Сказки на ночь - Сандра Мэй Страница 25

Марк встретил ее, одетый по-домашнему, в джинсы и футболку. Она уже привыкла видеть его в строгих костюмах – либо вообще без всего, так что с любопытством рассматривала этого нового Марка.

Сейчас он казался моложе своих лет. Растрепанные русые волосы, легкая щетина на щеках, босые ноги. Серые глаза чуть утратили свой холодный стальной блеск – или ей просто показалось?

Джилл позволила ему снять с нее куртку и пошла по квартире осторожными шажками. Уже в гостиной она заметила, что Марк улыбается, наблюдая за ней.

– Чему ты улыбаешься?

– Так просто. Ты похожа на кошку, которую пустили в новый дом. Настороженная и грациозная.

– Откуда тебе знать про кошек? Ты же их не любишь.

– Я никогда так не говорил. Я не хочу держать животных дома – это правда. Но это не значит, что я их не люблю.

– С женщинами так же?

Глаза Марка вновь подернулись ледком.

– Если женщина и относится к животным, то к самым хищным, безжалостным и опасным. Кошки ей в подметки не годятся.

Джилл покачала головой.

– Ума не приложу, чем тебя так могла потрясти Сара.

– Ты же ее знаешь с детства.

– В том-то и дело. Ведь Сара, уж прости за резкость, редкостная идиотка. Да, она довольно вредная и истеричная особа, но мозгов у нее не так уж много. Она просто физически не может быть коварной и опасной. Когда вы развелись?

– Пять лет назад.

– Значит, вы поженились, когда ей было двадцать три с небольшим, а тебе…

– Мне было тридцать.

– Так. Девчонка не самого большого ума – и взрослый, состоявшийся мужчина. В вашем союзе она должна была стать ведомой.

– Но не стала. Слушай, может, поработаем?

– Да брось ты! Ничего нового я все равно не расскажу. Ну, ездили кататься на лыжах. Ну, я выяснила, что горные лыжи не для меня. Ну, Билл по обыкновению пел, на этот раз у костра. Ничего особенного.

– Что-то твой энтузиазм окончательно угас…

– Я ведь говорила тебе в самом начале знакомства: я люблю людей и истории про них. По Билла Малера история простая и незатейливая. Он хороший человек, думаю, у нас с ним все будет хорошо. Гораздо интереснее про тебя – интрига, знаешь ли…

– Я не собираюсь исповедоваться!

– А я не собираюсь выведывать страшные тайны твоего прошлого. Мне интересен сам тип ваших с Сарой отношений. Что может связать глупую девицу – и успешного журналиста?

– Ответ очевиден. Секс.

– О!

– Не ожидала? Сейчас мне тоже трудно в это поверить. Но тогда, шесть с половиной лет назад, я вообще не думал. Мне снесло башню, как нынче выражаются. Правда, это быстро прошло.

– Понимаю… Со мной будет так же? Или от меня у тебя башню не сносит?

Он смотрел на нее с очень странным выражением лица. Джилл нервно поёжилась.

– Ладно, замнем для ясности. Когда выйдет статья?

– Наверное, на следующей неделе, прямо накануне Рождества. Если пропустит редактор.

– Тебя – и не пропустит?

– Я больше не звезда журналистики. Глянец – жестокий мир. Законы жанра должны соблюдаться безукоризненно.

– Ты уже показывал черновики?

– Нет. Я не люблю показывать недоделанное.

– Значит, со следующей недели у нас исчезнет повод видеться так часто…

– Зато останется голый секс, как ты и хотела.

Джилл вскинула голову, с вызовом уставилась на Марка.

– Хочешь сказать, примчишься по одному моему зову?

– Вовсе нет. Голый секс должен быть обоюдным желанием.

– Ха, тогда мы можем и вовсе не совпасть. У нас разные биоритмы.

Глаза Марка слегка потемнели.

– Ну, пока они совпадают… если я ничего не путаю.

Она даже не пошевелилась, пока он ее раздевал. Не издала ни звука. И только когда утомленный и опустошенный мужчина задремал рядом с ней на разоренной кровати, позволила себе беззвучно поплакать – совсем без слез, чтобы не покраснели глаза…

У нее осталась неделя. Смешно надеяться, что такой рациональный человек, как Марк Боумен, станет продолжать отношения, в которых больше нет никакого проку. А секс… Лора права, всегда можно заказать секс по телефону. Мужчины к этому подходят гораздо проще.

Значит, у нее осталась неделя.

Марк ехал на работу и хмурился так усердно, что заболела голова. Он теперь все время хмурился – потому что все время думал о том, во что превратилась его жизнь.

Как и предполагалось, рай обернулся преисподней.

Нет, ночами он был теперь абсолютно счастлив. Джилл оказалась настоящей богиней любви, ненасытной, изобретательной и неутомимой. Все их ночи становились настоящим секс-фейерверком, но потом приходило утро…

У Марка уже вошло в привычку смотреть на спящую Джилл по утрам, перед уходом на работу. Некий момент истины – так он определял эти драгоценные минуты. В эти мгновения она принадлежала ему по-настоящему, и не было ни преград, ни запретов, ни его дурацкой трусости, ни им самим придуманных условностей…

Да, он сам теперь понимал, что его принципы – всего лишь трусость. Ничего больше. Он был настолько потрясен и застигнут врасплох предательством Сары, что испугался – и заперся в своей скорлупе, зажмурился, не желая смотреть на реальность, не то что жить в ней.

Жадно и торопливо любя по ночам белокурую принцессу Джилл, он словно стремился надышаться впрок, напиться ее жизненной силой, искренностью ее чувств. Искренностью – потому что он ни на секунду не верил в то, что ее циничное предложение исходило из глубины ее души. Джилл Сойер была феей – а феи цинизма не знают.

Когда статья выйдет, у него не останется повода звонить ей и назначать свидания. Придется признать, что он действительно любит ее и не хочет с ней расставаться никогда, а это невозможно, потому что он – закомплексованный трус и дурак.

Значит, ему осталась всего неделя…

Редактора звали Мардж, прозвище – Железный Зуб, статус – первая змея редакции. Мардж была профессионалкой такого класса, что ее совершенно не волновало, останется она на этой работе или нет. Все равно в любую минуту ее отхватили бы с руками еще несколько издательств. Мардж плевать хотела на глянец, ее интересовало качество продукции.

За все годы работы в этой редакции Марк бывал на ковре у Мардж всего дважды. В первый раз она вполне интеллигентно объяснила ему пресловутые «законы жанра» и слезно попросила забыть на некоторое время, что он – акула пера.

– Наш читатель – существо изнеженное и хрупкое. От сильного напора у него может приключиться родимчик. Только легкий, просветленный стиль, Марк. Исключительный позитив. Ни слова о неприятном. Никаких голодающих африканских детей! Никакого СПИДа. Новинки от Гуччи – вот предел экстрима, иначе мы взорвем рынок. Поверь мне, малыш, я всю эту хрень знаю насквозь.