Нарочно не придумаешь - Джулия Тиммон Страница 24

Энн состроила смешную рожицу и покачала головой.

— По-моему, сегодня отличная погода. Надо провести этот день на улице.

— Твое слово — закон, моя милая.

Алан еще раз поцеловал Энн в плечо, встал с дивана, поднял ее на руки и понес в спальню. Она, будто маленький ребенок, привыкший к подобному обращению, уверенным движением обхватила его рукой за шею и уткнулась носом в его висок.

— Только вместо подземелья давай сплаваем к водопаду? На лодочках, от Клифтон-Хилла, — пробормотала она ему в ухо.

— Конечно, сплаваем, малышка, — ответил Алан, растрогавшись.

Мобильный Энн зазвонил, когда на специальном автобусе они только приехали на набережную Клифтон-Хилл.

— Я слушаю, — сказала она, поднося трубку к уху.

— Энн, моему терпению скоро наступит конец, — не трудясь здороваться, пробасил Рейнолд. — Возвращайся домой немедленно или я буду вынужден перейти к решительным мерам!

— О чем это ты? — спросила Энн, стараясь не выразить голосом, как сильно ее напугали его слова.

— Если продолжишь упрямиться, скоро узнаешь! — рявкнул Рейнолд. — Кстати, где ты болтаешься? Я пытался дозвониться тебе домой и три раза прослушал запись на автоответчике.

— Тебя подобные вещи больше не касаются, — старательно сохраняя спокойствие, произнесла Энн.

Алан в тот момент, когда она начала разговаривать, тактично отошедший на два шага в сторону, повернул голову и посмотрел на нее встревоженно-озадаченным взглядом.

— Ошибаешься, — процедил Рейнолд сквозь зубы. — Меня касается все, что связано с тобой, поняла? Мы — семья, моя дорогая, и обязаны отчитываться друг перед другом за каждый проделанный шаг.

Энн чуть не прыснула.

— Странно слышать подобные речи из твоих уст, честное слово!

— Я ведь уже сказал, что раскаиваюсь в своем поведении, — прошипел Рейнолд.

Энн представила, как краснеют его глаза, как подергивается бровь, и ей стало тошно до отвращения.

— Ты уже как следует меня наказала, — добавил он, угрожающе напрягая голос. — Ответь, где ты, я сейчас же к тебе приеду, и мы обо всем спокойно побеседуем.

— Я не в Торонто. К тому же не могу долго с тобой говорить. — Она посмотрела на Алана, не сводящего с нее сосредоточенного взгляда.

— Еще раз предупреждаю: если не вернешься домой по-хорошему, мне придется заставить тебя это сделать, — произнес Рейнолд, чеканя каждое слово.

Энн фыркнула, старательно скрывая свой испуг.

— Не смеши меня!

— Уверяю тебя, если ты не перестанешь дурью маяться, то очень скоро надолго позабудешь о смехе.

Из трубки уже слышались короткие гудки, а Энн, похолодевшая от страха, еще некоторое время держала ее у уха.

— Какие-то проблемы? — спросил Алан, приближаясь. — До того, как тебе позвонили, ты выглядела счастливой и веселой, а теперь… — Он озабоченно сдвинул брови и посмотрел на ее окаменевшее лицо. — Теперь ты сильно побледнела и производишь впечатление человека, которому только что сообщили о гибели родственников или о чем-нибудь подобном.

Родственников! — грозным эхом отдалось в сознании Энн. Рейнолд может навредить не мне, а Дэнни! Ведь именно Рейнолд устроил его на работу к своему другу… Нет, на это Рейнолд не решится. Ведь он не мерзавец. Или…

— Энн! — воскликнул Алан, замечая, как у нее дрогнули губы. — Энн, что случилось?

Она как-то странно на него посмотрела, так смотрят на людей, которых не знают или не узнают. И неожиданно рассмеялась нервным громким смехом.

— Ничего не случилось, — протараторила Энн, только сейчас убирая от уха и отключая телефон. — Просто мне позвонил человек, с которым у меня недавно вышел один небольшой инцидент. — Она махнула рукой, предпринимая неудачную попытку разыграть перед Аланом беспечность. — Настроение мое немного испортилось, но очень скоро опять придет в норму, обещаю. — И опять засмеялась, но Алан, уловив в ее смехе фальшь, нахмурился сильнее, хотя вопросов больше задавать не стал.

До конца дня в отношениях между ними сохранялась напряженность. Энн, несмотря на то что изо всех сил старалась быть веселой, не переставала размышлять о чем-то своем, а Алан видел это и не мог не обращать внимания на ее странную задумчивость.

В Торонто они вернулись в восемь вечера. Алан занес в квартиру ее сумку, остановился посреди прихожей и посмотрел Энн в глаза, безмолвно спрашивая, не хочет ли она ему открыться.

— Чудесный был уикенд, — произнесла Энн, притворяясь, что не понимает, чего он от нее ждет. — Я давно нуждалась в подобном отдыхе…

Но ей хотелось сказать Алану вовсе не эти банальные фразы. Она с радостью призналась бы ему, что воспоминание о прошедших выходных навсегда останется в ее памяти, что за эти два дня в ней тоже укрепилась уверенность в их многовековом знакомстве. Она непременно пригласила бы его сейчас на чай и была бы счастлива закончить этот вечер страстным поцелуем.

Все это обязательно произошло бы, если бы не страх, поселенный в ее сердце угрозами Рейнолда.

— Спасибо, что устроил для меня эту поездку, — произнесла Энн, старательно улыбаясь.

— С тобой точно все в порядке? — вглядываясь в глубины ее глаз, спросил Алан.

— Точно. Я чувствую себя немного уставшей. А в остальном… — Энн развела руками, — все отлично.

Алан прищурился и очень спокойно произнес:

— Надеюсь, то, что происходит сейчас, не очередное недоразумение.

Ком, стоявший в горле Энн всю вторую половину сегодняшнего дня, вдруг разросся до невероятных размеров, грозя задушить ее. Ответить ложью на последние слова Алана она не нашла в себе сил и просто покачала головой.

Едва закрыв за Аланом дверь, Энн обхватила голову руками, прижалась спиной к стене, сползла по ней вниз и безудержно разрыдалась.

От необходимости лгать Алану ее сердце обливалось кровью, запугивания Рейнолда вселяли все больший страх, а переживания за Дэниела с каждой минутой терзали все сильнее и сильнее.

Энн плакала сейчас так безутешно и горько, что, казалось, никогда не сможет остановиться. В груди как будто что-то разрывалось, горло сдавливали спазмы, глаза болели, словно засыпанные песком. От желания прижаться к сильной груди Алана сводило желудок, а от осознания того, что такого счастья ей, возможно, никогда больше не выпадет, хотелось умереть.

Раскрыться ему она после тщательного обдумывания посчитала невозможным. Воздействовать тем или иным образом на Рейнолда было все равно не в его силах. И, рассказав свою историю, она бы только встревожила Алана и заставила мучиться. В искренности его к ней отношения Энн ни капли не сомневалась и из-за невозможности объясниться с ним сильнее страдала.