Цветение розы - Кэтти Уильямс Страница 25

— Ты умница, Лили, — отозвалась Роза. — Ты всегда делаешь то, во что веришь. Я тоже стараюсь. Не пройдет и года, как я обязательно найду себя. Так что не тревожься больше за меня и не старайся устраивать мою жизнь. Я ценю твое участие, но мне нужно самой быть уверенной в своем выборе. Благодаря тебе со мной произошло незабываемое приключение, появился мало-мальский опыт. Но все, что произойдет затем, должно идти иначе.

Роза догадывалась, что любовь так просто не умирает, хоть это и случилось с ней впервые. И полтора месяца спустя любовь продолжала жить в тайниках ее души. И благодаря этому чувству ее восприятие жизни становилось все острее и интереснее. Она словно кружилась в густом мистическом тумане.

Теперь она редко думала о Нике. В этот период ее сильнее волновало чувство, которое он внушил ей. Оно согревало Розу изнутри.

Она, как и прежде, работала в офисе, а после работы встречалась с друзьями, общалась с дорогими людьми. И ей казалось, что из тугого кокона предвкушений она уже выглядывает наружу, а вступить в полноценную жизнь ей только предстоит. Но она уже на подступах, она близко. И когда это произойдет, у Розы Тейлор непременно все получится.

Она начала в это верить.

Прошло время, и Роза почувствовала, что готова вновь увидеться с Ником Папэлиу. Она и не ожидала с его стороны каких-либо попыток наладить их отношения. Более того, женщина намерена была действовать сама.

В тот самый миг, когда эта кристально ясная идея созрела у нее в голове, Роза направилась в его офис.

Было три пополудни.

Ник не имел представления о том, что его ждет в следующую минуту. Прощло уже два месяца, как за ним закрылась дверь квартиры Розы Тейлор. Он изживал это чувство отверженности как мог, хоть оно и было для него внове, как внове было чувство неуправляемой влюбленности — нет, скорее неутолимой жажды любви, а также недовольство собой и всей жизнью, когда привычные успехи на деловом поприще словно кричали о бессмысленности всех его стараний.

Он уверял себя, что это бред, вызванный возрастными изменениями психики, страхом старческого одиночества или внушённым обществом стереотипом, что респектабельный человек должен непременно обзавестись семейством, чтобы дать жизнь потомству, а затем умирёть в окружении детей и внуков. Но идея брака по-прежнему не находила в нем непосредственного, отклика. Семейная жизнь прочно ассоциировалась в сознании Ника не с узами любви и верности, а с кандалами безвозвратности. Он внушал себе, что проживет и без Розы, равно как и без любой другой женщины. И уж лучше бывать с нелюбимыми по мере надобности, чем покориться единственной…

Ник не принимал обреченности во всех ее видах. Брачный обет лишит его жизнь возможности маневрировать. Он не слишком верил в окружающих его людей, чтобы доверить им крупицу своей свободы, тем более свою волю и свое будущее.

Он любовно вспоминал о Розе, о тех часах незабываемой нежности, которые она подарила ему. Даже если бы Роза не призналась в своей любви, он знал бы о ней, так как прочувствовал во всей полноте. И тот испуг, который довелось ему испытать на Борнео, был следствием беспримерной силы ее тяготения к нему. Но счастье сознавать себя любимым оказалось мимолетным. Ник не чувствовал себя в состоянии отплатить Розе тем же. В его случае бегство стало предпочтительнее.

Все последующее любовное томление виделось ему вдвойне нелепым. Ведь Ник был убежден, что стремление женщины к браку продиктовано исключительно желанием сотворить из мужа домашнее животное, ручное и управляемое.

Ему нужно только пережить этот критический момент, который, вполне возможно, и не связан с появлением Розы Тейлор в его жизни. Ник знал, что на пути деятельного человека время от времени возникают подобные периоды гнетущих сомнений, от преодоления которых зависит вся последующая судьба. Он много достиг за свои тридцать с лишним лет, и стремления уже не так волновали его кровь, желания становились все более размытыми, а предвкушения — рутинными, успехи передали возбуждать… Немудрено впасть в меланхолию. Но долг Ника — выбраться из этого состояния.

До сих пор ему приходилось оппонировать эациональным факторам. Теперь его соперником было иррациональное, внутреннее и мучительно- гадкое чувство. И, воспринимая это противоборство как вызов, Ник Папэлиу не позволял себе сомневаться в своей победе.

Сколько уже раз он справлялся с соблазном позвать Розу! Его останавливала гордость, он не мог допустить, чтобы эта заурядная, в сущности, женщина вновь отвергла его. Его рука протестовала, отказываясь нажимать последнюю цифру ее телефонного номера. Такое происходило по несколько раз на дню в течение двух месяцев, особенно ближе к вечеру, когда предстояла одинокая ночь.

Ник пытался вернуть себе вкус к прежнему незатейливому досугу — ночные клубы, женщины, вино, дежурный секс… Но чувство отверженности отравляло все удовольствия. Он больше не мог сносить то, что женщины отдается ему за грядущие блага. Он слишком хорошо прочувствовал разницу между простой любовью и страстью к роскоши. И возвращаться к прежним меркантильным отношениям было просто тошно…

Ник Папэлиу застыл посреди рабочего кабинета в изумлении, когда секретарь доложила, что в приемной его ожидает Роза Тейлор. Бывшая его подчиненная, как уточнила помощница, и нынешняя его мука, как бы он сам ее определил.

Он долго не мог поверить, что это правда. Казалось, он сам вот-вот не выдержит и кинется к ней, к ее ногам, в ожидании ее милости. И вдруг она сама приходит к нему и ожидает в приемной?

Ник задержал секретаря, не представляя, как следует поступить.

Непосредственность никогда не была его превалирующей чертой. Жизнь научила Ника играть и притворяться. Искреннее поведение не для него. Так он слишком уязвим. И поэтому, подумав, он велел секретарю сказать, что занят сейчас. И мисс Тейлор придется подождать, либо записаться на конкретный день и час, чтобы увидеться с ним, с Ником Папэлиу, успешным сыном нищего иммигранта.

Секретарь привычно выслушала его и отправилась исполнять, не вникая в истинное лихорадочное состояние босса, который в последнее время вел себя более чем странно. Но секретарь привыкла с невозмутимым видом передавать ложь и поизобретательнее этой.

Ник Папэлиу обессиленно рухнул в кресло, понимая, что поступил как мальчишка, как дурак, как трус, в конце концов! Да, он именно трус, а юбкая Роза отважилась на то, на что он так и не мог отважиться за эти два невыносимо долгих месяца.

Он уставился в стену, сознавая, что за ней в эту самую минуту находится его мучительница. И где арантия, что она останется ждать до тех пор, пока он решится на мужской поступок? Где гарантия, что она сохранит к нему свою любовь после такого его ответа?

Ник был в смятении, пытаясь понять, зачем она фишла? Что хочет от него теперь, когда сама же и прогнала? Что уготовила ему коварная женская нобовь? На что он обречет себя, когда поддастся? И чего стоит вся его жизнь со всеми достижениями, если он трусит перед маленькой, хрупкой и любящей Розой Тейлор?