Дикарь и леди - Виктория Дал Страница 24

Покосившись на Джуда, она поняла, что он не испытывал ни малейшего смущения. Улыбнувшись ей, он окинул взглядом всех собравшихся и громко сказал:

— Леди и джентльмены, если прежде очаровательная мисс Йорк дарила мне хотя бы улыбку, я был безмерно рад. А сейчас она приняла мое предложение, и я по- настоящему счастлив.

— Браво, браво! — закричал Эдвард, и у гостей не оставалось выбора — пришлось поддержать его и зааплодировать.

Вскоре снова зазвучала музыка, и Марисса вздохнула с облегчением. Все! Дело сделано! Теперь не приходилось сомневаться: все слухи и сплетни сегодня же сменятся разговорами об их с Джудом помолвке. Да, теперь уж никто не станет вспоминать про «ссору» с мистером Уайтом, и это самое главное.

Джуд украдкой подмигнул ей, когда некоторые из гостей подошли к ним с поздравлениями. И Марисса была искренне ему благодарна; как ни странно, но рядом с этим мужчиной ей сейчас было спокойнее. Что же касается самого Джуда, то он, как всегда, был совершенно невозмутим. И Марисса, глядя на него, вдруг подумала: «А ведь его сила — не только в широких плечах и могучих мускулах…» Прежде эта мысль не приходила ей в голову, а сейчас она казалась совершенно естественной.

Тут к ним подошел кузен Гарри. Он похлопал Джуда по плечу и сердечно поздравил их обоих. Разумеется, это было предусмотрено планом, но все действия Гарри выглядели безупречно — ведь кузен всегда был главным действующим лицом в театральных постановках матери. И сейчас, как обычно, он играл свою роль с присущим ему блеском.

Вскоре Марисса, окончательно успокоившись, весело смеялась, вцепившись в руку Джуда. На какое-то время ей показалось, что все у нее замечательно и что она действительно счастлива, потому что выйдет замуж за любимого мужчину. Но затем, перехватив вопросительный взгляд Бет, она вспомнила о том, что ее помолвка — всего лишь необходимость. «И если бы не моя ужасная ошибка с Питером Уайтом, то не было бы никакой помолвки», — подумала она со вздохом.

Марисса то и дело подгоняла лошадь, из ноздрей которой вырывались клубы пара, исчезавшие в прохладной предрассветной мгле. Она не получала ни малейшего удовольствия от охоты, а вот быструю скачку ужасно любила. И сейчас ее лошадка неслась настолько быстро, что казалось, вот-вот взлетит. И Мариссе очень хотелось взлететь.

Накануне вечером, после сделанного Эдвардом объявления, танцев больше не было. Репетировали пьесу, играли в карты и шарады, но танцев не было, и Марисса использовала это обстоятельство как предлог для того, чтобы пораньше удалиться к себе в комнату, ей хотелось избежать коварных вопросов и вопросительных взглядов.

Но более всего огорчало поведение Бет: подруга посматривала на Мариссу не только с удивлением, но даже с некоторым страхом. Когда же где-то около полуночи Марисса услышала осторожный стук в дверь, она не стала открывать, притворилась спящей. Не могла же она рассказать подруге правду… И если она вдруг забеременеем то никто, кроме членов семьи, не узнает правды. Она, Марисса, ни за что не обесчестит ни Джуда, ни ребенка.

Тут лошадь стала замедлять бег, и Марисса больше не стала ее подгонять, решила, что на сегодня — достаточно. Пустив Клеопатру сначала легкой рысью, она затем перевела ее на шаг, после чего повернула обратно к дому.

Что же касается беременности… Нет-нет, она не беременна! Такого просто быть не могло. Правда, братья думали иначе, да и Джуд — тоже. Но сама-то она чувствовала себя точно такой же, как и перед той ужасной ночью. О чем это свидетельствовало? Вероятно, только об одном: в ее организме ничего не изменилось, то есть она не забеременела.

Заметив, что утренний туман начал рассеиваться, Марисса со вздохом пробормотала:

— Ах, как жаль… В тумане гораздо уютнее…

Сейчас ей в тумане и впрямь было уютнее — хотел ось скрыться ото всех, хотелось одиночества… Однако Она прекрасно понимала, что пора возвращаться. К тому же здесь скоро должны были появиться мужчины, отправляющиеся на утреннюю охоту. Ах, как бы ей сегодня уклониться от встречи с Бет?..

Приблизившись к поместью, Марисса услышала стук копыт. И почему-то вдруг решила, что это скачет Джуд. Ох, он же видит ее насквозь… Сейчас лишь только взглянет на нее и сразу спросит, почему она скрывается ото всех. И начнет ее успокаивать.

Стук копыт становился все громче, и вскоре на дорожке, прямо перед ней, появилась стройная изящная лошадь с темной мордой и светлой звездочкой на носу. Эта лошадь нисколько не походила на безобразного жеребца, принадлежавшего Джуду, и, следовательно, это был не Джуд.

— Ах, как жаль… — прошептала Марисса.

В следующее мгновение она узнала всадника. Это был мистер Данвуди.

Марисса сдержанно поприветствовала его, когда он подъехал ближе. Молодой человек улыбнулся и сказал:

— Мисс Йорк, я надеялся найти вас на прогулке. Конюх сказал мне, что вы отправились именно в эту сторону.

— Не смею вас задерживать, сэр, — ответила девушка. — Я уже возвращаюсь.

— Да, конечно… — Данвуди снова улыбнулся. Потом вдруг заявил: — Я мог бы проводить вас обратно, если не возражаете.

Он тут же развернул свою лошадь. Немного помолчав, проговорил:

— Знаете, мисс Йорк, ваша помолвка — словно гром среди ясного неба. Этого никто не ожидал.

Марисса пожала плечами:

— Почему же никто не ожидал? Ведь мистер Бертран — друг нашей семьи.

— Да-да, разумеется, — закивал Данвуди. — Но мне кажется, я не замечал его среди ваших многочисленных поклонников.

— Их было не так уж много, — возразила Марисса.

— А мне казалось, что их было великое множество, — проговорил молодой человек, немного смутившись. — Скажите, мисс Йорк, вы уверены, что у вас все складывается хорошо? После вашей ссоры с мистером Уайтом, а теперь… после этой неожиданной помолвки… Видите ли, я невольно испытываю беспокойство.

— Что именно вас беспокоит? — спросила Марисса, нахмурившись.

Густо покраснев, мистер Данвуди пробормотал:

— О, прошу прощения… Конечно, все это не мое дело.

Марисса промолчала. Хотя могла бы сказать, что это действительно не его дело. Данвуди же пожал плечами и добавил:

— Ладно, не будем об этом…

Марисса улыбнулась ему и тут же подумала: «Интересно, могла бы я когда-нибудь обратиться к мистеру Данвуди со своими проблемами? Нет, пожалуй, не могла бы…» И действительно, он выглядел… слишком уж молодым. И если бы она рассказала ему правду про «ссору» с Уайтом, то он пришел бы в ужас. И уж тем более она не могла представить себе, как мистер Данвуди расспрашивал бы ее про месячные. А вот Джуд говорил об этом с совершенно невозмутимым видом — словно беседовал с ней о погоде. И тут Марисса вдруг поняла: Джуд Бертран — именно тот человек, с которым она могла бы говорить обо всем на свете, на любые темы — даже самые щекотливые.