Мое сокровище - Шантель Шоу Страница 25

— Сколько тебе было лет, когда тебя усыновили?

— Семь.

— В этом возрасте мне разрешили покинуть приемную семью и снова жить с мамой. Мы отправились на Ибицу вскоре после воссоединения. Ты что-нибудь знаешь о своих настоящих родителях? — с любопытством спросила Либби.

— Только то, что они жили в ужасной нищете на улицах Неаполя. Моя мать умерла вскоре после того, как родила меня, и в течение нескольких лет мной занимался отец. — Рауль поморщился. — Я помню, что это был огромный и грубый мужик, который стегал меня ремнем. Он был алкоголиком, хотя тогда я этого не понимал. У него был непредсказуемый и вспыльчивый характер. Он умер, когда мне было пять лет. Я не знаю, что с ним случилось, хотя подозреваю, что он являлся членом преступной группировки. Однажды ночью отец ушел, оставив меня одного. Он часто так поступал. Потом полицейские взломали дверь нашей квартиры и отправили меня в детский дом. Я был трудным ребенком, и монахини, которые руководили приютом, изо всех сил пытались со мной справиться. Никто не хотел меня усыновлять, и, казалось, я проведу в приюте все детство. Но Пьетро и Элеонора Кардуччи решили дать мне шанс. Я не знаю, почему они выбрали мальчика-дикаря с улицы, — сказал Рауль, и его голос смягчился, когда он вспомнил своих приемных родителей. — Но я благодарен за то, что они так поступили. Моя жизнь изменилась навсегда благодаря им, и я буду вечно признателен за все, что они сделали для меня.

Либби кивнула, ее сердце заныло при мысли о маленьком Рауле.

— Жизнь может быть очень опасной, — прошептала она, — а дети так уязвимы. Я хочу, чтобы Джино вырос с ощущением безопасности и надежности и верил в то, что он любим.

— Вместе мы сделаем все возможное, чтобы дать ему счастливое детство, — заверил ее Рауль. — Но разве это все, чего ты хочешь, Либби? Действительно ли благополучие Джино было единственной причиной, по которой ты вышла за меня замуж?

Либби напряглась, когда он приподнял ее подбородок. Рауль немного пододвинулся и теперь находился так близко к ней, что она могла видеть крошечные морщинки, веером окружившие его глаз. Вчера вечером в этих глазах сверкала ледяная ярость, но сейчас во взгляде Рауля было столько тепла, что в душе Либби возродилась надежда.

— Я выходила за тебя замуж не ради денег, клянусь, — поспешно произнесла она. — Твои деньги мне не нужны.

От его чувственной улыбки у нее перехватило дыхание.

— Что же тебе нужно, дорогая?

Атмосфера едва заметно изменилась, и у Либби чаще забилось сердце, когда Рауль откинул пряди волос с ее лица. Неожиданно застыдившись, она опустила глаза, но при взгляде на его ноги ее пульс снова участился. У нее сохранились яркие воспоминания о том, что прикрывают брюки Рауля: длинные мускулистые ноги и сильные бедра, поросшие жесткими темными волосками. С пылающими щеками она отвела взгляд в сторону. Но как забыть его обещание по поводу того, что в следующий раз, когда они будут заниматься сексом, он будет осторожнее? Подняв глаза к его губам, она уже догадалась, какой будет их следующая близость.

— Я сожалею, что ты потеряла девственность при таких обстоятельствах. Но думаю, тебе понравились мои ласки. Я прав, Либби? — спросил он мягко.

— Я… — Она была потрясена страстностью его взгляда, ее кожу стало покалывать, соски напряглись.

Рауль не любит ее и никогда не давал ей никаких поводов надеяться на то, что когда-либо полюбит. Но он хочет, чтобы они продолжали оставаться семьей, а это лучше, чем ничего. Он будет прекрасным отцом для Джино и для детей, которые могут у них родиться. Либби слегка вздрогнула от волнения при мысли о том, что уже, вероятно, забеременела. Брак по расчету, возможно, не идеален, но Либби была реалисткой и принимала то, что давала ей жизнь. В конце концов, она вообще не собиралась выходить замуж и рожать детей, а хотела целиком посвятить себя Джино. Рауль оказался неожиданным подарком судьбы, и их брак может быть удачным.

— Ты выглядишь не очень уверенной, — тихо проговорил Рауль. Его глубокий хриплый голос будто ласкал кожу Либби; она снова задрожала. — Я думаю, самое время доказать тебе, каким приятным может быть секс.

Либби сглотнула, ее сердце глухо заколотилось о ребра. Она прерывисто задышала. Рауль заметил ее внезапное напряжение и провел пальцем по ее спине, успокаивая ее, будто испуганного жеребенка:

— Не бойся, дорогая. На этот раз я буду очень нежным…

Веселый смех Джино заставил Либби проснуться. Она пошевелилась и сладко потянулась. Они с Раулем занимались любовью до рассвета. Либби повернула голову к балкону, и у нее екнуло сердце, когда Рауль вошел в комнату, держа на руках Джино.

Каждый раз, глядя на мужа, она поражалась его красоте. Сегодня утром на нем были обтягивающие потертые джинсы и черная рубашка поло. При виде Рауля у Либби перехватило дыхание. Он рассмеялся, когда Джино с энтузиазмом принялся ковырять в его ухе пухлым пальчиком. Рауль с такой нежностью смотрел на малыша, что у Либби перехватило дыхание. «Разве можно не влюбиться в него?» — подумала она. Он был невероятно красив, порочно-сексуален и чрезвычайно нежен с Джино, которого хотел воспитать, как собственного сына.

Либби быстро села, изо всех сил стараясь взять эмоции под контроль. К ней тут же повернулись две пары карих глаз, обрамленных очень длинными черными ресницами.

— Доброе утро, дорогая. — Рауль улыбнулся, обнажая белые зубы, которые резко выделялись на фоне кожи оливкового цвета. Прядь волос упала ему на лоб, и Либби вспомнила, как запускала пальцы в эту шелковистую гриву, пока его голова лежала на ее груди.

Она покраснела от знойного блеска в глазах Рауля. Ей немедленно стало ясно, что у него на уме.

— Джино позавтракал и принял ванну, потом мы с ним прогулялись по саду, — сообщил Рауль. — Я думаю, довольно скоро ему захочется вздремнуть.

— Уже почти полдень, — пробормотала Либби, с ужасом взглянув на часы. — Ты должен был меня разбудить.

— Сильвана с радостью позаботилась о мальчике. Она была уверена, что ты устанешь после первой брачной ночи.

— О боже! — Либби прижала руки к разрумянившимся щекам. — Что она могла подумать?

— Что тебя измотала страстная ночь, проведенная с мужем, — заявил Рауль с удовлетворением. Он присел на край кровати и припал к ее губам в долгом поцелуе. — Она не удивится, если ты теперь будешь дольше лежать в постели по утрам, чтобы восстановить силы.

Его улыбке невозможно было противостоять. Губы Либби дрогнули.

— Не могли бы вы убрать с лица эту невыносимо самодовольную улыбку, синьор Кардуччи?

— Ее вызвали вы, синьора Кардуччи, — мягко возразил он.

Однако Раулю не удалось снова поцеловать жену, ибо Джино, который перестал быть центром внимания, начал бодать его головой.

— Я отнесу малыша в детскую, пока ты встаешь, — сказал Рауль, поднимаясь на ноги и, к радости Джино, подбрасывая мальчика высоко в воздух. — Сильвана побудет с ним несколько часов. Я хочу пригласить тебя покататься со мной на паруснике.