Влюбленный опекун - Лаура Кинсейл Страница 24

Он склонил голову, затем отбросил повод и порывистым движением обхватил ладонями ее лицо. Это было совсем не то, чего она ожидала: в его движениях не было ни нежности, ни робости.

Гриф прильнул к ее губам неистовым, жарким поцелуем и, обхватив ладонью шею Тесс, заставил ее раскрыть губы. Тесс испытала сладостную боль, о которой раньше не имела ни малейшего представления. От ощущения близости мужского тела ее охватило радостное чувство. Губы Грифа имели солоноватый привкус, и от него веяло запахом лошади и мыльной пены для бритья; его горячие ладони жгли ее покрасневшее горло.

Тесс прижалась к нему с легким стоном, и тогда его язык коснулся ее языка. Обхватив Тесс за талию, Гриф притянул ее к себе, продолжая жадно терзать повлажневшие губы. Ему не хватало воздуха, но он не обращал на это внимания. Даже если бы ему грозила смерть, сейчас он все равно не смог бы оторваться от этой женщины. Его руки заскользили по спине Тесс, затем по талии и бедрам. Потом пальцы сами добрались до плотного края ее жакета и, нащупав бархатистые застежки, начали расстегивать их, пока между его ладонями и ее кожей не осталось ничего, кроме тонкого белого шелка. От этого прикосновения глаза Тесс удивленно расширились. Она не могла видеть; лица Грифа, так как он жадно целовал ее в нежное местечко пониже уха, зато чувствовала его горячее прерывистое дыхание; а когда его пальцы продвинулись выше, из ее горла вырвался низкий стон.

Гриф обхватил груди Тесс и начал слегка тереть большими пальцами напряженные соски, отчего ее тело содрогнулось и выгнулось навстречу ему. Испытывая замешательство и восторг, она уткнулась лицом в его плечо, стараясь сдержать стоны наслаждения, готовые сорваться с ее губ.

Гриф хрипло прошептал имя Тесс и, подняв руку, погрузил пальцы в копну густых волос, затем запрокинул ее голову назад, отчего шляпа с перьями упала на землю, и снова впился в пылающие губы. В этот момент Тесс показалась себе слабой, маленькой, беспомощной куклой в горячих сильных объятиях человека, чьи поцелуи обжигали огнем ее щеки.

В глубине сознания Тесс понимала, что ей следует остановить его. Боже милостивый, в общественном парке он расстегивает ее блузку и проникает рукой в ложбинку между грудями, а ее тело энергично реагирует на это, изгибаясь так, чтобы предоставить ему возможность свободно ласкать их.

Увы, прикосновение его пальцев к нежным выпуклостям грудей лишило Тесс способности здраво мыслить. Она и не подозревала, какое пламя охватывает все тело, когда губы мужчины прижимаются к ее губам и его язык проникает внутрь. Ее голова откинулась назад, открывая горло для поцелуев, а ноги так ослабели, что она едва могла стоять без поддержки. И все же Тесс не желала останавливать эту вакханалию. Ей хотелось, чтобы все это продолжалось бесконечно долго...

Однако вскоре она почувствовала по его напряженной спине, что Гриф пытается отдалиться от нее.

– Проклятие! – простонал он, касаясь губами ее кожи. – О, черт побери... я не должен...

Когда его объятия ослабели, Тесс с легким стоном попыталась возобновить поцелуи, не желая, чтобы все кончилось так быстро, но Гриф повернул голову. Тяжело дыша, он медленно, неохотно отпустил ее.

Тесс вопросительно глянула в его глаза и увидела, что черты лица Грифа сделались жесткими и выражали недовольство, отчего она мгновенно вернулась к реальности. Глубоко вздохнув, она внезапно осознала, что окончательно скомпрометировала себя, и теперь стояла, взволнованно сжимая и разжимая руки. Ей хотелось отбросить все сомнения и снова устремиться в его объятия, но момент был упущен и вместе с ним ушло очарование внезапности.

Дернув поводья, Гриф заставил коня повернуться и тупо уставился на него.

Тесс закусила губу. То, что было таким приятным и возбуждающим, внезапно превратилось в нечто безнравственное и порочное. Но Боже, как все-таки ей было хорошо! Разве такое удивительное ощущение можно назвать греховным? Она начала быстро застегивать блузку дрожащими пальцами. Ослабевшие колени едва держали ее, когда она наклонилась, чтобы поднять шляпу.

Когда Тесс выпрямилась и Гриф подвел к ней гнедого мерина, выражение его лица уже вновь было непроницаемым. Он не смотрел на нее, лишь молча подставил сложенные руки и помог ей сесть в седло. Когда Тесс повернулась, чтобы поблагодарить его, Гриф уже взобрался на своего жеребца, и они вместе двинулись по тропинке среди редких деревьев, направляясь к воротам парка.

– Полагаю, мы увидимся в четверг? – спокойно спросила она, как делала обычно в конце прогулки.

– Боюсь, что нет.

Тесс удивленно взглянула на своего спутника.

– Вы скорее всего устанете после визита в Тонбридж.

– Вовсе нет, – ответила она тихо. – Я не собираюсь идти туда.

Это означало, что Тесс предлагала перемирие, и она нерешительно посмотрела на него; однако надежда теплилась лишь одно мгновение.

– Сожалею, – голос Грифа звучал холодно, почти равнодушно, – но у меня назначена другая встреча.

Даже если бы он ударил се, Тесс не была бы так уязвлена.

– Конечно, – прошептала она. – Но может быть, в какой-нибудь другой день...

– Да, в какой-нибудь. – Он нагнул голову, давая понять, что намерен откланяться.

– До свидания, – подавленно ответила Тесс, глядя, как он поворачивает коня, чтобы вернуться в парк.

Гриф пустил коня рысью, и не менял аллюра до тех пор, пока не стал едва виден; затем его жеребец перешел на галоп и скрылся из виду.

В этот день тетя Кэтрин устроила обычный домашний прием, и Тесс была вынуждена сидеть с Ларисой, Джудит и Энн в гостиной, помогая развлекать гостей. Было ясно, что более молодые леди займутся разговорами между собой. У Тесс не было также необходимости поддерживать беседу с матронами, поскольку она общалась только с их дочерьми.

Девушки собрались у камина: вечно страдающая от холода Энн требовала постоянно поддерживать огонь, даже весной и летом. Тесс была рада этому, потому что привыкла к жаре в тропиках. Она держала на коленях альбом для зарисовок и медленно обводила фиалку, слушая, как Луиза Грант-Гастингс рассказывает о дамском портном принцессы Александры.

Внезапно Лариса взволнованно воскликнула:

– Луиза, ты должна рассказать нам, что произошло прошлым вечером у Госфордов!

Девушки громко захихикали, а Энн сокрушенно произнесла:

– Тише. Мама услышит...

– Не будь такой трусихой, – прошептала Лариса.

– Речь идет о Зое Мейленд. – Одна из девушек окинула всех заговорщицким взглядом. – И о полковнике Перри.

– Так что же все-таки произошло?

– Леди Госфорд застала их вместе после обеда, – торжественно сообщила Луиза. – Наверху, в ее будуаре.

Послышались возгласы ужаса, которые Энн мгновенно подавила.

Луиза иронически улыбнулась и внезапно показалась гораздо старше своих девятнадцати лет.