Завороженные - Нора Робертс Страница 25

— С мистером Донованом? Он проявляет такое внимание…

— Себастьян?

— Мы немножечко поговорили, когда он заезжал.

— Вот как? — Кажется, восклицание действительно прозвучало небрежно. — Заезжал?

Лицо Роуз смягчилось, она стала почти такой, как в безмятежные времена до похищения сына.

— Привез Дэвиду его мишку и чудный голубой парусник.

Парусник. И об этом подумал.

— Очень мило с его стороны.

— Просто, кажется, он все понимает. То, что пережили мы со Стэном, и то, что сейчас переживают те люди в Атланте. По вине того, кто вообще о людях не думает. Ни о детях, ни о матерях, ни о семьях. Хочет только деньги из них выжать. — Губы дрогнули и крепко сжались. — Наверное, поэтому мистер Донован не разрешил нам со Стэном ему заплатить.

— Не взял денег? — Мэл постаралась выдержать бесстрастный тон.

— Ни цента. — Вспомнив о других обязанностях, Роуз заглянула в духовку, где жарилось мясо. — Сказал, чтобы мы лучше послали, что можем, в приют для бездомных.

— Понятно.

— Сказал, хочет продолжить расследование.

— То есть?

— Сказал, нехорошо, что младенцев крадут из колясок, а потом продают, как щенков. Говорит, есть границы, которые переступать нельзя.

— Правильно… Мне надо идти.

Удивленная Роуз захлопнула дверцу духовки.

— Обедать не останешься?

— Правда не могу. — Мэл поколебалась и совершила редкий для себя поступок — чмокнула подругу в щеку. Хорошо бы научиться делать это легко и непринужденно. — Есть кое-какие дела.

По пути в гору машина нырнула в низкое облачко. Раньше надо было это сделать, но они вернулись в Монтерей всего пару дней назад.

Поехал не с ней повидаться, а к Роуз, не потрудившись продвинуться еще на несколько кварталов. Теперь ясно: молол чепуху, издевался. Исключительно для потехи признавался, что хочет ее, считает привлекательной, нес всякий бред насчет глаз, волос, кожи. Если б говорил серьезно, то сделал бы шаг. Лучше бы сделал. Разве можно решить, отфутболить его или нет, если он ничего не делает?

Поэтому надо дернуть волка за хвост в его логове. Выполнить обязательства, высказать заявления, задать вопросы, получить ответы. Она к этому вполне готова.

Мэл свернула на ухабистую подъездную дорожку, на полпути ударила по тормозам — перед машиной пролетел конь с всадником. Черный жеребец и смуглый темноволосый мужчина стремительно проскакали по гравию. При виде холеного коня и седока с золотистой кожей, с черными, разлетающимися на ветру волосами Мэл перенеслась назад на столетия, когда приходилось биться с драконами и магия разливалась в воздухе. Так и сидела с разинутым ртом, пока конь с всадником гарцевал по каменистому склону, окунаясь в туман и выныривая на солнце, великолепней любого кентавра.

Когда утих топот копыт, она поехала дальше, напоминая себе, что находится в реальном мире. Мотор жалобно ревел на спуске, чихал, кашлял, но все-таки услужливо тянул к дому.

Как и ожидалось, Себастьян в загоне чистил Эроса. Сойдя с коня, он не стал менее великолепным, менее загадочным. Источал силу. На лице и в глазах не угасло возбуждение, на спине и плечах волнами перекатывались мышцы. Дотронешься — обожжешься.

— Хороший день для верховой езды.

Себастьян оглянулся с улыбкой:

— Почти каждый годится. Простите, что не подхожу, не могу оставить Эроса в таком состоянии.

— Ничего. — Даже хорошо. — Заехала узнать, не найдется ли у вас минуты. Хотелось бы кое-что прояснить.

— Думаю, для вас найдется. — Он хлопнул коня по боку, поставил его ногу себе на колено и принялся чистить копыто. — Виделись с Роуз?

— Да. Я как раз оттуда. Она рассказала, что вы заезжали. Привезли Дэвиду парусник.

Себастьян мельком взглянул на Мэл и занялся другим копытом.

— По-моему, ему полезно иметь перед глазами что-то знакомое, что он видел в последние месяцы.

— Очень… мило с вашей стороны.

Себастьян выпрямился и перешел к передней ноге.

— Бывают у меня такие порывы.

Почувствовав, что наступил удачный момент, Мэл уткнулась ботинком в нижнюю перекладину забора и сказала:

— По словам Роуз, вы отказались от платы.

— Кажется, я уже говорил, что в деньгах не нуждаюсь.

— Знаю. — Мэл прислонилась к ограде, погладила шею Эроса. Никакой магии. Просто прекрасное животное в расцвете сил. Как и его хозяин. — Я кое-что проверила. У вас немало деловых предприятий.

— И так можно сказать.

— Думаю, заколачивать деньги легче, имея хороший кусок для начала.

Себастьян осмотрел последнее копыто.

— Пожалуй. И тратить их легче при том же условии.

— Тут вы меня поймали. — Он поднялся, она, склонив голову набок, спросила: — Трудно было в Чикаго? — и сразу пожалела о сказанном. Он не успел забыть.

— Да, трудно. Я ошибся.

— Но все-таки добились успеха. Убийцу нашли с вашей помощью, остановили.

— Не считаю пятерых погибших успехом. — Он шлепнул Эроса по спине, отпустил на свободу. — Может быть, в дом зайдем, обождете, пока я в порядок себя приведу?

— Себастьян…

Мэл впервые назвала его по имени, и он так удивился, что замер у ограды.

— Пять человек погибли, — тихо сказала она, все понимая. — А сколько спаслись, знаете?

— Нет. Не знаю. — Он перескочил через ограду, легко приземлившись с ней рядом. — Спасибо, что спросили. — Взял ее за руку, пробежался пальцами от плеча до локтя и запястья. — Пойдемте.

Во дворе лучше, есть простор для маневров. Если маневры понадобятся. Хотя отказ войти в дом показался бы глупой слабостью.

— Хочу кое о чем поговорить.

— Догадываюсь. Обедали?

— Нет.

— Очень хорошо. Поговорим за едой.

Вошли в боковую дверь. Поднялись по пандусу из красного дерева с балюстрадой из бальзамина прямо на кухню за широкой стеклянной дверью. Белизна и ультрамарин, блеск и глянец, как на страницах журнала высокой моды. Себастьян сразу шагнул к холодильнику с прозрачной дверцей, вытащил охлажденную бутылку вина, указал на стул на кафельном рабочем острове:

— Садитесь, — вытащил пробку, налил бокал, поставил перед Мэл. — Будьте как дома. Мне надо почиститься.

В его отсутствие она не стала садиться. Не из бесцеремонности, а из врожденного любопытства. Нет лучшего способа больше узнать о человеке, чем побродить по его жилищу. Отчаянно хочется узнать побольше о Себастьяне Доноване.

На кухне идеальная чистота, нигде ни единого пятнышка, тарелки в застекленных буфетах расставлены по ранжиру. Пахнет не чистящими средствами, не препаратами от насекомых, а свежескошенной травой. Пучки трав висят перед окном над раковиной. Пахнут приятно, загадочно.