Улыбка святого Валентина - Лейни Дайан Рич Страница 24

Йен перестал смеяться, встал и, серьезно глядя на меня, спросил:

– Так вы разволновались из-за того, что я заправил вам за ухо прядь волос?

– Да, – подтвердила я, уже плохо соображая. – Из-за того, что вы мне заправили. За ухо. Прядь волос... – Я стушевалась, потупилась и шумно вздохнула.

Йен протянул руку к волосам, упавшим мне на глаза, и заправил их за ухо.

– Вы не шутите? – шепотом спросил он.

– Какие тут могут быть шутки! – Я отшатнулась. – Не дотрагивайтесь больше до меня!

Он отдернул руку и виновато произнес:

– Ради Бога, не сердитесь! Я не хотел вас обидеть...

– Не надо извиняться, Йен! – истерически закричала я, оттолкнула от себя стул и взлохматила волосы, надеясь, что на шум прибежит Бьюджи и спасет меня от дальнейших необдуманных поступков. – Я понимаю, что вы не собирались подавать мне никаких эротических сигналов. Но поймите и вы, что я тоже не хотела давать вам повод для неверных выводов! И вообще вокруг меня в последнее время творится нечто невообразимое! Мама выгоняет из коровников на свободу чужих коров, словно какая-то «сдвинутая» чудачка из Гринписа; папочка, бросивший меня в двухлетнем возрасте, вдруг надумал посетить наш город.

– Боже мой, Порция! Почему же вы молчали об этом? – воскликнул Йен, вытаращив глаза.

– Отец не хочет меня видеть, – с горечью произнесла я.

Йен сочувственно покачал головой и погладил меня по плечу.

– Может быть, вам лучше присесть и выпить еще чаю? С этими восхитительными пончиками? – предложил он тоном доктора, успокаивающего опасную душевнобольную.

– Не смейте ко мне прикасаться! – вскинув руки, завизжала я. – Все мои родственнички – сумасшедшие! А Бьюджи, добрая душа, хочет мне помочь. Но от ее помощи становится только хуже. – Я перевела дух и взглянула на Йена. Он молчал, сочувственно кивая и скорбно причмокивая языком. – Вы единственный, кто способен еще владеть собой, и я не хочу вас потерять. Вы моя последняя надежда и опора!

Йен согласно кивнул, но не проронил ни слова.

– Я пришла к вам, спасаясь от всего творящегося вокруг меня безумства, – промолвила я, не в силах выносить затянувшегося молчания.

– Вам следовало рассказать мне о своих бедах раньше. Особенно об отце, – наконец сказал Йен. – Мне приятно, что здесь вы обретаете душевное спокойствие. Я всегда готов вас выслушать, Порция.

– Я чувствовала это, Йен. Огромное вам спасибо! Не сердитесь на мою подругу, обычно она вполне нормальная, но сегодня на нее что-то нашло... Право же, мне так неудобно! Простите меня ради Бога! – Я скорбно приложила пальцы ко лбу и потупилась.

Йен ободряюще улыбнулся и сказал, отступив от меня на шаг:

– Все в порядке, Порция! Сегодняшнее утро получилось у меня удивительным! – Он положил руку на спинку стула и добавил: – Не обижайтесь на меня, если я невольно поставил вас в неловкое положение.

– Вам не за что извиняться, Йен! – с натянутой улыбкой сказала я. – Вы пока еще ничего не сделали.

– Нет, я виноват! Извините! – повторил он, сунув руки в карманы штанов.

– Вовсе нет! – теребя свои наручные часики, пролепетала я, не осмеливаясь даже взглянуть на него. – Все было хорошо. Просто я...

Я заставила себя поднять глаза и закусила губу, не в силах признаться, что меня страшит одиночество.

Йен понимающе улыбнулся, и у меня екнуло сердце при мысли, что и он меня покинет, как и те мужчины, в которых я влюблялась прежде. Я надоем ему, как надоела Питеру, и он тоже уйдет от меня, даже не попрощавшись. Внутри у меня все похолодело.

Йен почувствовал мою растерянность и собрался было уже сказать что-то ободряющее, но тут в кухню стремительно вошла Бьюджи. Глаза ее сверкали.

– Ну, вы уже о чем-то договорились? – спросила она.

– Да, все в порядке, – с вымученной улыбкой ответила я.

– Вот и чудесно! – Бьюджи просияла.

Не вынашивай она в своем чреве невинное существо, я бы не задумываясь ее задушила. Взглянув на Йена, она сказала:

– Приятно было поболтать с вами! Не подбросите ли нас на машине до города?

Йен рассмеялся, обошел ее и распахнул для нас обеих дверь. Я прошла мимо него, глядя себе под ноги, но от меня не укрылось, что он слегка дотронулся до моей спины. По дороге в город я решила купить в подарок младенцу Бьюджи самую шумную погремушку.

– Сядь, деточка!

Голос Мэгс прозвучал, едва только я взялась за Дверную ручку, чтобы войти в столовую, где предполагался воскресный ужин. Обернувшись, я увидела ее сидящей в шезлонге на террасе. Руки ее со сцепленными пальцами лежали на коленях. Судя по тишине, Дом был пуст.

– А где же Вера и Бев? – поинтересовалась я у Мэгс.

– Они пошли в кино!

Неяркий вечерний свет удачно затушевал следы прожитых Мэгс лет. В безупречном гриме и чудесном облегающем платье, с тщательно расчесанными и уложенными волосами, она выглядела молодой и бодрой. Сейчас Мэгс разительно отличалась от той женщины, перепачканной с ног до головы грязью и «дарами природы», какой я видела ее в последний раз.

– Нам необходимо поговорить! – Она указала мне рукой на плетеное кресло рядом с собой.

Я села. На столике перед нами стояли запотевшие высокие бокалы, наполненные джином с тоником. Один из них взяла я, второй Мэгс. Мы молча выпили.

Тишина.

– Ну? – произнесла я спустя минуту. – Ты все же намерена объяснить мне, что происходит?

Мэгс вздохнула и, не удостоив меня ответом, задумчиво уставилась на пустынную улицу.

– Ты начинаешь меня пугать, – сказала я. – Меня всерьез тревожит твое поведение. Вера отвечает на мои вопросы уклончиво, Бев и вовсе предпочитает их игнорировать. Мне нужно хотя бы знать, здорова ли ты!

Улыбнувшись, Мэгс снисходительно похлопала меня по плечу.

– Схожу налью себе еще немного джина, – сказала она, украдкой бросив завистливый взгляд на мой почти полный бокал. Как истинная южанка, получающая удовольствие от потчевания гостей, я сделала глоток и протянула бокал ей.

– Спасибо, деточка!

Мэгс залпом допила мой джин, встала и, взяв пустые бокалы, пошла на кухню.

Я рассеянно оглядела улицу и почему-то вспомнила, как в шестилетнем возрасте гоняла по ней на своем первом велосипеде, подбадриваемая восторженными возгласами «барышень», наблюдавших за мной с террасы. Однажды это кончилось бедой: я оглянулась, чтобы помахать им рукой, и на полном ходу врезалась в пожарный гидрант. На мои вопли и стоны прибежали все «барышни», и я продолжала изображать умирающую, пока они не внесли меня на руках в дом. Только на террасе я начала ехидно хихикать.