Наследница Роксоланы - Айрат Севийорум Страница 24

– А они такие же большие, как мама?

В тот момент Эсмахан осознала, что она для своего мальчика – мерило всего, и ее охватило чувство неслыханной гордости. Она вспомнила, что когда-то точно так же относилась к своей матери. Именно через нее, Эсмахан, этот маленький человечек, воспринимает мир, он смотрит на все ее глазами, копирует ее, произносит те же слова и с той же интонацией, что и она. В последнее время он очень полюбил задавать вопросы.

– Почему, мама? – спрашивал он по всякому поводу. – Почему птицы поют? Почему трава зеленая? Почему небо голубое? А почему мы дышим?

Эсмахан не хотела давать готовые ответы. Для нее было важно сформировать у султан-заде собственное суждение относительно всего, что есть на свете, и посему на каждый из этих вопросов отвечала так:

– А ты сам как думаешь?

– Я подумаю, мама, – отвечал он, поджимая губки и морща лобик, а несколько мгновений спустя говорил:

– Я подумал, мама. Потому что так хочется.

Она умилялась, глядя на него, и благодарила Аллаха за то, что даровал ей такое счастье.

Она дарила сыну всю свою любовь, и, казалось, что в ее сердце никогда не найдется место для кого-либо еще. Однако она ошиблась. Та встреча с Феридан-беем в Топкапы, когда он привел к ней сбежавшего Ибрагима, перевернула ее внутренний мир. Она не могла объяснить, что с ней происходит, все мысли были обращены к этому человеку, которого она видела всего один раз. Внешне ничего не изменилось: она все так же занималась сыном и распоряжалась в своем дворце, но в душе была настоящая буря. Ей повсюду чудились его глубокие умные серые глаза, которые пронизывали ее насквозь. Она была готова на все, чтобы хотя бы один раз увидеть его, услышать звук его голоса. Что с ней происходит? Неужели это и есть любовь? Никогда доселе она не чувствовала ничего подобного, да и не могла вообразить, что такое бывает!

Эсмахан-султан не верила в настоящую любовь, полагая, что это всего лишь красивая сказка. В этом ее убедила Нурбану, для которой дочь была прежде всего выгодной невестой. Хитрая султанша с самого детства внушала дочери, что главное в жизни – это преданность и долг, и долг Эсмахан – выйти замуж за сильного, влиятельного пашу и тем самым укрепить авторитет и могущество своего отца. Возможно, поэтому упрямая и своенравная Эсмахан все-таки согласилась на брак с Мехмедом Соколлу. Если бы она подозревала о существовании подобных чувств, заставить ее выйти замуж за нелюбимого человека, пусть даже самого умного во всей Османской империи, было невозможно.

Встреча с Феридан-беем открыла перед ней целую гамму эмоций. Она понимала, что чувства, которые она испытывает, – запретные, на которые она вовсе не имеет права. И тем не менее, ей было приятно осознавать, что она делает что-то, что не понравилось бы отцу и матери, узнай они об этом. Всю жизнь она подчинялась им, вела себя не так, как ей хотелось, а как требовали приличия. В отличие от сестер, в ее характере всегда проявлялось что-то неправильное. Подобно своему Ибрагиму, она слыла маленьким шайтаном. Больше всего ей нравились скакать на лошади и размахивать деревянной саблей, однако ее насильно усаживали за рукоделие – ужасно скучное с ее точки зрения занятие. Ей говорили, что девицам из султанской семьи не пристало играть в мальчишеские игры, однако она знала, что тетя Михримах, по ее же собственному признанию, занималась и конной ездой и стрельбой из лука и вообще воспитывалась наравне со старшим братом Мехмедом. Просто Хюррем-султан хотела, чтобы ее дочь выросла сильной и независимой, а Нурбану воспитывала в дочерях сдержанность и покорность. С Шах и Гевхерхан все получилось, с младшей Фатьмой, судя по всему, тоже, а вот с Эсмахан – не до конца. Нурбану боялась, что чересчур самостоятельная и самонадеянная Эсмахан что-нибудь выкинет, и тогда она лишится поддержки Великого визиря. Она корила себя за то, что выдала за него именно Эсмахан – пожалуй, надо было предложить ему в жены другую дочь, лучше всего Гевхерхан, которая из всех сестер больше всего походила на мать – и внешностью, и характером. Однако дело было сделано, оставалось держать ухо востро.

Интуиция не подводила Нурбану. Ее Эсмахан влюбилась и не желала оставаться с нелюбимым супругом, каким бы уважением при дворе он ни пользовался. Не желала, но и сделать ничего не могла. Кроме того, она намеревалась для начала разобраться в своих собственных чувствах. Возможно, это просто какое-то наваждение, которое отпустит ее через несколько дней. Еще она не была уверена в ответных чувствах Феридан-бея. Да, она видела в его глазах живой интерес к себе, но вдруг ей все лишь показалось? Ведь сердце его могло быть несвободно. Может, она вообще все это придумала?..

Совсем скоро она поняла, что не ошибалась – ни в нем, ни в себе. Через несколько дней после их знакомства Феридан-бей под надуманным предлогом посетил дворец на Ипподроме. Он сообщил, что ищет Мехмеда-пашу: якобы ему нужно сообщить важную информацию от капитана корсаров Улуджа Али, состоявшего на службе у Османской империи, относительно дел в Северной Африке. Дело в том, что Мехмед-паша одну из своих главных внешнеполитических целей видел в том, чтобы продолжить дальнейшее продвижение Османской империи в западном Средиземноморье. Для этого нужно было посеять раздор внутри клана Саади и тем самым подорвать власть правящей в Марокко династии, а также одержать верх над войсками Хафсидов в Тунисе. Улудж Али в ближайшее время планировал осуществить нападение на Тунис, но желал предварительно обсудить детали с Соколлу Мехмедом-пашой, чтобы сначала получить добро от него. Письмо было передано доверенному лицу Мехмеда-паши Феридану-бею, однако тот, будучи уверенным, что Великий визирь находится в Топкапы, решил-таки отправиться во дворец на Ипподроме в надежде увидеть ту, что навсегда пленила его сердце.

Когда слуга доложил о приходе Феридана, сердце Эсмахан бешено забилась. Она чувствовала, что он придет, он не мог не прийти к ней! Ей пришлось приложить немало усилий, дабы сохранить самообладание. Эсмахан принимала его в небольшой, но очень светлой и уютной комнате. На ней было платье небесно-голубого цвета, которое ей очень шло. Под яшмаком, которым она на сей раз не стала пренебрегать, угадывались пухлые губки с нежными уголками, тонкий мягкий подбородок и белоснежная лебединая шея.

– Добрый день, Феридан-бей! Очень рада видеть Вас! – Эсмахан старалась унять предательскую дрожь в голосе, но у нее не получалось.

– Мое почтение, султанша! Вы… – он слегка замялся, – Вы просто ослепительны.

Он судорожно сглотнул комок волнения, подступивший к горлу. Перед тем как войти в эти двери, он скрупулезно обдумывал каждое свое слово и каждый свой шаг, однако, увидев ее, он словно потерял дар речи.

– Султанзаде Ибрагим спрашивал о Вас. Он интересовался, когда Вы придете! Я отвечала, что скоро. Как я счастлива, что не ошиблась!

– Ээээ… Султанша, я разыскиваю Вашего супруга, мне нужно сообщить ему очень важные сведения.

– Ему показалось, или Эсмахан помрачнела?

– Ну разумеется! А я уж было подумала, что Вы пришли ко мне… И Ибрагиму! Уже представила, как мой мальчик обрадуется!