Разбуженная страсть - Сесилия Грант Страница 24

– Я бы не стала заходить так далеко… Не думаю, что вы в чем-то похожи на свинью.

– Верно. – Он с усмешкой потянулся. – Больше на жеребца. Так говорили дамы.

У этих дам поразительно дурной вкус. И вообще, что в этом может быть смешного? Но она понимала, как он себя чувствовал. Они оба боялись, что их сделка окажется под угрозой, и оба испытывали пьянящую радость, когда удалось ее спасти.

– Рада, что к вам вернулось хорошее настроение. – Она прикрыла рукой лицо. Пусть и мимолетная, ее улыбка, заметь он ее, еще больше бы окрылила его, заставив хвастаться своими мужскими победами.

– Только на время. Потому что сейчас голова у меня занята приятными мыслями. – Он лежал с ней рядом и искоса посматривал на нее. – Наверное, присутствие духа снова меня оставит, как только я вернусь домой и снова займусь скучной работой.

Так вот в чем дело! Она решительно повернулась к нему.

– Неужели изучать управление поместьем так скучно? Помню, вы говорили, что эта наука вам по душе.

– Я просто хотел произвести хорошее впечатление. Тогда я еще не понимал, что вам безразлично, уважаемый я джентльмен или нет. – По его губам скользнула улыбка. – По правде говоря, у меня нет ни интереса, ни способностей к подобным занятиям. А у мистера Гранвилла есть и то, и другое. Зачем ему обучать меня тому, что я не в состоянии оценить? И зачем мне проводить долгие часы, изучая науку, которая мне никогда не пригодится? Управляющие на то и существуют, чтобы джентльмены не имели дела с этой скучной и утомительной работой.

Какие же слова подобрать? Она хмурилась, глядя в стену.

– Мне кажется, вам повезло, что он взялся вас учить. Более того, порой мне кажется, что мужчины не в состоянии оценить своих привилегий. Если бы кто-нибудь обучал меня науке управления поместьем, я бы постаралась усвоить ее как можно лучше.

Он снова повернулся к ней, опершись на локоть.

– Вы серьезно? Вам это действительно кажется интересным?

– Конечно. Это самое лучшее занятие для человека в вашем или в моем положении – делать так, чтобы земля приносила плоды и пользу всем тем, кто живет на ней, доказывать, что мы рождены для чего-то более важного, чем бесцельное времяпрепровождение, – ведь это замечательно!

– Вы странная женщина. – Он приподнял пальцами ее локон и заглянул ей в лицо. – Как бы мне хотелось, чтобы вы больше никогда не надевали шляпку.

Марта пожала плечами.

– Но я в трауре…

– Да, знаю. – На его лице не было и тени улыбки. Он был серьезен, словно архиепископ. – Но мне бы хотелось, чтобы вы ее не надевали. Мне нравятся ваши волосы.

– Тогда я сниму ее до того, как вы придете. – Небольшая уступка. Никаких особенных нарушений приличий. – Если вы считаете, что это поможет.

– Мне бы этого очень хотелось, – тихо прошептал он.

– Запомню на будущее, – так же тихо ответила она.

– Да. – Он поднес ее локон к губам. – Сделайте это. Постарайтесь.

– Вы часто беседовали с мистером Мирквудом? – Марта придерживала карту на школьной стене.

– Нет. А вы? – Мистер Аткинс держал во рту несколько гвоздей, и ей, возможно, не следовало сейчас обращаться к нему с вопросом.

– Немного. Он заходил на прошлой неделе, и мы поговорили. – Марта невольно вздохнула. Чем больше лжи говоришь, тем сложнее ее запомнить.

И она пришла сюда с очередной ложью, с новостями о несуществующем письме мистера Джеймса Расселла, в котором он одобрял строительство школы. Конечно, мистер Аткинс ей поверил и начал праздновать, развешивая по стенам различные предметы.

– И какое у вас о нем сложилось впечатление?.. – спросил он.

На этот вопрос всего неделю назад она бы с легкостью ответила. Но теперь колебалась.

– Не уверена, что знаю его настолько хорошо, чтобы судить. Он производит впечатление добродушного человека, но до меня дошли слухи о его лондонских привычках и увлечениях.

Викарий высыпал гвозди в ладонь.

– Я стараюсь не обращать внимания на сплетни. Люди зачастую преувеличивают или замалчивают свои дела, чтобы произвести впечатление. А он еще очень молодой человек, и его характер пока не сформировался. – Викарий приложил гвоздь к стене и взял в руку молоток.

– Он, может быть, и молод, но вполне способен был бы вести себя достойно! – Марта старалась перекричать стук молотка. – Вот вы же не ведете бесцельную жизнь, прикрываясь молодостью. – Наверное, мистер Мирквуд и мистер Аткинс почти ровесники.

– Церковь делает человека серьезным, – заметил священник, спустившись со стула. Когда же он взглянул на нее, она заметила веселые огоньки в его глазах. – А что касается мистера Мирквуда, то я склонен относиться к нему со снисхождением. Вы видели, что вчера он не заснул на моей проповеди?

– Проспать всю проповедь было бы ужасно. Уверена, нам всем не мешало вспомнить урок про того глупца и его новые житницы.

– На следующей неделе я обращусь к притче о наставлении юноши в начале пути его. По понятным причинам я размышлял об этих словах и перечитывал службу Джона Уэзли, посвященную той же теме. Не могу согласиться с его убежденностью в том, что ребенок изначально склонен ко злу. Поэтому мне надо придумать опровержение. – Викарий снова сунул гвозди в рот и немного передвинул стул.

Какой он великодушный человек! Постоянно заботится о других! Как же ей будет жаль лишиться его доверия, если всплывет правда о ее двуличном поведении. А викарий, забравшись на стул, вытащил изо рта гвозди и снова взял в руку молоток. Чуть откинув назад голову, он, казалось, полюбовался своей работой. Марта же после долгих наблюдений за ним, поняла: так он пытался отбросить со лба прядь волос, то и дело падавшую ему на глаза.

– Эта готова, – заметил он, в последний раз ударив молотком по гвоздю. – Как вам кажется, не криво?

Марта улыбнулась:

– Вам следовало бы об этом спросить до того, как начали забивать гвозди.

– Верно. – Он спустился на пол и отступил на несколько шагов.

Затем они оба внимательно изучили карту.

Карта, как и все остальное в этой комнате, была старой и обветшавшей. Викарий, как мог, разгладил складки теплым утюгом – это была идея Марты – и чернилами восстановил стершиеся надписи, однако ничего уже нельзя было поделать с огромными каракулями. «Стипен» – было начертано поперек Тихого океана. Наверное, имелся в виду Стивен. Мог хотя бы научиться правильно писать, прежде чем портить школьное имущество.

– У нас с братом была такая же карта, когда мы были мальчишками. – Викарий заложил руки за спину. – Конечно, не столь огромная, но те же самые страны и океаны. Мы выучили все названия.

– В том числе и «Стипен»?

– Все, кроме этого. Уверен, у Джона Уэзли нашлись бы для этого мальчика крепкие слова. – Викарий улыбнулся, по-прежнему глядя на карту и, видимо, вспоминая тот день, когда впервые провел пальцем вдоль побережья Африки или заметил, что Италия имеет форму сапога с высоким каблуком. Теперь он будет помогать другим мальчикам и девочкам делать те же открытия.