Рыжеволосая бестия - Мэг Хатчинсон Страница 25

Кротость, с которой были произнесены эти слова, заставили кухарку замолчать на полуслове. Открыв от изумления рот, она проводила взглядом хрупкую фигуру до двери в судомойню.

— Я, как и говорила, дала ей чаю. — Круглое лицо посудомойки, сиявшее улыбкой при первой встрече, теперь выражало растерянность. — Она выпила чашку и сказала, что должна идти готовить мясо для мужа и сыновей, которые скоро вернутся с шахты.

— Давно?.. Давно она ушла?

Голос Алисы дрогнул от волнения. Кухарка приблизилась на несколько шагов к двери в соседнее помещение. Ее чуткие, как у охотничьей собаки, уши с жадностью ловили каждый звук, доносящийся из судомойни.

— Да почти сразу, как вы пришли. Она одним глотком выпила свой чай и сказала, что ей пора идти.

— Вы видели, куда она пошла?

Вопрос был задан таким взволнованным голосом, что кухарка еще больше насторожилась. Что бы это значило?

— Я говорила, что ей, может, лучше тебя дождаться, но она и слушать не захотела. — Посудомойка покачала головой. — Я объяснила, что ты поговоришь с хозяйкой и скоро вернешься, но она все твердила, что ей нужно накормить своих мужчин, когда они придут с работы. Ее невозможно было удержать, разве что запереть где-нибудь, но я не могла такого сделать…

— Прошу вас… — Алиса прервала этот поток то ли извинений, то ли попыток оправдаться. — Прошу вас, скажите, вы не видели, куда она пошла?

Возможно, отблеск солнечного света на белоснежном переднике кухарки, а скорее внутреннее чутье подсказало посудомойке, что ее слушает не только эта девушка, которая подбежала к двери и стала взволнованно всматриваться вдаль. Она приподняла край грубого, в коричневых пятнах фартука и вытерла руки.

— Нет, не приметила, — ответила она, метнув быстрый взгляд в сторону двери, ведущей в кухню. — Мне за своей работой надо следить, так что нет у меня времени смотреть, кто откуда и куда ходит. — Потом, подойдя к Алисе поближе, она шепотом добавила: — Милая, извини, что так получилось. Твоя мать, по-моему, пошла в сторону огорода.

Она-то считала, что мать будет сидеть там, куда ее посадили. Шаль сползла на локти Алисы, когда она, придерживая руками юбку, побежала вдоль высокой кирпичной стены, огораживавшей огород Банкрофт-холла. «…Почти сразу, как вы пришли», — про себя повторяла она. Сколько же это времени? Десять минут? Двадцать? Может, даже больше. Как далеко могла уйти мать за это время? Вряд ли далеко — она в последнее время быстро уставала. Когда они шли сюда от дома Иосифа, им довелось раз десять остановиться, чтобы Анна могла передохнуть.

Почти не дыша, сжав изо всех сил губы, как будто даже самый маленький глоток воздуха мог сбить ее дыхание, Алиса всматривалась в землю у себя под ногами, надеясь увидеть хоть какой-нибудь след, оставленный матерью. Ее внимание было настолько поглощено поисками, что она не заметила ни калитки в стене, ни мужчины, который из нее выходил.

— Эй, эй! — раздался короткий смех, и сильные руки крепко обхватили Алису, которая, столкнувшись с мужчиной, чуть не полетела на землю. — Где пожар?

Неожиданное и сильное столкновение вышибло воздух из легких Алисы. Она все еще думала о матери, поэтому ничего не ответила.

— Я спрашиваю, где пожар? Наверное, что-нибудь сильно горит, раз вы бежите, как напуганный жеребенок от огня?

Еще не опомнившись от удара обо что-то, что показалось ей твердым, как камень, Алиса не уловила иронии в вопросе, не почувствовала дружелюбия… Единственное, что ее в ту секунду занимало, это неприятное ощущение, вызванное тем, что ее кто-то задерживает, крепко прижимая к себе.

Он вышел из дома… вышел, пока она разговаривала с кухаркой и посудомойкой… Он узнал ее и решил подстеречь.

Мысли проносились у нее в голове со скоростью ветра. Она видела его глаза… Такой же взгляд, что и в тот день… Огонь, затаенный до времени…

Вихрь мыслей нагнал черные тучи страха, заслонив свет разума.

Эти глаза! Словно само зло смотрело на нее… Вспышка животной похоти… Страсть, удовлетворить которую могло только насилие…

— Нет! — крик Алисы взрезал спокойную сонную тишину. Внезапный шум вспугнул двух черных птиц, которые с недовольным карканьем поднялись в воздух.

— Успокойтесь… Я вам ничего не сделаю.

Ужас настолько сковал Алису, что она слышала лишь то, как пульсирует кровь у нее в висках. Однако когда хватка сделалась сильнее, когда мужчина прижал Алису к своему телу еще крепче, ее разум перестал сопротивляться водовороту кошмара. И все же страх, охвативший все ее существо, помог ей высвободиться из вцепившихся в нее рук. Голова Алисы запрокинулась, в глазах потемнело, она стала извиваться, с удвоенной силой отбиваясь руками и ногами, словно в припадке эпилепсии. Слезы почти задушили ее, она уже не могла кричать, и из ее пересохшего горла исходил лишь хрип.

— Нет… Нет…

— Говорю тебе, это была она! Разговаривала с моей матерью в ее комнате.

— Ну и что? — Правая бровь Каина Линделла слегка поднялась.

— Как это ну и что? — Марлоу Банкрофт чуть не подавился вином, отчего несколько капель упали на его жилет ярко-лимонного цвета.

— Честно говоря, я не вижу повода для волнений.

— Не видишь повода? Ты не видишь повода для волнений?

— Совершенно верно, я не вижу никакого повода для паники. — Каин Линделл с невозмутимым видом поднес к губам бокал с кларетом.

— Ты что, не понимаешь, чем это может закончиться?

Линделл какое-то время рассматривал густую красную жидкость в бокале.

— Я понимаю. И если ты не хочешь, чтобы все соседи узнали о твоих делах, говори потише. Что касается девушки, то ответь мне: ты точно уверен, что это именно та штучка, с которой ты развлекся, когда мы ездили на «Снежную»?

— Да, это она. Та же самая, с которой, кстати, и ты хотел развлечься, но чей-то крик нам помешал.

Довольный своим ответом, Марлоу слегка приподнял руку с пустым бокалом, и к их столику тут же бросился официант.

— Так ты говоришь, она пришла к вам, чтобы поговорить с твоей матерью, — вернулся к разговору Линделл, когда бокалы снова были наполнены и официант удалился на расстояние, с которого не мог слышать их разговора.

— Нуда.

— И о чем они беседовали?

— Откуда мне знать, черт побери!

Наблюдая, как его приятель опрокидывает в рот очередной бокал, Каин Линделл почувствовал нарастающее где-то в глубине желудка тепло, но ощущение это было вызвано не только вином. Банкрофт полностью зависел от денег отца, и если этот источник иссякнет, он обратится к матери. Если же у Марлоу испортятся отношения с леди Амелией, ему, чтобы спасти свою шкуру, придется искать деньги в другом месте. И к кому он может обратиться, как не к Каину Линделлу?