Затем она написала о визитах вместе с тетей Августой и о полученных приглашениях. Здоровье тети ухудшается, отметила девушка, поэтому они не принимают так много из них, сколько можно было надеяться, но она все равно довольна. Не привыкшая каждый вечер бывать на трех разных увеселениях и по четыре раза в день менять туалеты, Изабелла радовалась тому, что имеет возможность завести несколько новых знакомств. Один друг стал для нее особенным, как она надеялась, но не осмеливалась изливать свои эмоции на бумагу, даже собственной сестре — до тех пор, пока она не будет уверена, что ее чувства взаимны.

— Ах, безымянный поклонник.

Эллианна кивнула.

— Она никогда не упоминала его имени, называла только своим особенным другом, и то, что тетя Августа не поощряла его интерес.

— Что могло означать: ваша тетя знала, что этот парень недостоин ее.