В плену страстей - Ферн Майклз Страница 25

Когда Риган остановился и взглянул на жену, он был весьма удивлен, увидев ее упрямо вздернутый подбородок и сияющие зеленым огнем глаза.

– Что такое? Ты что-нибудь придумала, маленькая колдунья? Ну-ка давай, рассказывай! – потребовал он.

– Все очень просто! Все это время решение лежало у нас под самым носом! – Сирена довольно рассмеялась. – Риган, ты заметил, как вчера Малькольм увивался вокруг меня?

– Ха! Заметил! Разумеется, заметил. Не хотел говорить тебе, но я наблюдал за вами. Я знаю твою игру, Сирена, но не уверен в этом недоумке. Один неверный шаг с его стороны – и я бы перерезал ему глотку!

– Вот оно! Вот решение!

Сирена подошла к столу, села, достала из верхнего ящика лист бумаги, в задумчивости закусила нижнюю губу и начала писать.

– Что ты задумала? – спросил Риган. – Что ты собираешься делать.

– Спасибо тебе, дорогой! Ты только что разрешил проблему Рэн и Уэзерли. Можно с уверенностью сказать, что единственная вещь, которую Уэзерли ценит больше своей красоты и денег, – это его жизнь! Риган, милый, ты будешь угрожать ему!

– Угрожать убить его? Сирена, это бесполезно! Каждый отец так или иначе грозится убить мужчину, который забирает его дочь, но лишь единицы выполняют угрозу, и Уэзерли это хорошо известно!

– Конечно, все это так, когда дело касается дочери. С женой же все совершенно иначе. Я слышала об очень многих мужчинах, которые погибли, потому что были слишком внимательны к чужим женам. Уверена, что и Уэзерли знает о таких случаях. А ты, Риган, можешь разъяриться при необходимости.

Риган на миг задумался, а затем рассмеялся.

– Теперь я понимаю! Если бы я когда-нибудь подумал, что Уэзерли или любой другой мужчина хочет увести тебя, такой несчастный встретил бы свой конец на острие моей шпаги!

– Именно это нам и надо! Я напишу Уэзерли маленькую записку с приглашением посетить меня завтра. Я все устрою, а ты, дорогой, застанешь нашего молодого денди в компрометирующей его ситуации. Уверена, что ты успеешь завершить наш спектакль.

– С удовольствием! – Риган галантно поклонился. – А теперь поторапливайся и заканчивай эту проклятую записку, а я прикажу лакею немедленно доставить ее по назначению. Это глупая идея, но она может сработать.

Сирена закончила писать и отдала листок Ригану. Он прищурился.

– Сирена, мы сейчас испытываем судьбу, потому что, как все хитрости, эта может привести к обратным результатам и отразиться на нас с тобой.

Под вопросительным взглядом Сирены он продолжал:

– Мы должны быть очень осторожны. Рэн никогда не должна узнать, что мы сделали, иначе она возненавидит нас, моя дорогая, а тебя – больше всех.

Взгляд Сирены стал жестоким и решительным: она знала, что Риган говорит правду. Сможет ли она вынести ненависть Рэн?

– Я должна воспользоваться этим шансом, Риган. Пусть лучше Рэн ненавидит меня, чем попадется на удочку этого негодяя и распутника.

Момент был напряженным, в воздухе витали незаданные вопросы и сомнения. Но Риган знал, что Сирена все просчитала, и решил оставить все как есть, чем бы это ни закончилось.

На губах женщины появилась улыбка, но выражение глаз не изменилось.

– Риган, отдай записку лакею и возвращайся побыстрее, – тихо проговорила она. – Мне необходимо, чтобы ты поддержал меня.

