У любви свои законы - Долли Нейл Страница 24

— Колумбийца, — машинально поправила Эвелин и порозовела. Она поняла, что весьма опасно говорить с кузиной о Колумбии, ведь Марк не хочет, чтобы та прознала о его прошлом.

— «Сто лет одиночества»?! — прочитав название, Валери насмешливо-удивленно подняла брови.

— О… я… Да… — начала заикаться Эвелин, будто ее поймали на месте преступления.

— Почему у тебя такой виноватый вид? — Валери почуяла добычу, и глаза ее сузились, как у кошки.

Эвелин постаралась, чтобы смех звучал беззаботно.

— Что ты придумываешь!

В этот момент к никудышной актрисе явилось спасение в лице Тимоти.

— Пришел предложить помощь!

— Спасибо, справлюсь сама. — Эвелин обрадовалась возможности сменить тему. — Сейчас проверю, все ли в порядке в столовой.

Стол сверкал серебром и хрусталем. У каждого прибора лежали рождественские хлопушки. В центре в тяжелых викторианских серебряных подсвечниках стояли красные свечи. Белые и темно-красные хризантемы, украшавшие стол, наполняли комнату горьковато-свежим зимним ароматом.

Эвелин пригласила всех к столу. Ужин прошел великолепно, а потом настал черед рождественских подарков. Тимоти подарил племяннице золотой браслет. У нее загорелись глаза, когда раскрыла футляр. Валери надела украшение на изящное запястье и повертела рукой.

Щедрого дядюшку наградили поцелуем в щеку.

— Благодарю. Мне очень нравится, — прошептала Валери.

Тетушка Камилла получила золотую брошь. Кажется, она ей тоже понравилась, и дама сразу же прикрепила подарок к платью. Эвелин хотелось бы больше любить Камиллу, но в тетушке было нечто неестественное. Она делала подтяжку и всегда очень осторожно улыбалась, боясь слишком сильно растянуть кожу. Каштановый цвет волос, хоть и шел ей, имел явно искусственное происхождение. Все ухищрения Камиллы продлить молодость почему-то создавали у Эвелин ощущение, что сущность дамы так же фальшива, как и облик.

Тимоти торжественно преподнес внучке зеленый замшевый футляр.

Девушка открыла его и задохнулась. Потом благоговейно вынула подарок и поднесла к свету. Браслет с бриллиантами и изумрудами таинственно переливался в неярком пламени свечей.

Эвелин услышала, как обладательница другого браслета поперхнулась воздухом.

— О… — прошептала Эвелин. — Дедушка… Какая прелесть…

— Это браслет твоей бабушки. Видишь, цвет камней совпадает с цветом ее глаз… и твоих тоже.

Тимоти помог внучке застегнуть браслет. В футляре лежали и серьги — искрящийся водопад изумрудов и бриллиантов. Камни нежно переливались, стоило девушке повернуть голову.

Валери не могла отвести жадного взгляда от драгоценностей. Красивое лицо исказила зависть.

— Счастливица. — Голос Валери мог заморозить воду.

Как же Валери хотелось завладеть этими вещами, подумала Эвелин. Ей сразу стало неудобно: дед подарил фамильные драгоценности ей, а кузина получила просто золотой браслет. Эвелин никогда не имела таких дорогих украшений. Ей, конечно, понравился гарнитур, но она была бы рада любому подарку от деда. Для нее важнее любовь, а не ее материальный эквивалент.

— Надеюсь, драгоценности застрахованы, — заметила Валери.

— Естественно, — безо всякого выражения ответил Тимоти. Он обратил внимание на реакцию племянницы, но не удивился — слишком долго знал родственницу и так же давно познал ей цену.

Позже молодежь села за карты, а Тимоти и тетушка Камилла вспоминали былое. Валери наблюдала за игрой изумрудов и бриллиантов на запястье Эвелин, когда та сдавала.

— Ты хоть представляешь, сколько они стоят? — презрительно спросила Валери.

— Меня это не волнует. Они нравятся, потому что принадлежали моей бабушке, а теперь дедушка подарил их мне.

Глаза завистницы мрачно сверкнули:

— Мне он никогда не делал подобных подарков. Потому что я дядюшке Тимоти никогда не нравилась.

— Нет, что ты, конечно, ты ему нравишься! — запротестовала Эвелин, но, вспомнив, что дед говорил о Валери, отвела взгляд.

— Нет, я ему не нравлюсь, — зло повторила кузина. — Но тебе это только на руку, не так ли? Потому что так легче было впорхнуть сюда и все захапать! У тебя такие огромные наивные глаза и милая невинная улыбка! Ты ловко поймала на крючок старика, правда? Он тебя обожает и оставит все, что накопил. Ну что ж, его ты обхитрила, но меня не обмануть.

— Я люблю деда! — стала горячо возражать Эвелин. Она раскраснелась от возмущения. — Меня не интересуют его деньги.

Валери скривила губы.

— Неужели ты признаешься в этом?

Эвелин грустно посмотрела на кузину. Она никогда не сможет убедить Валери, что ей нужна любовь дедушки, а не чековая книжка. Черная зависть туманила мозг мисс Карсон. Стелилась ядовитой дымкой и отравляла все окружающее Валери.

Закончив партию, девушки поднялись в комнату Эвелин. Хозяйка совершенно забыла, что на столике лежит «Пучина» колумбийского автора Риверы. Валери полистала книгу, потом внимательно посмотрела на девушку.

— Ты собираешься ехать в Колумбию? Или…

Эвелин пожала плечами.

— О, тетушка Камилла зовет тебя… Должно быть, приехало такси.

Боже, почему жизнь такая сложная, подумала Эвелин, когда они с дедом распрощались с гостями.

— Я предупреждал, эта парочка испортит нам Рождество, — ворчал Тимоти, пристально глядя на внучку.

— Ты здорово обидел Валери, сделав мне очень дорогой подарок, — заметила Эвелин, и дед сердито рассмеялся.

— Ты — моя внучка, и только ты имеешь право получить драгоценности твоей бабушки!

Но девушка мудро рассудила, что зависть не нуждается в объяснениях. Кузина понимала только одно — Эвелин получила то, о чем она, Валери, больше всего мечтала. И этого достаточно, чтобы мисс Карсон возненавидела родственницу.

Передача компании началась после рождественских каникул, и офис гудел от разных слухов. Некоторые служащие, всю жизнь проработавшие в этой фирме, боялись, что потеряют работу.

— Новая метла по-новому метет, — мрачно говорили они, прикидывая шансы остаться на насиженном месте.

Эвелин пыталась как-то подбодрить персонал, но ничего не знала о планах Тэлворта и нового управляющего — Энтони Адамса.

За день до вступления Адамса в должность Макферсон перебрался из своего кабинета в другое помещение в противоположном конце коридора.

Энтони Адамсу на вид давали около тридцати. Высокий, худощавый мужчина с серьезными карими глазами и темно-русыми волосами. Поначалу новый управляющий держался весьма скованно, разговаривая с Эвелин.

— Мне не хочется создавать каких-нибудь трудностей для мистера Макферсона — понимаю, как ему все это неприятно. Когда я здесь работал, ваш дедушка был очень добр ко мне.