Возврата нет? - Теодора Снэйк Страница 24

– Ник, ты хотел бы, чтобы Алекс был твоим папой? – От ее вопроса все замерли. Бет поняла, что выразилась неточно, и поспешила с разъяснениями: – Он не станет жить с нами в одном доме, как папа Дерек. Но ты будешь приезжать к нему по выходным.

– Здорово! У меня снова будет папа! – И Ник обнял Алекса за шею.

– Ты молодец, Бет, – сказала Фелисити. – Сумела переступить через обиду и подумала о мальчике.

– Я знала, что ты меня поймешь, – вытирая слезы радости, поддержала подругу Маргарет.

– Начинаю верить в то, что вы с Алексом сможете мирно обо всем договориться, – не остался в долгу Джозеф.

– Ой, лучше ничего не говорите, а то я расплачусь. Сама не верю, что решилась на такое, – жалобно произнесла Бет, и все засмеялись.

Словно чувствуя, что силы хозяйки на исходе, Маргарет предложила закончить праздник. Супруги Бейли тотчас стали собираться домой.

Бет тепло попрощалась со всеми, особо поблагодарив Фелисити за хлопоты. Да, день выдался просто незабываемый!

Весь июнь родители Ника старательно соблюдали достигнутую договоренность. Утром в субботу за мальчиком приезжал кто-нибудь из Сэвиджей. Чаще всего это был сам Алекс. Мальчик радостно бросался ему навстречу.

В доме отца не могли на него надышаться. У мальчика даже появилась там своя комната. Она располагалась рядом со спальней Алекса, чтобы малыш мог позвать его, проснувшись ночью. Даже Грегори, хоть и пытался поначалу держаться отстраненно, не выдержал и очень скоро стал присоединяться к играм, которые затевали его сын и внук.

Вечером в воскресенье Ника возвращали матери. Она встречала его так, будто расставание длилось вечность. А мальчик, не успевая поделиться с Бет обилием своих впечатлений, засыпал на полуслове. Тогда она нежно целовала его трогательную ямочку на подбородке и укладывала спать. И только на следующее утро ей удавалось узнать во всех подробностях, как весело и интересно провел он время в доме отца.

Результаты анализов ДНК подтвердили правоту Бет, и Грегори распахнул настежь свое сердце для внука. Теперь он встречал Ника прямо у машины, старался проводить с ним больше времени и высказывался о необходимости более частых встреч. Алекс придерживался того же мнения, но не говорил ни слова Бет, опасаясь нарушить хрупкое равновесие их отношений.

Разговор об этом завела Маргарет, но в ответ услышала решительный отказ. Однако позже Бет поразмыслила над словами матери Алекса, и сердце ее дрогнуло.

Она сама позвонила им домой. К телефону подошел Алекс с Ником на руках. У него перехватило дыхание, когда он услышал, что Бет хочет изменить условия их договора. Неужели собирается отменить еженедельные визиты Ника? Поэтому Алекс едва не прослезился, когда услышал, что Бет решила добавить еще один день в неделю для его общения с сыном. Более того, предложила ему самому установить этот день. Алекс сразу сказал, что его устроит любой. Договорились, что теперь Ника будут привозить к отцу и по средам.

В этот раз вечером в воскресенье Алекс не просто отдал ребенка Дорите, он попросил передать хозяйке, что хочет ее видеть.

Бет приняла его в гостиной, и искренняя благодарность Алекса тронула ее. К сожалению, окрыленный успехом, он чересчур расхрабрился и, сделав очередное предложение, попытался поцеловать Бет. Разозленная женщина снова отказала ему и выставила его за дверь.

По дороге домой Алекс вспоминал, как хороша она была в гневе. В ней есть огонь! Да ему нужна именно такая женщина, и он ее добьется!..

В середине июля Алекс позвонил Бет и удрученно сообщил, что улетает по делам фирмы недели на две. Он просил в его отсутствие позволить бабушке и дедушке проводить время с внуком.

Алекс вернулся только в первых числах августа. Самолет прибыл в Лос-Анджелес вечером в четверг. До встречи с Ником оставалось еще полутора суток. Очень соскучившись по сыну и его строптивой мамаше, Алекс решил заехать к Бет по дороге из аэропорта. Он надеялся, что она позволит ему хотя бы посмотреть на Ника.

Когда он добрался до дома Кэпшоу, Ник спал крепким сном, да и сама Бет была уже в халате после душа. Когда она услышала, что Алекс просит разрешения взглянуть на сына, то недовольно поморщилась. Однако позволила ему пройти в детскую.

Алекс скользнул взглядом по ее халату, под которым явно не было одежды, и в глазах его зажегся хищный огонек. Он наклонился над кроваткой сына и нежно провел пальцем по его щечке, постоял несколько минут молча. Шепотом, боясь разбудить Ника, Бет потребовала, чтобы он уходил.

Но Алекс обнял ее и прижал к себе. Она не осмеливалась громко протестовать, но изо всех сил уворачивалась от его поцелуев. А он шептал, как скучал по ней, как она его возбуждает, как ему хочется овладеть ею прямо сейчас.

Неожиданно Бет обмякла в его руках. Возможно, потому, что до сего момента не позволяла себе признаться, до какой степени ей нужен мужчина. А тело, как оказалось, само помнило их близость и уже стремилось к ней. Еще немного, и Бет уступила бы.

Алекс сам все испортил, напомнив об их первой и единственной ночи. Как только неосторожные слова достигли ее сознания, Бет отчаянным усилием вырвалась из его объятий. Она выскочила в коридор и стояла там, тяжело дыша и глядя на Алекса с ненавистью. Он понял, что она способна позвать на помощь, и поспешил уйти.

Даже дома он не мог успокоиться. Голову кружило неутоленное желание, внутри кипела ярость. Он довел себя до крайней точки. Чем дольше она сопротивлялась, тем сильнее он жаждал ее. Из-за Бет он перестал встречаться с другими женщинами. Не хотелось сознаваться, но ему была нужна только одна-единственная. Та, которая отталкивала его, хотя сама желала того же, что и он.

Алекс потерял аппетит, рычал на всех, словно раненый зверь, пытался заглушить душевную боль работой. Родители понимали, что с ним происходит, но ничем не могли помочь. Единственным утешением для Сэвиджей были участившиеся встречи с Ником. Бет и не думала срывать на них свою злость и соблюдала прежнюю договоренность. Грегори и Маргарет были ей за это очень благодарны.

В один из субботних августовских вечеров Бет позвали к телефону. Она удивленно посмотрела на часы. Время было слишком позднее для любого абонента. Но она подошла и взяла трубку. Срывающимся от волнения голосом Алекс сообщил, что у Ника поднялась температура и ему вызвали врача.

Бет разволновалась до слез и бросила трубку, едва успев сказать, что сразу же выезжает. Она позвонила Эду и, подняв его с постели, попросила отвезти ее к Сэвиджам. Шофер не спрашивал, что стряслось: так хозяйка могла переживать только из-за сына.

Бет впопыхах оделась, пригладила волосы и выскочила из дома. Едва она села, машина рванула с места. Они ехали очень быстро, но взволнованной матери казалось, что машина ползет как черепаха. Она нервничала, уговаривала прибавить скорость. Эд не спорил, но правил не нарушал.

Едва машина остановилась, Бет выскочила из нее и побежала в дом. В холле она налетела на Алекса, который попросил ее не волноваться. «Ник, скорее всего, – говорил он, – простудился, катаясь с ним на яхте. Врач вот-вот будет, он пропишет нужные лекарства, Эд съездит за ними в ночную аптеку, и все будет в порядке».