Секреты прошлого - Кэти Келли Страница 25

Кристи приготовила гуляш, выключила плиту и принялась резать пирог, когда в двери заворочался ключ. Джеймс вернулся домой.

Готовить гуляш Кристи научила Ленкия, подруга из Словакии, которая частенько повторяла: «Все мужские раны врачуются на кухне». Они не виделись почти сорок лет, в те годы Кристи едва умела сварить яйца и залить кипятком овсянку.

— Кухня — сердце дома, это место, где всецело властвует хранительница очага, — говорила Ленкия с сильным словацким акцентом. Это был такой удивительный акцент, что даже чтение телефонной книги Ленкия могла превратить в прекрасную сказку — так мягко звучал ее голос.

Квартира Ленкии располагалась прямо под квартирой Кристи в доме на Гарвилл-авеню. Почти все дома в том районе делились на крохотные комнатушки под съем, аренда была невысокой, как раз такой, какую могли себе позволить девушки.

— Хранительница очага? Боже! — ворчала юная Кристи. — Доверь мне врачевать мужские раны на кухне, и скоро меня посадят по подозрению в умышленном отравлении.

Тогда у нее были темные волосы, и когда она с Ленкией отправлялась в магазин в миле от дома, прохожие частенько принимали двух худеньких, с тонкими талиями и туго завитыми кудрями девушек за сестер.

— Тебе следует научиться готовить, — назидательно говорила Ленкия. Сама она умела состряпать кучу разных блюд из горстки овощей, кусочка мяса и разнообразных приправ, запас которых регулярно пополняла. — И запомни: только специи делают мешанину продуктов блюдом. И как вышло, что ты не умеешь приготовить даже самую простую еду? В моей стране женщины с молоком матери впитывают эти священные знания: выращивать овощи, следить за скотиной и птицей, разделывать птицу и мясо… — Ленкия сделала жест руками, словно сворачивала цыплячью шею. — Если хочешь есть, готовить учишься быстро.

— В нашей семье все хозяйство лежало на маминых плечах. Она готовила для отца, шестерых моих братьев, сестры и меня. Мама никого не подпускала к кухне, — пожимала плечами Кристи.

Кухня была единственным местом, которым управляла ее мать, во всем остальном она была серой мышкой, жившей в тени властного мужа. И только за плитой Мора была хозяйкой и королевой. Кристи было любопытно, не приходила ли матери в голову мысль отравить своего нетерпимого, жесткого супруга.

Джеймс лишь однажды столкнулся с Ленкией и даже удостоился чести сидеть с ней за одним столом и поглощать приготовленный ею ужин. С тех пор он произносил это словацкое имя с неизменным трепетом и уважением. С того самого дня Кристи и дала себе обещание, что научится готовить не хуже Ленкии. Со временем она поняла, что пища, приготовленная с заботой и любовью, действительно способна исцелять душевные раны, как крепкий куриный бульон с сухариками укрепляет силы ослабленного болезнью человека. Брак Кристи не имел ничего общего с браком ее матери; она готовила не потому, что это давало ей призрачную власть над событиями, а потому, что получала от этого наслаждение.

— Привет, милая. — Джеймс крепко обнял жену обеими руками. Он пах поездом, пыльными улицами и чужими сигаретами. У него был усталый вид человека, которому необходим долгий крепкий сон.

— Трудный день, да? — Кристи подняла с пола портфель мужа и приняла из его рук слегка измятый пиджак. Ей хотелось затолкать его в спальню, укрыть одеялом, задернуть шторы и заставить спать не меньше суток.

— Да обычный день, — отмахнулся Джеймс, снимая ботинки и надевая тапочки, стоявшие на второй ступеньке лестницы. — Куда больше изматывает дорога, просто всю душу вытаскивает. Даже не понимаю почему, ведь я не сижу за рулем, не давлю на педали. Просто сижу в удобном кресле вагона в ожидании нужной станции.

— Дорога в любом случае утомляет. Есть разница между креслом в собственной гостиной и креслом вагона. Торопиться, пытаясь успеть на нужный поезд, выскочить на верной остановке, да еще тяжелый портфель в руках. И эти бесконечные собрания, встречи!

— Ну скажешь тоже, бесконечные! — улыбнулся Джеймс. — Я же не Дональд Трамп.

— У Трампа лимузин с личным водителем и целый штат помощников. — Кристи подала мужу стакан холодного чая. — Наверняка за ним даже портфель таскает специально нанятый человек. Ну как прошла встреча? Успешно?

— В общем, финансовый директор улетел в командировку, а его заместитель заболел, и это при том, что партнеры хотели обсудить новые денежные вливания! — рассказывал Джеймс. — Представляешь, как они обозлились, когда ни одна из шишек не явилась, а они принесли кучу документов на подписание. Теперь предстоит все начинать сначала, весь сбор бумаг!

— Какой ужас! — воскликнула Кристи, полная сочувствия. — Следовало отменить встречу, а не бросать тебя на баррикады.

— Ну ты же знаешь, как строится наш бизнес: сплошная бюрократия. Прежде чем отменить запланированную встречу, надо столько всего согласовать! Так ведь гораздо проще: заткнуть дыру кем-то пониже рангом, пусть набивает шишки. В департаменте полно бумагомарак, без подписи которых даже чашку кофе себе не закажешь. Мир погубит не глобальное потепление, это сделает бюрократия.

Они прошли на кухню, где Джеймс сел на низкий табурет и принялся почесывать собак. Те уже целых пять минут изнывали от недостатка хозяйской любви и всем видом это показывали. Обычно Джеймс садился на корточки, чтобы потрепать любимчиков по загривкам, но на этот раз предпочел табурет. Видимо, решила Кристи, его снова беспокоило бедро. В отличие от большинства мужчин Джеймс не любил жаловаться на болячки до тех пор, пока они не загоняли его на больничную койку. Подруги часто жаловались Кристи, что их мужья стонут и прикидываются умирающими при температуре тридцать семь и легком насморке. С одной стороны, стоическое терпение Джеймса восхищало ее, но вместе с тем и внушало опасения. Даже если бы у супруга случился сердечный приступ, он скорее всего и не пожаловался бы на боль. А мужчине нужна забота.

— А как прошел твой день? Что-нибудь случилось? — спросил Джеймс, когда Тилли наконец перестала тереться возле ног, а Рокет прекратила вылизывать ему ладони и направилась к ботинкам, чтобы выяснить, где именно хозяин ходил весь день.

— А что могло случиться? — Кристи сделала вид, что вопрос ее удивил.

— Ну, ты позвонила мне, едва я вышел за порог.

— Да просто позвонила, и все, — пожала плечами Кристи, кинув осторожный взгляд из-под ресниц и вздохнув. — Прости, но я весь день была сама не своя, с самого утра. Меня преследовало очень нехорошее предчувствие.

Джеймс потянул жену за руку и усадил к себе на колени. Собаки едва не взвыли от зависти: у них украли хозяйское внимание! Тилли даже закрутилась волчком от возмущения.

— Тебе не тяжело? — заволновалась Кристи о бедре мужа.

— Да чтобы я не мог выдержать вес собственной супруги! — возмутился Джеймс. — Я люблю тебя, моя наседка, слышишь? Ты так обо мне печешься!

— А я люблю тебя, упрямый ты тип, — ответила ему в тон Кристи. — Я же знаю, что ты будешь терпеть боль, даже если она будет сводить тебя с ума.