Жизнь удалась - Ванесса Фитч Страница 24

— Это уже лучше. Кстати, скажи, а как твой бизнес? Надеюсь, лучше, чем мой?

Только в конце ужина Алан смог задать вопрос, сверливший ему мозг.

— Я провожу тебя в отель, Адриана, — сказал он, подавая ей пальто. — Кстати, где ты остановилась?

Она оглянулась и улыбнулась ему.

— В отеле «Рамада».

К отелю они подъехали в десять часов вечера — Адриана не хотела ложиться поздно. Алан проводил ее через вестибюль, чувствуя себя смертником-камикадзе. Его не волновала возможная встреча с Эбони, то, что она может увидеть его с Адрианой. Ему одновременно хотелось и покончить с собой, и убить кое-кого другого.

Но судьбе было угодно, чтобы они не встретились. Он проводил Адриану до ее номера, поцеловал на прощание и вернулся в вестибюль. Подойдя к стойке, он спросил, в каком номере остановился Гарри Стивенсон, в напрасной надежде услышать, что тот давно выписался.

Но Стивенсон был на месте.

Алан, чувствуя слабость, отошел от стойки, вышел на улицу и пошел пешком. Бесцельно проходив около часа, он отыскал телефонный автомат, позвонил Эбони домой. Затаив дыхание, слушал звонки, пока не включился автоответчик. Это означало, как знал Алан по своему опыту, что ее не было дома, потому что, если она просто ложилась спать, то никогда не включала ответчик. Он повесил трубку и, вернувшись в отель, нашел в вестибюле укромный уголок, откуда мог незамеченным следить за лифтами.

В половине двенадцатого ему начало казаться, что дальше сидеть здесь просто глупо. И тут он увидел ее, выходящую из лифта со стройным, высоким мужчиной, которого он тут же узнал. Когда-то давно Стивенсон делал фотографии для его серии «Горожанин». Тогда он был большим любителем женщин. Очевидно, с тех пор ничего не изменилось.

Наливаясь яростью, Алан наблюдал, как Гарри положил ей руки на плечи и поцеловал. Правда, поцелуй не казался глубоким, но все же и не был простым чмоканьем. Он увидел, как Эбони погрозила мужчине пальцем и засмеялась, но потом поднялась на цыпочки и в ответ поцеловала его в щеку.

Стиснув зубы, Алан заставил себя не двигаться с места, пока Стивенсон не вернулся назад, а Эбони не вышла из отеля. Некоторое время он боролся с желанием подняться и вышибить из этого ублюдка дух. Но остановил себя, потому что знал, кого следует винить за сегодняшний вечер. И это не был Гарри Стивенсон.

От ревности, ярости и жажды мести Алан ничего не видел вокруг себя. Больше она его не обманет, обещал он самому себе. Никогда!

С самого начала, как только Алан ранним субботним утром заехал за Эбони, она почувствовала что-то неладное. Что именно, она не могла понять, потому что Алан был как никогда внимателен к ней и стоило ей встретиться с ним взглядом, как его лицо расплывалось в улыбке. Временами казалось, что у него что-то на уме, хотя она никак не могла представить себе, что бы это могло быть.

— Как прошел твой… э… деловой ужин? — спросила она по дороге к его дому.

Показалось ли ей, или он действительно напрягся, услышав ее вопрос? На губах у него была улыбка, но глаза не улыбались.

— Прекрасно, — заявил он. — Очень продуктивно и познавательно.

— В каком смысле?

— Что ты спросила?

— В каком смысле продуктивно и познавательно?

На его лице опять появилась эта странная холодная насмешка.

— Стоит ли сегодня забивать свою прелестную головку деловыми вопросами? Теперь, когда я отбросил нелепую затею отказывать друг другу в, удовольствии, я хочу, чтобы ты сконцентрировала все свое внимание на одном предмете. На мне.

Эбони подозрительно посмотрела на него. Когда он позвонил и попросил провести с ним уикэнд на его катере, она поняла, что они снова начнут заниматься любовью. Это перспектива доставила ей облегчение и одновременно возбудила ее. Сейчас, однако, она, как ни странно, почувствовала охлаждение.

Алан, казалось, был в мрачном настроении, даже в более мрачном, чем во времена их противоречивых любовных отношений.

— Разве я сказал что-нибудь не то? — вкрадчиво спросил он, — Или надо понимать так, что ты больше не жаждешь разделить со мной постель, как это было позавчера?

Эбони молчала. Она не могла решить, что ей ответить на этот обоюдоострый вопрос. Если она подтвердит свое желание, это будет выглядеть как плотская несдержанность. Если же согласится с его предположением, он сможет подумать, что она лицемерит и издевается над ним. Боже, что такое сегодня с Аланом? Почему ее не оставляет чувство, что он хочет причинить ей боль?

— Я… я не отказываюсь от позавчерашних слов, — рискнула наконец она. — Мне кажется, что когда два взрослых человека любят друг друга, то акт любви между ними — самая естественная и замечательная вещь на свете. И я не думаю, что должна стыдиться этого желания, Алан.

— Такие чувства можно только поприветствовать. Но что, если ты не любила бы меня? Согласилась бы ты все равно лечь со мной в постель?

— Но я же люблю тебя. Что с тобой сегодня, Алан? Ты опять начал сомневаться в моей любви?

Он, казалось, удивился.

— Почему ты решила, что со мной что-то не так? Я в полном порядке.

Она рассмеялась.

— Ты что, шутишь? Сидишь, как на иголках, и смотришь на меня, как удав на кролика.

— Неужели… вот так лучше? — Теперь улыбка могла бы смотреться получше, если бы в ней не было чего-то от взгляда Волка на Красную Шапочку. Но Эбони решила не упоминать об этом. Может быть, он просто, как и она, расстроен, но у него это по-другому выражается.

— Что ты сказал о нас своей матери? — спросила она, полагая, что самое время переменить тему разговора.

— Что мы неуклонно подвигаемся к браку.

Она рассмеялась.

— Какое странное выражение! «Неуклонно». О Алан, в некоторых вещах ты так старомоден.

— Неужели? Что ж, это плохо, потому что я не собираюсь меняться. Привык верить в такие старомодные вещи, как верность и преданность.

— Надеюсь, что так! Мне не хотелось бы, чтобы мой муж мотался везде как… как…

— Как жуир? — сухо предложил он.

Она скорчила гримасу.

— Я хотела сказать, как бродячий кот.

— Это скорее женский термин. Кошками обычно зовут женщин.

— Мяу! — промяукала она и выставила руки как когти. — А теперь скажи, что ответила тебе мать, или я выцарапаю тебе глаза.

— Прекрасная идея, — пробормотал он. — Тогда, по крайней мере, я больше не буду видеть, что творится вокруг.

Эбони разочарованно вздохнула и опустила руки.

— Ты не хочешь отвечать на мои вопросы? Мне вообще кажется, что ты не разговаривал о нас с матерью.

— Разговаривал. К несчастью…