Спящая красавица - Барбара Картленд Страница 24

Она послушала пение птиц и, как всегда, когда оставалась одна, принялась придумывать себе, волшебные истории.

Оделла словно бы жила в них, и для нее они были столь же реальны, как ее собственная жизнь.

Только ближе к полудню она почувствовала усталость — ведь ночью она почти не спала.

Сказывалось и волнение, которое она пережила, увидев, как Фред Коттер ворует из библиотеки ее любимый портрет.

Оделла сняла дорожную шляпку, потом — жакет, свернула его так, чтобы можно было положить под голову, и прилегла на скамейку с мыслью немного отдохнуть.

Она сама не заметила, как уснула.

Сначала маркиз увидел Стрекозу, которая щипала молодую травку там, где кончались деревья.

Он оценил эту лошадь — несомненно, самых чистых кровей, — и подумал, что сам не отказался бы от такой.

Потом маркиз заглянул в беседку и понял, что его поиски окончены.

Только он никак не ожидал найти мисс Оделлу Вест крепко спящей.

Солнце уже клонилось к горизонту, и в его лучах волосы Оделлы казались золотыми, а ресницы на фоне щек, наоборот, были очень темными.

Маркиз спешился и отвел Юпитера туда, где паслась Стрекоза, и оставил его так же свободно бродить где ему вздумается.

Потом он вернулся к беседке, чтобы получше рассмотреть спящую девушку.

Он был удивлен и в то же время заинтригован.

Разве может такое прелестное и красивое столь необычной красотой существо быть той племянницей няни, о которой ему сказали, что она уехала кататься верхом?

Все в ее облике говорило о том, что она, как и ее лошадь, несомненно, девушка самых чистых кровей: и строго очерченный лоб, и прямой аккуратный носик, и изящный изгиб шеи.

А ее руки — одна рука покоилась на груди, — могли быть написаны самим Ван Дейком.

Глядя на нее, маркиз подумал: «спящая красавица».

И едва удержался, чтобы не пробудить её поцелуем.

Но потом он сказал себе, что это весьма предосудительный поступок по отношению к девушке, которая состоит в родстве с одним из слуг в его доме.

Вместо этого маркиз кашлянул, и этот звук, как он и ожидал, разбудил Оделлу.

Она медленно открыла глаза.

Потом она посмотрела на него, и в ее взгляде появилось недоверчивое выражение, причину которого маркиз не знал.

Он вежливо приподнял шляпу и вошел в беседку.

Маркиз даже не догадывался, что Оделле в этот момент показалось, будто первый граф предстал перед ней во плоти.

Как и многие его предки, маркиз был очень похож на первого графа.

Фамильные черты у него в роду сохранялись из поколения в поколение — то есть он был в такой же степени похож и на своего отца, и на прадеда.

Но в глазах Оделлы в нем воплотился портрет, на который она ежедневно смотрела.

И который, как она с ужасом видела, украл Фред Коттер.

Мгновение они оба глядели друг на друга. Потом Оделла сказала голосом, который для нее самой прозвучал как чужой:

— Вы… живой! Я… Я думала, что вас… украли!

Только сказав эти слова, она осознала, что больше не спит.

Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы сесть.

Маркиз опустился на освободившееся место.

— Я так и думал, что найду вас здесь, — сказал он.

— Почему… вы так думали? — спросила Оделла, и вдруг сдавленно вскрикнула: — Вы… спасли картину? Фред Коттер не успел… перепродать ее?

— Благодаря вам, — сказал маркиз глубоким голосом. — Я обнаружил портрет в доме у Коттера, и теперь он снова на своем месте в библиотеке.

Оделла издала глубокий вздох облегчения.

— Я так рада!

— Откуда вы знали, как могли предположить, что картина украдена? — спросил маркиз. На мгновение Оделла заколебалась. Потом она улыбнулась, и маркиз подумал, что это самое восхитительное зрелище, которое он видел за всю свою жизнь.

— Я спустилась в библиотеку, — сказала Оделла, — среди ночи… чтобы… украсть у вас несколько книг!

Маркиз засмеялся.

— И вы застали Коттера!

— Нет… это он застал меня! — ответила Оделла. — Я спряталась за шторой, и когда поняла, что он… собирается сделать… Я была в ужасе!

— Я благодарен судьбе, что вы оказались там, — сказал маркиз. — Но в то же время — почему вы должны заботиться о моем имуществе?

— А как же иначе! Потерять такую картину — это была бы трагедия! Она уникальна, и я не представляю замка без нее.

Внезапно она вздрогнула:

— А если бы ее увезли из страны? Вы никогда бы ее уже не увидели!

— Я очень вам благодарен, — сказал маркиз, — благодарен больше, чем могу выразить словами, и, конечно же, мне чрезвычайно повезло, что вы остались в моем замке.

Его слова попали в цель: на щеках Оделлы вспыхнул румянец, и она отвела взгляд.

Повисло молчание. Наконец маркиз заговорил снова:

— Мне кажется, я знаю, почему вы остались и почему убежали так рано утром. У вас были причины, но и я должен был вас найти.

— Как вы… об этом узнали? — спросила Оделла.

— Так получилось, что я был на крыше, когда начинался рассвет, — ответил маркиз, — и видел, как вы отъехали от конюшен и взяли очень высокие барьеры с блеском, который не мог меня не восхитить!

— Стрекоза любит это занятие. — Оделла сказала просто.

— Великолепная лошадь! — заметил маркиз, глядя туда, где Стрекоза и Юпитер паслись рядом друг с другом.

— Мне подарили ее еще жеребенком, — сказала Оделла. — И я люблю ее больше, чем что-то еще в этом мире!

Голос ее слегка дрогнул, и маркиз нашел, что это весьма трогательно.

Немного помолчав, он сказал:

— Я думаю, что, так же как сегодня вы прятались от меня, вы скрываетесь от кого-то еще!

Эти слова привели Оделлу в смятение. Она говорила с ним так же, как беседовала бы с любым человеком, которого встретила бы дома.

Но теперь она вспомнила, что была в бегах и что маркиз ни в коем случае не должен догадаться об этом.

— Я… не понимаю… что вы имеете в виду… — Она запнулась.

— Мне кажется, вполне понимаете, — возразил маркиз. — Но я не хочу расстраивать вас и обещаю, если это возможно, помочь вам.

Она посмотрела на него большими глазами.

— Почему вы так говорите?

— Я привык полагаться на свою интуицию — и, по-моему, вы тоже предпочитаете руководствоваться именно ею.

— Да… — ответила Оделла, удивляясь, что он это понял.