Как только Сирена вышла в сад, легкий ветерок тотчас подхватил концы ее волос и защекотал ими щеки и плечи женщины. Повернув лицо к солнцу, она закрыла глаза и до боли сжала сцепленные в «замок» пальцы, чтобы унять нервную дрожь. Сцена, которую она собиралась разыграть перед Малькольмом, действовала на нее угнетающе. Сирена надеялась, что Тайлер не обратил внимания на ее беспокойство за завтраком и постоянные вопросы о времени. Малькольм должен был прийти с минуты на минуту, и, словно благодаря вмешательству Всевышнего, у Рэн на сегодняшнее утро была назначена встреча с портнихой. Это было большой удачей, иначе Ригану пришлось бы что-нибудь выдумывать, чтобы Рэн не появилась в саду.

Сирена поправила юбку своего платья цвета морской волны. Если ей предстоит роль соблазнительницы, то и выглядеть нужно соответственно. Цвет платья очень шел к ее глазам; Сирена даже подкрасила губы и наложила румяна, чтобы выглядеть ярче. Пытаясь приободриться, она постаралась найти что-то забавное в положении, в которое сама себя поставила, и улыбнулась в надежде, что еще не утратила сноровку. Флирт и умение соблазнять мужчин были тем видом искусства, которым владели все женщины без исключения и в нужный момент применяли навыки на практике.

Сирена взмахнула носовым платочком, обшитым кружевами и щедро политым духами. «Бедный Малькольм! – вздохнула она, уже более уверенная в себе. – Вряд ли он так хитер, как и я. Похоже, гораздо позже, через несколько лет, Рэн будет благодарна мне. И боже упаси, чтобы она когда-нибудь узнала о том, что сегодня произойдет…»

Сирена села на скамью около клумбы с розами и достала свернутый в трубку документ, который стащила со стола Тайлера перед самым выходом в сад. Она медленно раскачивала ногой туда-сюда, чтобы из-под края юбки была видна ее тонкая лодыжка: всем мужчинам нравится смотреть на женские ножки, и Уэзерли наверняка не является исключением.

Она чувствовала, что Малькольм вот-вот появится. Чтобы он пришел, Сирена в записке пообещала продолжить вчерашнюю беседу в «более интимной обстановке» и сейчас была абсолютно уверена, что ждать ей долго не придется.

Услышав шаги Уэзерли по каменной дорожке, Сирена не обернулась, не желая показывать, что знает о его присутствии, и склонила голову над документом.

– Миссис ван дер Рис, – произнес Малькольм, кланяясь и касаясь губами ее руки излишне фамильярно и пылко.

Глаза его, однако, остановились на документе на коленях женщины: бумаги такого сорта всегда означали деньги в той или иной форме. «Возможно, она вместе с Синклером готовит приданое Рэн. Весьма похвально!» – подумал он. Сирена нравилась ему все больше и больше.

– Малькольм, – проворковала Сирена, – как вы точны! Сама вежливость! Отличительная черта серьезного человека! Вы прекрасно выглядите. Я заметила, что вы – англичане – обладаете особенным чутьем, когда дело касается одежды. Обещайте мне дать адрес своего портного, и я скажу Ригану, чтобы он заказал себе новые костюмы до нашего отъезда на Яву, – она пощупала ткань сюртука Малькольма и, будто невзначай, провела длинными тонкими пальцами по его груди. – Вы просто обворожительный мужчина! – Сирена улыбнулась, окинув Уэзерли оценивающим взглядом.

Она поняла, почему Рэн так увлечена им. Любая женщина на ее месте могла влюбиться в этого человека. Черные вьющиеся волосы вроде бы небрежно, но очень живописно падали на чистый лоб, лицо было приятным, даже красивым, но массивный квадратный подбородок придавал ему властное выражение. У Уэзерли была привычка слегка опускать голову и смотреть вверх сквозь длинные черные ресницы, как это делает ребенок, который только что плакал. Пожалуй, только рот Уэзерли говорил, что он за человек. Красиво очерченные тонкие губы, которые, как убедилась Сирена, могли искривляться в жестокой ухмылке, сейчас изображали улыбку, обнажая ослепительные крепкие зубы. Под модной одеждой угадывалось мускулистое стройное тело, натренированное многолетними занятиями верховой ездой и гимнастикой.