Весна для репортера - Максим Замшев Страница 25

– Ни в чем.

– Не злитесь.

– Я не злюсь. Делайте, как хотите. Надеюсь, что вы меня не будете таскать бесконечно.

– Не буду.

О чем говорить дальше?

Дмитрий вдруг засмеялся, раскатисто и звонко.

– Что вас рассмешило? – Глядя на него, я почему-то тоже захохотал.

Самый бесшабашный смех приходит к людям тогда, когда нет ни одного повода для веселья.

– Вы действительно забавный. – Он, успокоившись, похлопал меня по плечу. – Я давно не встречал таких.

– Вы тоже тот еще гусь. – Я, вдруг полностью примирившись с ним, вытирал заслезившиеся от хохота глаза. – Но что вас так забавляет?

– То, что мы идем по деревенской улице в стране, где вот-вот начнется война, нам предстоит дело, которое может изменить очень многое в мире, а тем не менее препираемся о всяких пустяках.

– Есть немного, – согласился я.

– Вы не устали?

– Нет.

– Правда?

– Зачем мне вас обманывать?

– Ну, тогда прибавим шагу.

– Как, еще? Вы издеваетесь?

– Нет. Просто дело безотлагательное.

Он не собирается объяснять мне, зачем они меня сюда притащили. Что за секретность? Неожиданно я подумал, что при нынешней системе компьютерной защиты для обмена информацией вовсе не обязателен живой человек. Так в чем больше заинтересован этот Дмитрий? В передаче каких-то мифических сведений или в том, чтобы тащить меня куда-то? Вдруг он не какой не источник, а обычный похититель? Сейчас на Украине похищение людей – расхожий бизнес. Меня заведут куда-нибудь, посадят в яму. И будут требовать у отца выкуп… Уф! Теперь все ясно. Поэтому он так спокоен. Бежать некуда. Это его вотчина. Его люди наверняка поблизости. Я весь на виду. Скорее всего, у него есть оружие и он прострелит мне руку или ногу без всяких проблем.

Главное, не подать виду, что я обо всем догадываюсь. Спокойствие…

Мы быстро дошли до края деревни. Когда последний дом остался за нашими спинами, Дмитрий обернулся и несколько минут не отводил взгляда от селения, только что покинутого нами. Оторвавшись наконец от созерцания, он потер тыльной стороной ладони подбородок, несколько раз моргнул, словно освобождая окоем от чего-то лишнего, и, не взглянув на меня, двинулся дальше.

– Вас что-то расстроило? – Буду водить его за нос, изображать простачка.

– Вспомнилось кое-что. Не обращайте внимания, к вам это не имеет отношения.

– Это связано с вашим погибшим братом?

– И да и нет.

Каков артист… Или я все же ошибаюсь и он мне не враг?

Погода опять менялась, и хоть небо еще не до конца прояснилось, солнце уже нащупало брешь в плотной осаде туч и отчаянно пробивалось сквозь нее к людям.

Теперь мы пересекали огромное пустое поле. Идти стало тяжелее.

– Ваш голос очень похож на голос вашего отца… – Дмитрий наконец нарушил молчание.

– Никогда не замечал.

– Мы сами слышим наш голос не таким, как окружающие.

– Я знаю, как звучит мой голос. У отца совсем другой тембр.

– Тембр – да. Но интонации у вас его. Как он там?

– Весь в работе. В делах. Сейчас его время.

Он никак не отреагировал на мои слова и опять погрузился в молчание.

Холм приближался.

– Информация, которую я вам скоро передам, очень важна. – Он смотрел не на меня, а перед собой. – Мы должны удостовериться, что нас не выследили. Поэтому мы идем, а не едем. Не удивляйтесь. Я мог бы встретиться с вами где угодно, хоть на Крещатике, но после за вашу жизнь никто не дал бы ломаного гроша. Поле – самое удобное место для выявления слежки. Потому что, если кто-то пристроился у нас на хвосте, он так или иначе себя выдаст. Мои ребята контролируют каждый участок в радиусе нескольких километров. И обязательно заметят соглядатая, если он здесь.

– А если выяснится, что за нами действительно кто-то следит? Нам ползти?

– Пока все в порядке. Если бы ребят что-то насторожило, они бы сообщили.

– Как?

– Выпустили бы три сигнальные ракеты.

– Все прямо как в фильмах. А по телефону нельзя сообщить?

– Нельзя.

– И вот они сообщают, что нас засекли… Что тогда?

– Тогда мы возвращаемся обратно. Передачу придется отложить.

– Пока все по плану?

– Пока да.

Справа вдали виднелся лес, впереди – поросшие редкими деревцами холмы, один из которых выглядел значительно выше других. Тающие клочья белых облаков напоминали местами вату, а кое-где – рассыпавшийся зернистый творог.

– Почему вы не спрашиваете, кто я? – Дмитрий произнес это слегка обиженным тоном.

– Мне как-то неловко. – Я все еще считал нужным притворяться непоседой.

– Не предполагал, что пришлют такого стеснительного человека. Журналисты обычно народ бойкий. По крайней мере, у нас. О приличиях особо не пекутся. И врут с удовольствием и без стыда.

– Я посчитал, если вы не рассказываете сами, значит, не хотите.

– А разве для эфира вам не пригодятся сведения обо мне? Для достоверности. А? – Он повернулся ко мне и подмигнул.

Он на самом деле такой чудной или придуривается? Нет. Врагом он мне быть не может. Просто проверяет меня зачем-то. Вопрос только, зачем мне этот экзамен? Меня об этом не предупреждали. Не я искал этой встречи.

– Когда говорили про холм, вы какой имели в виду? Их впереди несколько.

– Разумеется, самый высокий. То, что я отдам вам, хранится там.

– В тайнике?

– Вроде того. – Он вздохнул обреченно.

Когда, интересно, он там ее спрятал? Вдруг мы поднимемся, а там засада?

– Скажите, а все же, если бы мы встретились в городе, моя жизнь, как вы сказали, сразу подверглась бы опасности? Там что, везде шпионы?

– На тотальную слежку у них сейчас не хватает сил и средств. Но береженого Бог бережет.

– Кто может следить?

– Что за вопрос? СБУ, конечно. Служба безопасности Украины. Хотя сейчас этой службе больше подходит название «служба опасности для Украины».

– Я не очень в это верю. Честно. За каждым не уследишь. Все это из фильмов и книг. Сказки!

– В прошлом году никто еще не верил, что из Украины выкинут законного президента. Так что советую ко мне прислушаться. Я и сам из СБУ. В прошлом. Удивлены?

– Не особо. Вас уволили из СБУ после Майдана? – Я сразу пожалел о своем вопросе, поскольку лицо моего спутника исказила болезненная гримаса. Да. На нем отражалась немыслимая внутренняя борьба и страдание. Вдруг он остановился, причем так резко, что я по инерции проскочил несколько шагов вперед.