Дикая роза - Дженнифер Доннелли Страница 24

За рюмочкой шерри он просидел у Уилкоттов, пока часы не пробили восемь. Тогда Шейми встал и сказал, что ему пора. Воскресенье отнюдь не было для священника и Дженни днем отдыха. Оба поднимались рано утром. Уходить Шейми не хотелось. Не хотелось выходить одному на холодную, скудно освещенную улицу, пересекать реку, возвращаться в дом сестры, где его ждала пустая комната и одинокая постель.

Он сердечно поблагодарил Уилкоттов за вкусный обед и радушный прием. Дженни с отцом проводили его до двери. Шейми надел шляпу и уже застегивал куртку, когда в нагрудном кармане что-то хрустнуло.

– Это же чек! – засмеялся он.

Единственная причина, по которой он здесь оказался и о которой напрочь забыл. Шейми передал конверт Дженни и сказал, что это деньги для ее школы. Дженни поблагодарила его и пообещала лично поблагодарить Фиону.

– Мой мальчик, надеюсь, вскоре вы снова у нас побываете, – сказал священник, выходя на крыльцо.

И Шейми, рассердившийся утром на Фиону за просьбу заехать сюда, ответил:

– Да, ваше преподобие. Я навещу вас снова, и очень скоро.

Макс фон Брандт посмотрел на часы. Время перевалило за восемь вечера. Автобус, которого он дожидался, должен подъехать с минуты на минуту. Последние четверть часа Макс провел под навесом табачного магазина на Уайтчепел-роуд, чтобы ни в коем случае не пропустить автобус.

Он зябко поежился. Сырой холодной вечер заставил его ссутулиться. Он ненавидел отвратительную английскую погоду, но радовался, что сейчас идет дождь. Дождь был его союзником.

В нескольких футах от Макса шипел газовый фонарь, слабо освещая скользкие черные булыжники, убогие витрины магазинов и закопченные кирпичные стены домов. Ни тебе ваз с цветами, ни зеленого парка или приветливой уютной кофейни. Если бы он задумал совершить самоубийство, то местом сведения счетов с жизнью непременно выбрал бы Уайтчепел. Более подходящего места для ухода в мир иной не придумаешь.

Обычно Макс ходил в безупречно сшитом костюме, накрахмаленной белой рубашке и шелковом галстуке. Но сегодня он сменил свою «униформу» на темно-синюю матросскую куртку, кепку, парусиновые брюки, тяжелые ботинки и очки в тонкой оправе, куда были вставлены простые стекла.

Прошла еще минута. Две. Потом он услышал тарахтение автобусного мотора. Звук нарастал. Вскоре и сам автобус вынырнул из-за поворота и подъехал к остановке на противоположной стороне улицы. Мотор верещал, шофер дожидался, пока несколько пассажиров сойдут. Макс вглядывался в их лица.

Вот и она, подумал он, глядя, как последней из автобуса вышла девушка. У нее было невыразительное круглое лицо, обрамленное темными вьющимися волосами. Глаза за стеклами очков казались маленькими, зато зубы, наоборот, были крупными, как у кролика. Глядя на девушку, Макс понимал, что его план удастся. По сути, ему и особо напрягаться не понадобится. От этой мысли его охватило глубокое омерзение. Макс быстро подавил это чувство, поддаваться которому не имел права. Начатая работа должна продолжаться. К его цепи нужно добавить еще одно звено, чем он сейчас и займется.

Он ждал, пока она не окажется на тротуаре, сражаясь со своим зонтом. Ждал, пока кондуктор не позвонит в колокольчик и автобус не отъедет от тротуара, выплевывая черные облака выхлопных газов. Тогда Макс пересек улицу и пошел навстречу женщине, держа руки в карманах и пригнув голову от дождя.

Макс знал, что она пойдет в его сторону. В этом он убедился, четыре вечера подряд наблюдая за ней из чердачного окна одного из окрестных домов. Шаги девушки становились все громче. Макс по-прежнему не поднимал головы. Он ждал, пока не почувствует девушку вблизи, не ощутит ее запах. «Рано, – говорил он себе. – Рано… Потерпи еще… Пора!»

Быстрым, точно рассчитанным движением Макс сильно толкнул девушку плечом, выбив из рук сумку и задев очки, которые тоже упали.

– Черт побери! Простите меня! – пробормотал Макс, мастерски подражая выговору уроженца Йоркшира, торопливо наклонился и поднял сумку и очки. – Я вас не заметил. Вы не поранились?

– Я… думаю, нет, – ответила она, щурясь на него из-под зонта. – Вы не знаете, куда упали мои очки?

– Вот они, – ответил Макс, подавая ей очки.

Дрожащими руками она надела очки, потом взяла у него сумку.

– Я очень извиняюсь. Какой же я увалень. Мне так неловко.

– Ничего. Все обошлось, – ответила девушка.

– Кажется, я заблудился. Я шел из Уоппинга. Мой корабль встал там на якорь всего час назад. Я разыскиваю меблированные комнаты «Даффинс».

– Я знаю, где это, – ответила девушка и указала в восточную сторону. – Через две улицы, слева. Но «Даффинс» – дорогое место. Вы могли бы поискать меблирашку поближе к реке. В Уоппинге их полно.

Макс покачал головой:

– Вряд ли, мисс, вы останавливались в таких местах. Сплошной ужас. Ничем не лучше ночлежек. Стоянка моего корабля продлится несколько дней, и я хочу провести их в приличном месте. Рядом с церковью. – Он заметил, как при упоминании церкви глаза девушки немного округлились. – Все это время я смотрел на уличные указатели, потому и налетел на вас. Мне до сих пор очень неловко. Могу я как-то загладить свою вину? Скажем, угостить вас чаем в каком-нибудь приятном чайном заведении? Здесь имеются такие?

– Все уже закрыто, – ответила девушка и закусила губу.

Дождь припустил сильнее. Отлично, подумал Макс. Он поднял воротник и передернул плечами.

– Вот… – сказала она, держа зонт так, чтобы он прикрывал их обоих.

Макс стал оглядываться по сторонам, делая вид, будто выискивает еще открытые заведения.

– О, смотрите! В двух шагах от нас паб. – Он прищурился и прочитал вывеску. – Какое смешное название – «Нищий слепец». Вы составите мне компанию?

– Я не посещаю пабы, – покачала головой девушка.

– Возможно, у них есть зал для женщин, – с надеждой в голосе предположил Макс.

Девушка колебалась, но глаза у нее были голодными и печальными.

Вызволяя Харриет из тюрьмы Холлоуэй, Макс случайно услышал рассказ Дженни Уилкотт о своей лучшей ученице. Одинокая девица, живущая с больной матерью. Вязальный кружок и движение суфражисток – вот и все ее развлечения. Она жаждала мужского общества. Макс это видел. Тут и любой увидел бы.

– Ну что ж, не смею вас задерживать, – сказал Макс, приподнимая кепку. – Спокойной ночи, мисс.

– Может, зайду ненадолго, – вдруг сказала она. – Выпью стакан лимонада или чего-нибудь в этом роде. Меня мама ждет. Но пока еще не так много времени, чтобы она беспокоилась. Иногда я возвращаюсь из вязального кружка и того позже.

– Прекрасно, – улыбнулся Макс. – Рад, что вы передумали. Угощу вас лимонадом. Надо же как-то загладить свою неловкость. Я ведь вас едва с ног не сбил. Кстати, меня зовут Питер. Питер Стайлс, – представился он, протягивая руку.