Двое в лунном свете - Аманда Квик Страница 24

Лиззи крепко сжала его пальцы.

– Тебе было необходимо использовать слово «убийство»? – спросила она.

– Да нет, это всего лишь выражение такое, фигура речи, знаешь ли, – поспешил успокоить ее муж.

– Хотелось бы мне в это поверить. – Лиззи вздохнула. – Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидим никого из этих мужчин.

– Голубое и зеленое платья очень идут Эдвине и Теодоре, – объявила Конкордия.

Она посмотрела на девочек и на миссис Оутс:

– Разве вы не согласны?

В ответ все дружно закивали.

– Замечательно, – подтвердила миссис Оутс, с теплой улыбкой разглядывающая Эдвину и Теодору. – Эти цвета удивительно подходят к их чудесным светлым волосам.

Прижимая к себе платья, Эдвина и Теодора вертелись перед зеркалом, любуясь собственным отражением. Их юные личики светились от восхищения. Ханна и Феба стояли позади них, ожидая своей очереди подойти к зеркалу.

Было пять часов пополудни. Большую часть платьев, которые накануне утром заказали у портнихи, еще не привезли, но, как выяснилось, и тех нарядов, что были уже готовы, довольно для того, чтобы девочки пришли в полный восторг. Оно и понятно: давненько юные красавицы не имели столько обновок.

Вдобавок ко всему миссис Оутс съездила в один большой магазин на Оксфорд-стрит и вернулась оттуда нагруженная коробками с туфельками, шляпками, перчатками и бельем.

Данте и Беатриче, которые уже успели стать постоянными спутницами девочек, на время отправили в холл, чтобы собаки по неосторожности не испортили новые наряды. Все присутствующие в комнате буквально светились от восторга, то и дело охали и ахали. Лишь Феба была исключением. Девочка вызывающе стояла в стороне, одетая в свои дешевые мальчишеские штаны и рубашку, с которыми не расставалась со дня приезда.

– Вы были правы, когда выбрали для Ханны желтый и коричневый цвета, – сказала миссис Оутс, удовлетворенно глядя на Ханну, которая наконец-то смогла приложить к себе платье, стоя перед зеркалом. – Они удивительно подходят к цвету ее глаз.

– Какие на подоле замечательные оборочки, – проговорила Ханна. – Как бы мне хотелось показать платье Джоан!

Конкордии не понравилась печаль, зазвучавшая в голосе ее подопечной.

– Не беспокойся, – ласково промолвила она. – Джоан очень скоро увидит твой новый наряд.

Лицо Ханны засияло от радости.

– Как было бы здорово, если бы у Джоан было такое же платье! – воскликнула она.

– Не думаю, – заметила Эдвина. – Во всяком случае, до тех пор, пока она в Уинслоу. Там же все ученицы должны носить эти ужасные серые платья, и тебе это отлично известно.

– Да, но когда ей исполнится семнадцать лет, она уедет оттуда и сможет носить такое платье, как у меня, – настаивала Ханна.

– Джоан станет гувернанткой или учительницей – как и большинство девочек, которые учились в Уинслоу, – безжалостным тоном промолвила Теодора. – А женщины этих профессий никогда не носят красивые платья.

Верхняя губа Ханны задрожала, она несколько раз моргнула.

– Прошу тебя, моя милая, не плачь, – проговорила Конкордия, вкладывая в руку девочки носовой платок. – Как только все неприятности улягутся, мы непременно позаботимся о Джоан.

Ханна вытерла навернувшиеся на глаза слезы.

– Благодарю вас, мисс Глейд, – прошептала девочка.

– А теперь давайте продолжим примерку, – предложила миссис Оутс. – Возьми вот эти милые туфельки. – Она протянула Ханне пару бледно-желтых туфель с пуговками. – Они отлично подойдут к твоему платью.

Конкордия взглянула на Фебу:

– А что ты скажешь о розовом платье?

Феба, сделав гримасу, взглянула на платье.

– Не хочу я носить платья, – заявила она. – Мне больше нравятся брюки.

– И они действительно тебе очень идут, – спокойно заметила Конкордия. – Можешь ходить в брюках, когда захочешь. Но если вдруг тебе вздумается переодеться, ты бы хотела надеть это розовое платье?

Несколько успокоенная тем, что никто не собирается силой отнимать у нее брюки, Феба критично осмотрела платье, о котором говорила Конкордия.

– Полагаю, в нем можно выходить к чаю, – произнесла девочка.

– Совершенно верно, – кивнула Конкордия. – Что ж, в таком случае все решено.

Миссис Оутс довольно кивнула.

– Думаю, все платья нужно слегка подогнать по фигурам, – сказала она. – К счастью, Нэн отлично управляется с нитками и иголкой. Я пришлю ее.

Конкордия махнула в сторону нераспакованных свертков:

– А теперь выбирайте себе перчатки, леди.

Эдвина, Теодора, Ханна и Феба принялись разрывать упаковочную бумагу. Конкордия подошла к миссис Оутс, и обе женщины стали с улыбкой наблюдать за тем, как девочки примеряют перчатки.

– Я вам очень благодарна, миссис Оутс, – тихо проговорила учительница. – Вы отлично справились с покупками.

– Это не проблема, – усмехнулась женщина. – Честно говоря, я и сама получила от этого удовольствие.

– Признаться, я удивилась, когда узнала, что портниха так быстро смогла прислать платья, – сказала Конкордия. – Думаю, ей пришлось отложить другую работу, чтобы поскорее выполнить наш заказ.

Миссис Оутс выразительно приподняла брови – судя по всему, ей было что-то об этом известно.

– Я уверена, что она именно так и поступила, – заметила она.

– Портниха – приятельница мистера Уэллса? – спросила Конкордия.

– Скорее, бывшая клиентка, – ответила миссис Оутс. – Ничуть не сомневаюсь в том, что она была счастлива наконец-то оплатить свой счет.

Конкордия оторопело уставилась на дорогие платья.

– Боже мой, неужели вы хотите сказать, что мистер Уэллс берет за свои услуги столько, сколько стоят все эти платья? – в ужасе спросила она.

– Нет, нет, нет, мисс Глейд! – с усмешкой возразила миссис Оутс. – Мистер Уэллс заплатил за платья, не сомневайтесь. Он лишь попросил, чтобы портниха сшила и прислала нам платья как можно скорее. Именно таким образом портниха оплатила ему свой долг.

– Понятно, – кивнула Конкордия. – Должна сказать, мистер Уэллс весьма необычным образом ведет свой бизнес, вы не находите?

– Да, мисс Глейд, – согласилась миссис Оутс.

– Кое-что сильно смущает меня, миссис Оутс, – промолвила Конкордия.

– Да, мисс Глейд?

– Если мистер Уэллс не берет деньги за свою работу и вместо этого просит лишь об ответных услугах, когда они ему понадобятся, он должен быть очень состоятельным человеком.